Гувернантка для губернатора, или История Светы Черновой, родившейся под знаком Скорпиона - Елена Ларина

– Верно ты, Светланка, говоришь, – насупился Поливанов. – Я об этом не подумал. Почему-то решил, что ты решила мне отомстить. Ты права. Но что же это за засранец гадит? Ты как думаешь? Ты же баба умная!

– Спасибо, конечно… Поторопились вы этих супругов выкинуть из усадьбы. Интересно, что бы они вам сказали?

– Знаю я этих прохвостов. Накапали бы на темечко про женское начало и юго-восток. Собачки Фу! Зря я на них моих питбульчиков не спустил. Собачки Фу! Неужели Лунин? А прикидывался благородным! Офицер, декабрист! Что у нас в армии творится? Куда Россия катится? Позвонить ему и спросить напрямик, как мужик мужика? Ты как считаешь?

– Позвоните, – сказала я и не узнала своего голоса.

Сейчас Поливанов скажет ему в обычной своей манере, что делов-то в этом компромате – решил шлюху-гувернантку подарить сыну на один вечер. Что тут такого? Зато мальчик теперь мужчина настоящий, мужик. Ты же ее видел? Понимаешь меня, как мужик мужика? Зачем тебе это надо? И еще что-нибудь в этом духе. И это будет… конец всему.

Поливанов удивленно посмотрел на меня и набрал номер.

– Сергей Николаевич? Приветствую! Поливанов это. Узнал? Ну-ну. Я вот по какому делу. Мне тут пришло письмо с угрозой. Хотят, чтобы я снял свою кандидатуру… Я понимаю, что у тебя таких писем целый ящик. Тут дело посерьезнее. Можно сказать, семейное грязное белье. У нас же с тобой договор! Так… Так… Я так и думал. Ну извини, родной! Спасибо! Мне бы тебя в команду, Сергей Николаевич, мы бы далеко пошли. Так что подумай. Я тебя не тороплю… Ну, будь!

Поливанов бросил трубку на стол, отчего она скользнула по зеленому покрытию и завертелась на месте.

– Обложили со всех сторон своим благородством. Ангелы – не люди! Кто-кто? Ты и этот Лунин. Хоть жени вас… Не он это! Говорит, если ему компромат принесут, он его попридержит, а ходу не даст. Иди, говорит, на выборы и ничего не бойся. Легко сказать! Не рассказывать же про то, какую мы тут собачью свадьбу вокруг тебя устроили всем семейством! А сынок-то мой самым проворным оказался…

И на этом спасибо, отец родной!

Поливанов бегал по кабинету кругами. Пробегая мимо стола, он всякий раз бил по нему кулаком. И каждый раз подпрыгивал его мобильник. Я, словно опасаясь за дорогую вещь, взяла ее в руку, нажала на зеленую кнопку и увидела последний набранный номер. Его номер.

Хозяин вдруг остановился как вкопанный, какая-то важная мысль поразила его.

– А ведь это все, Светланка, – произнес он, глядя куда-то в пространство. – Конец! Не будет губернатора Поливанова! А кто будет? Россия кончилась, и область наша кончилась тоже…

Он еще что-то говорил, то признавая безнадежность своего положения, то преображаясь и грозя неизвестному злодею, но я его уже не слушала. Мне надо было запомнить номер Сергея, который я раз за разом повторяла про себя.

Перпетум мобильник

Вот уж парадокс! Чем на Земле меньше людей, с которыми хотелось бы поговорить и мнение которых интересно, тем лучше развиваются средства связи. И когда наконец появится телефон с голографическим изображением собеседника, человек поймет, что звонить ему уже некому. Мне кажется, что и сейчас молодых абонентов мобильной связи больше интересует не собеседник, а сам процесс, вернее, сам мобильный телефон. Один знакомый рассказывал, что его двенадцатилетняя дочка укладывает свой «Самсунг» в кукольную кроватку, рассказывает ему о своих проблемах в школе и о том, какие ее подруги дуры. Конец света! Или по-другому. Конец, Света!

Я разговаривала со своим мобильником, как та самая двенадцатилетняя девочка:

– Ну допустим, я позвоню ему. Что я скажу? «Мы на лодочке катались. Вы еще на мои ноги старались не смотреть… » – «Ноги помню, – скажет Лунин, – а вас, извините, нет». А я ему тогда: «Мы с вами вели такие литературные разговоры, говорили намеками и стихами». А он ответит: «Идет избирательная компания. Я, как кандидат в губернаторы, даже с дворовыми собачками должен сердечно разговаривать. А намек один: „Голосуй, а то заголосишь!“» Нет, я сбилась, это поливановский слоган. А я тогда: «А про любовь к избирателю с первого взгляда?» А он: «Кто же такими вещами шутит?» Что я ему скажу? Что влюбилась как школьница? Он запишет в листовку, что даже представители конкурента на предстоящих выборах не могут устоять перед его обаянием. Какая глупость! Ничего он такого не скажет. Просто извинится и повесит трубку. Это так понятно…

Что же ты молчишь, мобила? Пусть сигнал твой летит сизым голубем до моего ясного сокола! Пусть подскажет ему заветный номерок мой! Ведь не к лицу девице красной первой звонить парню прекрасному на мобильник его! Что мне делать? Подскажи, мобильная твоя морда! Хорошо тебе живется – корпус у тебя титановый. А у меня, сердечной, все сменные панели кончились. Осталась последняя – «влюбленная».

– Алло! Я вас слушаю, – неожиданно в моей трубке послышался тот самый немного глуховатый голос, который несколько ночей подряд что-то говорил мне, отчего я смеялась во сне и просыпалась со счастливой улыбкой, но никак не могла вспомнить – что именно он говорил. Но сам голос я тут же узнала.

– Говорите. Я вас слушаю, – повторил непонятно откуда взявшийся голос Лунина.

– Алло! Сергей Николаевич?

– Да, это я.

– Вы меня не узнаете? – задала я из всех дурацких вопросов самый идиотский.

– Света?! Это вы?! – я услышала свое имя и такую радость в его голосе, что чуть не расплакалась, прямо как в современной передаче «Жди меня».

Все произошло совершенно случайно. Пока я беседовала со своим мобильником, пальцы мои машинально набрали заветный номер телефона, который я повторяла про себя в течение часа. Этот номер уже стал моим подсознательным цифровым кодом. Мобильник дозвонился. Лунин ответил. Теперь нужно было отвечать мне.

– Как вы меня узнали, Сергей Николаевич? – повторила я тот же дурацкий вопрос, только в другой вариации. – Мы же виделись всего один раз, а по телефону вообще никогда не разговаривали? Подождите, а может, вы меня приняли за другую Свету?

– Я вас сразу узнал, потому что думал о вас все это время. Искал повод, чтобы с вами встретиться. Придумал даже дополнительный протокол подписать с Поливановым, чтобы еще раз приехать к нему в его резиденцию. Какой протокол! Может, в команду его пойти? Зовет ведь! Буду видеть вас каждый день…

Все было так просто. Я опять оказалась на своей территории – не я, а мужчина говорил мне о своем внезапном чувстве. Но впервые в жизни я слушала мужчину, по-детски стараясь предугадывать его слова, и сжималась от восторга, когда он произносил уже прочувствованное за мгновение до этого. Мое второе, вечно ехидное «я» словно испарилось куда-то во время сомнительных похождений гувернантки.