Сдаю комнату в коммунальной квартире (СИ) - Николаева Ната

— А какие у вас? — заинтересовалась я.

— Отдыхать надо с максимальными неудобствами. Чтобы вернуться домой и по достоинству оценить окружающий комфорт. Иначе забываешься…

— Что же по вашему, мне на Колыму автостопом ехать? В гробу я видала такой отдых с трудностями! Мне дома забот хватает.

— Да, жаль, что этот мир закрыт для посещений. Я бы дал ваш адресок своему приятелю, — не обращая внимания на мое негодование, сказал он. — Это мой бывший одноклассник. Сейчас он содержит сеть отелей для экстремального отдыха. Он бы с удовольствием взял в аренду вашу комнату, в которой мы сейчас живем. Принимали бы раз в неделю родственников из Казани и Рязани и получали стабильный доход.

— Что за бред? — оторопела я.

— Почему бред? — пожал плечами он, поднимаясь с кастрюли. — Плохо, что мир закрытый. Надо будет дома навести справки, узнать — почему и что можно сделать. Эй, Феликс, посмотри травы! Все правильно?

Феликс, не выпуская проволоки из рук, обнюхал и одобрил принесенные мной пакеты. Я присела на освободившуюся кастрюлю и задумалась. Слова о том, что Максимилиан собрался что-то сделать с моим миром мне не понравились. Аж дрожь пробрала. Он что — наковыряет много-много дверей и к нам повалит толпа народу, которую патруль не сможет выловить? Пришлось собраться с духом и призвать его к ответу.

— Мария Александровна! — укоризненно сказал он. — Что за глупости вы несете? Какие двери? Все это решается на уровне парламента. Сначала пара-тройка научных экспедиций. Между прочим, в их состав непременно включается убеждающий. Для разрешения возможных конфликтов с местным населением. Затем дается «добро» на замаскированные от любопытных глаз отели. Открывают один — для пробы, и так далее.

— И во многих мирах есть такие отели?

— Я вас во все свожу! Сначала вернусь домой, улажу формальности, а затем мы поедем путешествовать.

Я посмотрела в наглые карие глаза, поняла, что правды из него не вытянешь даже пытками. Колбаса, хлеб, сахар, триста грамм семян укропа, повторила я как заклинание. Цыкнула на увязавшегося за мной Барона и пошла в супермаркет.

По дороге я вертела головой, вглядываясь в проходы между домами, изучая скверик и близлежащие улицы. Ни псов, ни балахонов не было и в помине. Я призвала на помощь логику и стала рассуждать. Первый вариант прост — я хожу, не замечая патруль, потому что мне подсунули фальшивый определитель. А вот второй вариант… Если определитель настоящий, а псов нет, значит, Максимилиан преувеличивает угрожающую им опасность. И отправил меня по магазинам, чтобы удалить из дома. Зачем? Чтобы без помех работать над мышеловкой? Сомнительно. Чтобы упоить Лизу и отправить ее в лечебницу для алкоголиков следом за полковником, потому что первая приманка не сработала? Возможно. Он же не догадывается, что за Лизу я вступаться не буду. Или?.. Тут меня осенило, и я остановилась как вкопанная. Может быть приманка — я сама? А Максимилиан следит за мной по монитору и ждет, пока на меня набросится наркоман в кальсонах!

Я занервничала. Нырнула в супермаркет, изучила стойку с семенами. Укроп огородный в наличии имелся. Правда, расфасован по два грамма, но это не проблема. Я поймала менеджера и потребовала сто пятьдесят пакетиков. Он призадумался, заявил, что должен проверить количество товара на складе. Я ухватила его за локоть — парень крепкий, косая сажень в плечах, наркомана прибьет и не заметит — и навязалась в качестве сопровождающей, бормоча:

— Поймите, я переживаю. Все пакетики должны быть одного сорта…

— А зачем вам столько укропа? — спросил он, после пары бесплодных попыток стряхнуть меня в зале.

— Люблю укропчик, — умильно пробормотала я, вцепившись в его локоть обеими руками. — И огурцы посолить, и… и от тараканов опять же.

Получив вожделенные пакетики с красивым рисунком, я добежала до колбасного отдела и как банный лист прилипла к солидному мужчине средних лет. Такой с наркоманом драться не станет, но если позовет полицию, к нему сразу прислушаются. Мужчина невозмутимо пропустил мимо ушей мои излияния о колбасе и укропе, помог сложить в корзинку яйца, хлеб и бутылку оливкового масла, вежливо довел меня до кассы, но сам почему-то встал в другую очередь. А я уже собиралась узнать его номер телефона — такой приятный человек, и работает вроде бы врачом. Сказал, что я напоминаю одну его пациентку.

От супермаркета к дому я мчалась, словно заяц в разгар охотничьего сезона. Пробегая мимо сквера, я почувствовала слабый толчок в районе ключицы — там, где приколота булавка. Не снижая темпа, огляделась. Увидела группу рабочих с лопатами в спецовках с надписью «Водоканал», огороженный полосатыми лентами пустой фонтан и удивилась — когда только успели? Пятнадцать минут назад у фонтана было тихо и пусто.

Перед глазами поплыл туман. Я тряхнула головой — перегрелась, что ли? Нет, не перегрелась. Рабочие оказались кучкой балахонов, держащих в руках угрожающего вида трезубцы. Незамеченная мной пара псов лежала возле скамейки, следя за ними. А в огороженном фонтане, с чавкающим звуком ворочалась огромная бурая масса, напоминавшая оживший кусок глины.

Я поставила пакет с покупками на асфальт и стала возиться со шнурками, поглядывая в фонтан. Из месива вынырнула толстая лапа, ощупала бортик. Один из балахонов уколол лапу трезубцем. Бурая куча глухо заворчала, втянула конечность назад. Я ощутила второй толчок амулета и встретилась взглядом с псом. Он рассматривал меня лениво и равнодушно. Я решила не нарываться на неприятности, подхватила пакет и пошла домой. Значит, не соврал Максимилиан, работает определитель.

Теперь мои мысли занимала месиво в фонтане. Я влетела домой, оторвала Феликса с Максимилианом от мышеловки, описала увиденное зрелище и потребовала объяснений. По мере моего рассказа братья скучнели и морщились.

— Вы мне не верите? — насторожилась я.

— Верим, — кисло сказал Максимилиан. — Охотно верим. Феликс! Валить надо.

— До ночи продержимся, — пробурчал тот и стал забивать в доску очередной гвоздь.

Максимилиан отбросил скрученную косичкой проволоку, вздохнул. Заложил руки за голову и стал насвистывать какую-то мелодию. Мелодия была бодрой, а выражение лица — нет. Наверное, именно так выглядят связанные люди, на которых надвигается асфальтовый каток.

— Кто там, в фонтане? — заорала я. — Вы его боитесь, Максимилиан! До этого вы были осторожны, предусмотрительны, но никого всерьез не боялись. Что это такое?

— Голем, — ответил он. — А с големом только сумасшедший вязаться станет. Его не обманешь, не убьешь. Интересно, как они санкцию получили? В закрытый мир голема просто так не проведешь. Видать, кого-то крепко заели наши шутки. Ладно, Мария Александровна, поговорили и хватит. Нам работать надо. Спасибо за укроп, дальше мы сами справимся. Деньги Феликс отдаст вам через час. Вас это устроит?

— Дело не в деньгах, — отмахнулась я. — Этот голем…

— Вас он не тронет, — успокаивающе проговорил Максимилиан. — Выкиньте его из головы. Думайте о приятном. О том, что сегодня ночью мы вас покинем. Сегодня — Белтайн. Если мы не сможем забрать свою вещь через костер, нечего больше и пытаться.

— Белтайн? — повторила я.

— Как ты думаешь, — неожиданно встрял Феликс. — С кем Изольда на бал явится?

Максимилиан ответил, что его больше интересует Джилла. Они заспорили, перебирая возможных кандидатов, перешли на свой язык и перестали обращать на меня внимание.

«Мужики хуже баб, — удаляясь, убежденно подумала я. — Сплетничают — куда там старухам у подъезда! Джилла то, Изольда се… Аж мышеловку бросили».

Отодвинув язвительное настроение в сторону, я сосредоточилась на словах «Белтайн» и «голем». Белтайн, вроде бы, праздник лета, а голем — одушевленное черной магией чудовище из глины. Попробуем узнать подробнее.

Я включила ноутбук и запустила поиск в Интернете. Белтайн оказался одним из величайших кельтских праздников — половина пути между весенним равноденствием и летним солнцестоянием. Возвещал приход лета и должен был умиротворить богов, чтобы они подарили хороший урожай и погоду. Название переводилось с кельтского как «огонь бога света» или просто «яркий огнь».