Сдаю комнату в коммунальной квартире (СИ) - Николаева Ната

Глава 1

Что такое цепь неприятностей? Простой пример: вы отдергиваете штору, чтобы оценить погодку за окном и карниз вместе с занавесками падает вам на голову. Само собой, именно эти занавеси висели на массивном деревянном карнизе, доставшемся вам в наследство от прабабушки. Кое-как выпутавшись из штор и тряся ушибленной головой, вы ковыляете на кухню и обнаруживаете, что кофеварка сломалась. В довершение ко всему выясняется: то ли от грохота карниза, то ли от вида погоды за окном, собака уже пописала прямо в обувницу, решив не утруждать вас и себя дальними прогулками.

Если цепь неприятностей состоит из таких мелких бытовых звеньев, все еще можно уладить. Повесить на место карниз, сделать себе растворимый кофе и прополоскать обувь в душистом средстве для мытья посуды.

В моем случае дело обстояло гораздо хуже. Нет, карниз мне на голову не падал. Вчера утром я поставила чашку кофе рядом с ноутбуком и ткнула в кнопку включения, чтобы разложить пасьянс, который поможет мне проснуться. Охлаждающая подставка зашумела и смолкла, ноутбук моргнул экраном, но включаться не пожелал. Он уже пару дней вел себя странно — то перезагружался без видимых причин, то выключался и соглашался работать только после получасового отдыха. Надо было отдать его на профилактику, но отсутствие финансов губило идею в зародыше. Я попыталась справиться с бедой собственными силами — сняла ноутбук с охлаждающей подставки, потрясла, подула в щели и снова включила. Это не дало никаких результатов.

Через час, умаявшись от бесплодного тыканья в кнопку, я позвонила своему бывшему первому мужу. Игнатов работал в фирме по ремонту компьютерной техники, и я пару раз обращалась к нему, чтобы приструнить забарахлившее железо. Бывший первый муж прибыл на мой зов немедленно. Ничего удивительного в этом не было. В свое время я сумела внушить Игнатову стойкое чувство вины за то, что после развода он оставил меня одну с собакой на руках.

Пса Игнатов завел самовольно. Семь лет назад он встретил на улице каких-то знакомых, готовившихся к переезду в столицу. Вещи у них были упакованы, билеты куплены, а мысли витали где-то в районе Кремля и Мавзолея. Полугодовалого Барона они пристраивали в хорошие руки — места в новой, светлой, столичной жизни на съемной квартире для пса не нашлось. Как назло, ни хороших, ни даже посредственных рук хозяевам Барона не попадалось. Казалось бы — красавец колли, иначе говоря, шотландская овчарка, рыжий, с роскошным белым воротником и надменной аристократической мордой, бесплатно — да очередь должна стоять! Но красавца-то надо кормить мясом, вычесывать раз в три дня и выгуливать не меньше двух часов утром и двух же часов вечером. Вот и не нашлось дураков, кроме Игнатова, который собаку по врожденной жадности хапнул, а заботы о нем попытался повесить мне на шею.

Это внесло разлад в наши не очень горячие супружеские отношения. После очередного скандала — смешались и скормленная мной Барону колбаса, и шерсть по всем углам, и мое неумение экономить, и скучная половая жизнь — я собрала вещи и вернулась к маме. Барон, разумеется, остался с «папочкой». Во-первых, кто привел, тот и отдувается. А, во-вторых, при всей моей любви к животным, держать здоровенного кобеля в коммунальной квартире с общей кухней я не собиралась.

Однако Барон никаких материальных и жилищных соображений в расчет не брал. Он просто сбегал от Игнатова, возникал на пороге моей комнаты, с укором на меня смотрел и укладывался спать в углу. Поведение Барона Игнатов расценил как настоящее предательство. Развод, как считал он, может случиться с любым женатым мужчиной. А вот измена пса, считавшегося его собственностью и желавшего уйти к бывшей жене, потрясла его до глубины души. Забирал он Барона раз пятнадцать. Я эти действия поощряла, каждый раз прощалась с псом навсегда и советовала Игнатову гулять с ним только на поводке.

Но Барон не желал жить в одной квартире с педантичным папочкой и когда Игнатов в очередной раз приехал, чтобы его забрать, зарычал и оскалил зубы. Бывший муж выскочил в коридор, издали прочел собаке речь о грехе покушения на руку пригревшую и вскормившую. А на следующий день привез мне сумку с вещами пса.

Так Барон самовольно вселился в мою комнату. Погоревав некоторое время, я утешила себя мыслью, что дети при разводе всегда остаются с матерью. Благо, ни моя мама, ни соседи никаких возражений против Барона не выдвигали. А когда он выгнал из общей кухни невесть как забредшего к нам наркомана, размахивавшего ножом и требовавшего денег, вовсе стал всеобщим любимцем.

Ужиться с Бароном в одной комнате оказалось просто. Шерсть в углах я выгребала, когда мне вздумается, зимой охотно пускала пса спать на диван, потому что с ним теплее, гулять выпускала во двор. Но не забывала раз в неделю звонить Игнатову и напоминать, что собака очень много ест и пугает нервных соседей по коммуналке.

Собачий папочка по мере сил старался загладить свое прегрешение и оказывал мне разные мелкие услуги: забивал гвозди, двигал мебель и занимал деньги без отдачи. За прошедшие годы он успел два раза жениться и развестись, и обнаружил, что по сравнению с остальными супругами я была вполне чистоплотна и экономна, а наша половая жизнь напоминала лубок — без изящества, зато ярко и весело. На предложение «восстановить семью» я ответила отказом, но Игнатов надежды не терял и опекал нас с Бароном по мере сил. Вот и вчера он прибыл ко мне через пятнадцать минут после звонка. Кротко поздоровался с псом, недовольным этим визитом — вот только возьмись за поводок, «папочка»! Осмотрел ноутбук и вынес вердикт:

— Надо чинить, Машенька.

— Чини, — кивнула я.

— Это не по моей части, — открестился Игнатов. — Ты же знаешь, я — программист. А в ноуте начинка полетела. Надо Лешу припрягать.

Разница между Лешей и Игнатовым состояла в том, что Леше надо было платить деньги, которых у меня не было. Я нахмурилась. Спросила у Игнатова:

— А ты сможешь ремонт оплатить? Я без денег сижу.

— Понимаешь, Машенька, — сказал он и покосился в сторону Барона, — я вчера остаток кредита за машину отдал. Сам без копья, думал у тебя на бензин стрельнуть.

— На бензин дам, — вздохнула я. — Это меня уже не спасет. Что же делать, Олег? Пойми, у меня заказы горят! Мне сегодня надо писательнице вычитанную книгу отправить. А я в облако ничего не сохранила, файл на рабочем столе лежит.

— Ну-ну, не расстраивайся, — промямлил Игнатов. — Может быть, все еще не так страшно, как кажется. Я ноутбук заберу, пусть Лешка посмотрит. Попробую уговорить в кредит сделать.

— Да уж постарайся! — потребовала я и внимательно проследила, чтобы ноутбук был удобно устроен на заднем сиденье игнатовской машины.

Меня не оставляло предчувствие крупных неприятностей. Последние три года я не состояла в штате какой-либо фирмы и работала на дому. Вольный стрелок, копирайтер и фрилансер, доходы которого напрямую зависят от количества написанных рекламных текстов, а также макетов этикеток и прочей мелочи, которую я ваяла в фотошопе. Время от времени эту рутину разбавляли заказчики, которым требовалось вычитать электронные книги — подружка подкидывала неграмотных авторов эротических и фантастических романов, путавших «вкупе» и «в купе». И что теперь? Нет ноутбука — нет денег.

Кое-как отвязавшись от писательницы, которая требовала свою книгу, забрасывая меня голосовыми сообщениями, я оповестила остальных заказчиков через мессенджер. Сообщила им, что выполнение работы переносится на неопределенный срок в связи с поломкой техники. Большинство из них были недовольны, а некоторые так вообще хотели, чтобы я вернула им аванс. Вот смешные, с каких шишей спрашивается?

День прошел в тоскливых метаниях по комнате. Томившие предчувствия не давали сосредоточиться на книжках и шариках «три в ряд», и заставили пожалеть о том, что у меня нет ни приличного смартфона, ни телевизора. До этого я прекрасно обходилась ноутбуком, в котором есть и триста каналов телевидения, и ютуб с музыкой и фильмами, и игры, куча игр, прохождение которых тянулось годами. А что теперь? Яркий пример того, что нельзя все яйца складывать в одну корзину. Эх, Маша, Маша…