Повелитель огня II - Алексис Опсокополос

Пацан засиял, как начищенная печать, и они со слугой отправились к дому, мы с Гореком — на кузню, а Ясна осталась тренироваться.

Когда мы пришли на королевскую кузню, там помимо Кремека, стояли ещё три горана — один из них был довольно почтенного возраста. Я решил, что это и есть тот самый Зварек. Однако я не угадал.

— Королевский ведун и наш главный мастер по зачарованному оружию и вообще всему, что можно зачаровать — Громек Железнорукий! — с уважением представил пожилого горана Горек. — Нет в Черногорье мастера лучше и опытнее, чем он.

Старик довольно ухмыльнулся после такого представления, я слегка преклонил голову, выказав ему своё уважение. Видимо, он действительно был уважаемым гораном, раз у него имелось прозвище, заменяющее, как я понял, здесь фамилию.

— Громек зачарует все стрелы, — продолжил Горек. — И зажигательные тоже — лишним не будет. И ещё он подготовит дня вас с Ясной защитные амулеты.

— Не только защитные, — вступил в разговор ведун. — Если люди собираются стрелять из лука, им не помешают амулеты, делающие руки сильнее.

— Никогда не слышал про такие, — признался я. — Но они однозначно нам не помешают.

— Я подготовлю их до вашего выхода, — пообещал Громек. — И посмотрю, что ещё можно вам дать.

— Будем премного благодарны! — сказал я.

— А это Зварек — королевский плотник, — произнёс Горек и указал рукой на одного из двух незнакомых мне горанов. — Он вам вчера кровати переделывал, а сейчас щит будет мастерить.

Зварек уважительно преклонил голову и произнёс:

— Только мне нужно подробно объяснить, каким этот щит должен быть. А лучше нарисовать.

Сказав это, плотник указал на верстак, где лежали приготовленные принадлежности для рисования: большой кусок пергамента и угольный карандаш.

— Сейчас нарисую, — пообещал я.

Я, как мог, нарисовал щит и подробно на словах расписал все нюансы. Зварек внимательно меня выслушал, рассмотрел рисунок и дал слово до ночи всё сделать. А Громек пообещал усилить щит чарами. После чего мы принялись за стрелы.

На одном из верстаков уже лежало всё, что я просил: примерно два десятка железных стрел, свёрнутый отрез грубой ткани, две большие бронзовые чаши — со смолой, приятно пахнущей хвоей и мутным, вонючим, серовато-жёлтым жиром, катушка толстой серой нити, котелок и нож. Рядом на полу стояла переносная жаровня — угли в ней были свежие, жар от них шёл ровный, хороший.

— Ты покажи, что и как надо делать, — обратился ко мне Горек. — И Кремек с Валеком всё сделают.

После этих слов кузнец и ещё один горан дружно закивали, подтверждая слова королевича.

— Для начала пусть растопят жир и смолу, — сказал я, закатывая рукава и приступая к работе.

Первым делом я отрезал от ткани несколько узких полос — шириной примерно в два сантиметра. Затем принялся обматывать ими стрелы — от наконечника и вниз примерно на ладонь. Обмотал плотно, в конце крепко обвязал верёвкой, хорошенько закрепил. Пока гораны растапливали жир и смолу, я успел сделать пять таких заготовок.

Когда чаши с расплавленным жиром и смолой поставили на верстак, я занялся пропиткой стрел. Взял первую и сначала окунул её в жир так, чтобы погрузилась вся намотанная ткань. Подержал немного, повертел, чтобы жир хорошо впитался, после чего вытащил и почти сразу же окунул в смолу. Достал, покрутил в руке, давая смоле схватиться. После чего протянул стрелу Кремеку и сказал:

— Вот так их надо делать. И ещё разложить аккуратно, чтобы просохли.

— Сделаем! — пообещал кузнец.

Я проконтролировал, как сделали две следующие стрелы, и мне даже показалось, что у горанов получилось даже лучше, чем у меня. Смело можно было их оставлять.

— Сколько всего нужно? — спросил меня Кремек.

— Сто штук делайте, лишними не будут, — ответил вместо меня Горек.

Я хотел было возразить, сказать, что нам и полсотни за глаза хватит, но не стал — лишние можно было потом забрать с собой в дорогу, вряд ли гораны откажут нам в такой мелочи, если мы прогоним шептокрылов.

— Тогда нам с тобой делать здесь пока нечего, — заявил мне Горек. — Придём ближе к ночи, примем работу.

— Нужно дождаться, когда сделают хотя бы первые пять стрел, и отнести их Ясне, — сказал я. — Чтобы она тренировалась с ними.

Мы подождали и, взяв стрелы, направились на полигон, где тренировалась юная княгиня. Когда пришли туда, Ясна выпустила очередную стрелу, попала ровно в центр чучела и заявила:

— Думаю, с зажигательными тоже проблем не будет.

— Сейчас проверим, — сказал я и протянул лучнице стрелы, смола на которых уже успела схватиться и достаточно затвердеть.

Ясна взяла одну стрелу, вложила её в лук, натянула тетиву и выстрелила. Стрела пролетела в метре левее чучела, но на нужной высоте. Крепинская княгиня нахмурилась.

— Это нормально, — попробовал я её успокоить. — Центр тяжести сместился, сопротивление воздуха увеличилось. Ты ещё удачно выстрелила.

Ясна на это ничего не ответила, молча взяла вторую стрелу и выстрелила. В этот раз почти зацепила бок чучела. Третья стрела опять пролетела в метре.

— Неплохо, — сказал я. — Очень неплохо, учитывая размеры гнезда. Как минимум каждая вторая стрела попадёт в цель.

— Должны все! — процедила сквозь зубы лучница и взяла четвёртую стрелу.

И снова мимо, хоть и совсем рядом с чучелом.

— Оставьте стрелы и приходите через час, — сказала Ясна.

— Ну уж нет, — возразил Горек. — Сейчас мы пойдём обедать, а потом будешь тренироваться.

Возражать никто не стал, и мы отправились в трапезную. По дороге королевич поймал первого встречного слугу и отправил того за Добраном.

Обед был вкусным и сытным, после него Ясна отправилась тренироваться, а нам с Добраном было предложено сходить в баню. Сомнительное удовольствие на полный желудок, но я хотел в первую очередь помыться, а не напариваться, поэтому отказываться не стал.

После бани Добран отправился в свою гостевую горницу, а я — на полигон. Там меня, помимо Ясны, ожидал и Горек.

— Как успехи? — спросил я.

— Неплохо! — ответил горан.

— Плохо, — сказала Ясна.

Они произнесли эти фразы одновременно, и я растерялся, не зная, кому верить.

— Не слушай её, — глядя на моё растерянное лицо,