Десять чайных чашек, или Убийство павлиньими перьями - Джон Диксон Карр

– Вы совсем рехнулись? Хотите, чтобы они хорошенько подготовились к встрече с нами? Что это на вас нашло?

– У меня появилось предположение, – откликнулся Г. М. таким же утробным шепотом.

– Всего-то? И что, оно оказалось верным?

– Нет, я ошибся. Не двигайтесь. И не смотрите вверх. Прямо над дверью – окно, а в нем – рука с пистолетом. И мне кажется, он направлен прямо вам в лоб.

Они застыли как вкопанные. Поллард чувствовал, как по плечам и спине колотит дождь и дождевая вода заливает глаза, но взгляда от двери не отводил. После минутного молчания Мастерс слегка качнул рукой и вложил ему в ладонь холодный кусок металла.

– Отмычка для черного хода, – объяснил он. – Иди назад, бери там Сагдена и Райта, и двигайте в переулок. Бэнкса пришли ко мне. Когда услышишь мой свист, беги к черному ходу. Мы с Бэнксом вышибем эту дверь и возьмем их тепленькими. Вы, сэр, после сигнала прижмитесь к стене…

– Зачем рисковать хорошими людьми? – проворчал Г. М. – Держись за стариком, сынок.

Он развернулся на сто восемьдесят градусов, расправил плечи и с кислым выражением лица зашагал прочь от двери. Остальным ничего не оставалось, как последовать за ним. Две секунды неспешной ходьбы, показавшиеся Полларду бесконечными, – и они достигли спасительной тьмы переулка, так и не услышав выстрела. Еще у двери Поллард успел бросить взгляд на окно. Сначала там не было никого. Потом вдруг появилась рука в грязной белой перчатке и распласталась по стеклу, как морская звезда.

По сточным канавам в переулке, где они держали совет, с ревом неслись потоки воды.

– Ну что, – спросил Мастерс, – мы входим или нет?

– Входим, – ответил Г. М., – но через ту дверь, где у нас есть реальный шанс. Неужели я растерял последние мозги? Что ж такое! Мне и в голову не приходило, что нас ждет грязная работа. И вот вам пожалуйста. Попробуй-ка открыть эту дверь, сынок.

Поллард ощупал тонкие доски, покрытые краской, которая когда-то, должно быть, была серой, но сейчас потемнела и почти полностью облупилась. Не успели его пальцы обнаружить замочную скважину, как раздался тихий щелчок и дверная ручка повернулась в руке. Он понял, что дверь не заперта, даже до того, как вставил в замочную скважину отмычку.

– Дверь была открыта, сэр, – доложил он. – У нас есть фонарик?

Мастерс зажег фонарик. Когда сержант ногой распахнул дверь, Мастерс заработал электрическим лучом, как метлой. Прямо перед ними простирался широкий холл с низким потолком. Здесь темнота была куда менее густой, чем снаружи, потому что из двери в конце коридора, приоткрытой на пару дюймов, пробивался слабый свет. Им удалось разглядеть, что пол устлан толстыми кокосовыми циновками тусклого желтоватого оттенка. В стенах с обеих сторон располагались вместительные ниши, похожие на те, которые делали на лестницах старомодных домов. В каждой нише стоял какой-нибудь причудливый фарфоровый кувшин или ваза с затейливой крышкой. Описание набора чайных чашек из отчета Мастерса невольно всплыло в памяти Полларда: «Оранжевые, желтые, голубые краски переливались так, что, казалось, изображение движется».

Мастерс прибавил шагу, но на полпути внезапно остановился и направил луч фонарика вниз. Пол был на удивление чистый: ни луж, ни грязных отпечатков ботинок, за исключением одного или двух у самого входа. Но в том месте, где он стоял, в двух футах от правой стены, на циновке расплылось темное пятно. Старший инспектор потрогал его пальцем и понял, что это кровь. Еще одно такое пятно он заметил рядом с приоткрытой дверью.

– Ладно, – пробормотал он себе под нос и толкнул дверь.

За ней оказалась довольно просторная комната с таким же, как в холле, низким потолком. У дальней стены, между двумя окнами, похожими на амбразуры, горела настольная лампа, почти не разгоняя темноту. Стены были обшиты местами потрескавшимися панелями светлого дерева века этак восемнадцатого и завешаны рядами книжных полок. Над камином висел портрет старика в очках, уже более современного вида. Но именно диван и кресла, тщательно упакованные в белые чехлы от пыли, – вот что сразу бросалось в глаза. В сырой и беспорядочной комнате эти белоснежные чехлы выглядели как-то особенно неуместно.

Потом они почувствовали запах дорогого табака.

– Добрый вечер, джентльмены, – приветствовал их мистер Джереми Дервент, поднявшись с кресла, повернутого спинкой к двери. – Я ожидал вашего прихода. Входите, прошу вас.

На несколько мгновений они просто онемели от удивления, и тишину нарушало только глухое шлепанье воды, тонкими струйками стекающей с их плащей.

Старый адвокат выглядел таким же тощим и прилизанным, как и в их прошлую встречу. Остатки его жестких седых волос были аккуратно зачесаны на лысый череп, а проницательные глаза из-под кустистых бровей смотрели на них с легкой насмешкой. На нем снова был смокинг. В одной руке он держал сигару, в другой – книгу, заложив палец между страницами. Казалось, в этом холодном заброшенном месте он чувствовал себя как дома.

– Кто вы?.. – выпалил Мастерс.

– Добрый вечер, Джем, – ответил Г. М. бесстрастным голосом. – Не думаю, что вы встречались со старшим инспектором. Знакомьтесь: старший инспектор Мастерс. А это пресловутый дружище Дервент.

Дервент представился в своей обычной несколько педантичной манере.

– Я рад, что вы привели с собой полицию, – продолжал он. – Я говорил вам вчера вечером, Генри, как сожалею, что мы не можем сесть и обсудить преступление за сигарой и бокалом портвейна. И подумал, что это упущение следует исправить. Между прочим, я тут перечитывал, – он показал им книгу, – эссе де Куинси об убийстве[28]. Потрясающее чтение; но боюсь, для современного читателя здесь слишком мало практических советов.

Мастерс вытер залитое водой лицо мокрым рукавом плаща.

– Я непременно ознакомлюсь с ним, – буркнул он. – Однако наглости, мистер Дервент, вам не занимать.

– Боюсь, это правда, – признал тот, задумавшись на мгновенье.

– Вы знаете, что дом окружен?

– Я заметил.

В его спокойствии, подумал Поллард, как и прошлой ночью, было что-то действительно зловещее. Мастерс вытащил из внутреннего кармана письмо, адресованное Г. М.

– Хорошо, тогда… Это написано вами?

– Позвольте взглянуть… Да, это письмо написал я. Но почему бы вам не снять плащи и не присесть, джентльмены? Вечер на редкость отвратительный, и…

– Спокойнее, Мастерс, – проворчал Г. М., хватая старшего инспектора за рукав. – Предупреждаю, Джем, лучше объясните прямо, что происходит, пока остальных в этой комнате не хватил удар. Мы восприняли это «чайное» письмо чрезвычайно серьезно, потому что парень, который их обычно пишет, не бросает слов на ветер. Сегодня вечером должно состояться собрание общества «Десяти чашек»? А вы его президент, или Великий Лама, или