Сердце из нежного льда - Светлана Демидова

– Прекрати называть меня Удильщиком! Двусмысленность какая-то!

– Никакой двусмысленности. Ты же любишь рассказывать мне про глубины океана! Удильщик со своей лампочкой как раз оттуда. Я давно хочу тебе сказать, что ты свою лампочку зажег не перед той женщиной. Возвращайся-ка к своей Наташе. Может быть, простит. А не простит, найдешь другую. Питер кишит красивыми девушками.

– Ты цинична.

– Нет, вы только посмотрите на них! – Алла возмущенно всплеснула руками. – Циничные мужики без конца говорят мне, что я цинична!

– Все равно… Женщина не должна быть циничной…

– Да ну? А какой должна быть женщина?

– Нежной и женственной.

Алла расхохоталась громко и презрительно.

– Да ты сам прилепился ко мне только потому, что я тебя все время отталкиваю, потому что я цинична, потому что тебе все время приходится за мое внимание бороться, сражаться с башлачевыми, чужими мужьями… Я тот запретный плод, который всегда сладок. Тебе позволили откусить, и ты теперь в каждом видишь сотрапезника!

– Алла! Что ты говоришь?

– Я почти всегда говорю то, что думаю. Твоя Наташа наверняка была нежна и женственна! И что? Где теперь Наташа? Да если бы я, как она, смотрела на тебя снизу вверх преданной собакой, только бы тебя и видела! И след бы простыл! Скажешь, не так?

– Не так! Я люблю тебя!

– Я, Игорек, уже ученая этой любовью! Стоит мне поддаться ей и расслабиться, как у тебя она моментально пройдет, как детская болезнь: корь, ветрянка или коклюш. Разве до меня тебе не казалось, что ты любишь Наташу? Может, даже жениться собирался?

Игорь промолчал. Алла усмехнулась:

– Вижу, что собирался. Так что ступай-ка, Удильщик, к Наташе или к какой-нибудь Ире, Оле, Насте…

– Знаешь, я припоминаю что-то про удильщиков… такое странное… – несколько невпопад заявил Игорь. – У них какие-то необычные взаимоотношения между полами… Да?

– Да, Игорек! У них очень нестандартные отношения! Натуралисты очень долго бились над загадкой размножения удильщиков, поскольку им попадались только особи женского пола.

– И что? – напряженно спросил Игорь.

– А потом оказалось, что некий маленький и безобразный нарост на теле удильщицы и является самцом. Удильщик, встретив свою даму сердца, прилипает к ней, вцепившись в бок зубами, а через некоторое время практически прирастает к своей избраннице. Эдакий однолюб! При этом, заметь, он получает пищу из тканей своей возлюбленной и всегда находится под рукой, то есть… под плавником, если даме захочется плотских наслаждений. Кстати, под плавниками у удильщиц могут находиться два-три самца, а то и больше. Целый гарем! У них там, у удильщиков, матриархат.

– Алла! Это намек?

– В некотором роде.

– Вроде как я к тебе присосался и получаю пищу из твоих тканей? – Оскорбленный Игорь выглядел очень плохо, но Аллу уже понесло.

– И это бывает, – ответила она.

– То есть?

– То есть без моих исправлений твои идеи в Новореченске не смогли бы быть воплощены в жизнь. И на заводе ты не смог бы ни о чем договориться, если бы не я. Если бы прямо на месте я не передела ту схему, все вообще полетело бы к чертям! Ты не находишь?!

– Да… нахожу… Но у тебя просто больше опыта… Я еще ни разу не был на производстве, рассчитывал все чисто теоретически.

– Так признайте же, господа Удильщики, что женщины тоже на многое, кроме постели, годны! А кое в чем и превосходят некоторые ваши особи! У твоего… мерзейшего босса опыта столько же, сколько и у меня, но он никогда не смог бы придумать то, что ты придумал. И исправить твои недочеты он тоже не смог! Не видел! А если бы он поехал с тобой в Новореченск вместо меня, вы там сели бы в такую лужу, что заказчики мигом разорвали бы договор с нашим институтом!

– Я не должен отвечать за Башлачева.

– Да? А кто советовал ему пнуть меня ногой, как болонку, поскольку женщины не люди? Я слышала это своими ушами, Игорь! Случайно…

– Я… разве я это говорил…

– Еще как говорил! Простить тебе этого я не могла! Потому и зазвала поехать на выставку в выходной день. Мне не нужна была выставка! Я собиралась поймать тебя на крючок и поймала! Ты готов ползать передо мной на коленях, чтобы я тебя взяла обратно под свой плавник! Я не болонка! Я Удильщица!

Игорь закрыл лицо руками. Когда убрал руки, лицо его было страшным.

– Так, значит, это была месть?

– Понимай, как хочешь.

– И в гостинице Новореченска ты мне мстила? И здесь, в этой квартире?

– Сначала мстила, потом… не знаю… – честно сказала Алла, которая, по собственному определению, почти всегда говорила правду. – Потом что-то в тебе меня зацепило…

– Что?

– Говорю же, не знаю. Порой мне хотелось думать, что про болонку ты сказал для красного словца…

– Возможно. Честно говоря, я не помню.

– Но отказаться от постулата, что женщины не люди, ты не сможешь! Так ведь?

– Женщины другие…

– Ниже вас!

– Я не знаю, что сказать, Алла! – взмолился он. – Зачем тебе нужно это равенство? Что ты от него выиграешь?

– Иногда можно выиграть даже должность и зарплату, не говоря уже о моральном удовлетворении.

– По-моему, сегодня ты получила это моральное удовлетворение в полном объеме. И что? Сладко тебе?

– Ты прав. Не сладко. Мне и так и сяк не сладко.

– Ладно, – Игорь, тяжело вздохнув, встал с пуфика. – Я, пожалуй, пойду.

Она не стала его удерживать, и он, ссутулившись и как-то сжавшись внутри своего модного черного плаща, вышел из квартиры.

Алла опустилась на пуфик, где только что сидел Удильщик. Ее разрывали на части противоречивые чувства. Не слишком ли ее занесло? Можно было бы, наверно, не открывать ему тайны поездки на выставку японской куклы. Пусть думал бы, что сам обратил на нее внимание. Она слишком сильно уязвила его самолюбие. Но в противном случае, наверно, пришлось бы еще долго объясняться на предмет Счастливчика. Надо же, как обступили ее тени прошлого! Сначала откуда-то вынырнули киевские фотографии, потом из небытия материализовался Сергей. До чего же отвратительное у нее прошлое, призрачно и зыбко настоящее и полное отсутствие всякого будущего. Алле вдруг захотелось взвыть громко, по-бабьи, со всхлипываниями и приговорками. Может быть, она, ослепленная своей нелепой местью, ошиблась? Может быть, Удильщик и есть ее счастливое настоящее и перспективное будущее! Все-таки он действительно любит ее. Она это чувствует. Он не испугался общественного мнения, когда за их спинами шептался весь институт. Он даже представил ее своей сестре и мечтал представить родителям. Игорь был молод, но очень неглуп. Со временем он обещал превратиться в очень интересную личность. И в постели с ним ей хорошо. Ну что еще надо для счастья? Может, стоило согласиться выйти за него замуж? Родила бы ребенка, и закончилась бы эта идиотская, разъедающая душу война с мужчинами? У нее был бы свой мир, куда нет ходу Фотографам, Счастливчикам и Пиявицам ненасытным. Нет… теперь Игорь уже не позовет ее замуж… Наверно, он вообще больше не придет.