Совиный сказ (СИ) - Завадская Анна Владимировна

И чего? Дворника боится, что ли? Или не знакомы? Ну, лучше представить, а потом разбираться.

— Будь здрав, Санька. Дядь Вань, это Санька, мой одноклассник.

— Да знакомы мы ужо с этим оболтусом, — слегка недовольно сказал дворник. — Заходил же он к тебе. Ваше благородие, может, вы всё же не поедите к стрельцам, а? Доктор же сказал, что поберечься надо.

О как. Оболтус. Интересно, за что дворник так поименовал Саньку? Ладно, не при Саньке же спрашивать, с чего такая "честь" отроку досталась.

— Поеду, дядь Вань, — мягко, с доброй улыбкой, сказал Тихон. — Да и вообще, я дорогу домой уже запомнил, так что могу и сам дойти, не стоит за мной приходить.

— Ну, по этому поводу вам с Василисой Никитишной говорить надобно. Или с Глебом Гориславовичем, ваше благородие, — сказал дядя Ваня, как отрезал. — Так что, ваше благородие, без меня из школы не уходите, договорились?

— Договорились, дядь Вань, — с невинной широкой улыбкой ответил Тихон. — До вечера.

Дворник лишь степенно кивнул и, в последний раз строго посмотрев на Саньку, который улыбнулся ещё шире, развернулся и направился домой.

— Фух, ну и строгий у вас дворник, — выдохнул Санька, когда дядя Ваня отошёл подальше. — Я только во двор зашёл, когда тебя проведывал, а он сразу на меня с метлой выскочил. Представляешь, как я перепугался!

А, так вот почему! Потому что не через главный вход пошёл, а через ворота с калиткой! Всего-то!

— Представляю, — с улыбкой сказал Тихон, подходя к школьным воротам. — Ну что, домашку сделал?

— А то! Конечно! А ты?

— Сделал, естественно, — хмыкнул Тихон.

— Да ладно! Всю-всю домашку? Ладно, философию и историю княжества, там простенько. Но геометрию? Неужели в субботу успел доделать всё?

Тихон лишь улыбнулся. Да уж, не разобраться. Отрезок, луч, прямая, кривая, название фигур, окружность, радиус и диаметр. Что в этом сложного-то? Да и задачки простейшие. Начертить правильно многоугольники. Первая домашка — по четырёхугольникам, вторая — по многоугольникам. Да легкотня же! Вот если бы сразу дали длину окружности задали вычислить, тогда да. Можно было бы переживать. За обычных детей. А так…

— Да что там доделывать, — кивнув дежурным на входе в школу, сказал Тихон. — Четыре угла — четырёхугольник, пять углов — пятиугольник. Разве там можно запутаться? Или у тебя не получается нормально удержать линейку на листе бумаги?

Санька так и посмотрел на него круглыми глазами. И вот этот вот взгляд заставил Тихона на минутку задуматься о том, нет ли какой-то подлянки с этими названиями? Ну, вдруг там названия фигур заимствованы из другого, более древнего, языка, а Тихон, из-за своего дара, этого не осознаёт? Да нет, не может быть, чтобы учителя не поняли, в чём именно загвоздка во время обучения! Даже если учителя не поймут, то священники-то точно сообразят, что все термины должны иметь "говорящие названия", которые легко запомнить. Да и при чтении резало бы глаза написанное кириллицей иностранное слово.

— О, сосед, приветствую, — окликнул Тихона Горазд. — И тебе, Сашка, тоже доброго утра. А быстро Тихона из лап Савелия Петровича выпустили, скажи?

— Доброго утречка и тебе, Горазд, — с улыбкой и без всяких "ваших благородий" ответил Санька. — Ты прав, обычно доктор всех не меньше недели на больничном держит. Ещё и на две недели освобождение от физических нагрузок даёт.

Ха… То есть можно было и больше в кровати проваляться? Да не, ну его. Тихон и так устал бока на кровати отлёживать. А причину, почему так быстро пришёл в себя, найти можно легко.

— Так у меня же не болезнь, а простые ушибы были, — улыбнулся Тихон. — Если бы не шишка на голове и подозрение на сотрясение — меня бы ещё раньше выписали. Я уже в субботу себя хорошо чувствовал.

— Ну да, голова — это опасно, — моментально став серьёзным, сказал Горазд. — Ты, кстати, с нами поедешь сегодня или вместо обеда сразу домой?

— Поеду. Меня Санька своими комментариями заинтриговал, так что хочу. Если даже и не допустят до тренировок — всё равно с удовольствием проедусь.

— Тебе, кстати, как, помощь по домашке не нужна? Всё понял?

Вот что значит сын учителя. И ведь один день всего виделись, парочкой слов всего перебросились — а уже предлагает помощь в учёбе. Заботится. Приятно.

— Да он ещё более пришибленный, чем ты, Горазд! — взорвался Санька, взбегая по лестнице на второй этаж. — Я ему в субботу только принёс задания, а он их сразу принялся решать. В субботу! Вечером! Представляешь?

Горазд лишь хмыкнул и сказал:

— Ну, да, представляю. Я и сам в субботу после уроков стараюсь все уроки на понедельник закончить. Чтобы погулять в воскресенье спокойно. Кстати! Тихон, вы в какой храм ходите?

— Всех святых, — ответил Тихон, заходя в класс.

Кстати, сегодня получилось зайти не одним из последних, а прийти с неплохим запасом по времени, в классе было не больше десятка человек. Что Тихона обрадовало.

— А, вот чего мы тебя в воскресенье не могли найти! — сказал Санька, бросая портфель на своё место и продолжая сопровождать Тихона и Горазда в конец класса. — Мы-то в кафедральный собор ходим, он к нам ближе. О! Так это же ты у градоначальника в доме был! Ну, как там? Прозорливую Евдокию видал? И как тебе она? Такая же жуткая, как и в соборе?

Прозорливая Евдокия? Это что, бабку так в народе зовут? Не ведуньей, а по-церковному, прозорливой? Забавно. А остальные в классе сразу так притихли и навострили уши, прислушиваясь к разговору Тихона и Саньки.

— Ну, если ты про жену моего деда, Горислава Ивановича, то видел, конечно, — спокойно поставив портфель на свободную сторону лавки своей парты, сказал Тихон. — И мне Евдокия Викторовна жуткой совсем не показалась. Ты ж не забывай, я для неё не просто отрок-шалопай, разглядывающий её в соборе вместо того, чтобы слушать службу, а внук, принятый в семью. Возможно, в этом всё дело?

— Ну… Да… Наверное, — смутился Санька, услышав тихие смешки у себя за спиной.

— … они и обнаружили источник родовой силы на берегу реки Москава. Вот, — сказал Веня Сплюшкин, которого вызвали отвечать к доске ещё минут пять назад.

— И? Имена у этих охотников были, ваше благородие? — с острой, почти хищной, улыбкой спросил молодого сына боярского учитель истории Княжества.

Кстати, тот самый черноволосый и раскосый Лукьян Наумович, который проведывал Тихона и представился учителем ордынского языка. Оказалось, что он не только ордынский знает, но ещё и историю Великого княжества ведёт. Вместе с историей заграничных земель. Короче, историк на полную ставку и классный руководитель. Видимо, третью пару по понедельникам и четвергам ему поставили как раз для того, чтобы успел всех после урока организованно отправить на телеги и сопроводить на выезд.

— Ну, были, конечно… Это… О! Первый князь, Вольга Мудрый. И три богатыря: Микула Селятович, Путила Жирович и Воислав Гданович.

— Так. Правильно. Четырёх из десяти вы вспомнили, уже прогресс. Ну, а основание Москова считаем от какой даты? Хотя бы событие назовите, ваше благородие. Род с ним, с годом.

И вот это сочетание предельно вежливого "вы" и "ваше благородие" вместе с едким, ехидным тоном… Тихон понял, что обожает этого учителя. Тем более, что сам-то Тихон прекрасно знал историю основания Москова, его развития и подчинения ближайших к источнику городов-княжеств. Ну как можно было не запомнить то, что могло бы стать сюжетом эпичной саги в стиле "из грязи в князи, сокрушая по пути всех противников"! Книг этак на… шесть, если сильно в подробности не вдаваться.

— Ну, это… О! Вспомнил! Битва трёх богатырей с тремя сотнями дружинников князя Новгородского! Победив их, Вольга Мудрый разбил на берегу реки лагерь. Потом на этом месте выстроили княжий терем, а теперь именно там проводят испытание дара. Вот!

Тихон невольно кивнул, подтверждая сказанное. Испытание дара, которое ещё называют купелью, проводят именно там, на берегу Москавы-Москвы. И белокаменный расписной княжий дворец действительно вырос из обычной избы на подклете да с теремом, от которой даже воспоминания уже не осталось на территории дворца. Кремль и сам город вырос значительно позже, но именно вокруг источника магической энергии, управляемого духом источника, которых здесь называют Родом.