Совиный сказ (СИ) - Завадская Анна Владимировна

Глеб лишь горько улыбнулся. Супруга была права, бессильные и бездарные, попавшие на поле боя, мало что могут сделать. Да, изобретение пороха и ружей с пушками помогло обычным боярским детям и мещанам стать сильнее. Но живучее от этого они не стали. Да, одновременный залп сотни стрельцов сможет остановить свору вырожденных волков. Но если не остановит — то из этой сотни после первого же выстрела дай Род чтобы хотя бы половина осталась. Когти этих тварей металл зачарованных доспехов рвут, как ткань. Почему тогда стрельцы вообще существуют? Потому что нападают не только выродки. А против дикарей или ордынцев стрелки очень хорошо себя показывают. Очень.

— Ну, всегда можно стрельцом стать, — горько сказал Глеб. — Но спокойной и тихой жизни у них нет.

Тихон горько улыбнулся, а Глеб понял, что отрок и без него это прекрасно понимает, поэтому и сказал, что хочет стать дьяком книгохранилища.

Что же ему пришлось пережить в детстве? Что он видел? В какой семье он рос? Понятно, что княжьей, но его странности, духовное зрение, талант к наукам, да ещё эти оговорки про первый раз на воскресном пиру. Плюс эта тоска в голосе при упоминании обычного вечернего чаепития.

Может быть так, что он на пиру воскресном ни разу не был, потому что не с кем было пировать? Если отец, дед и все дяди в походе, то к кому ехать? Да и могли ли они вообще кого-то принять в род? Новых князей не так уж много появляется. Может, парочка в полугодие, ну, до пяти точно.

— Я это понимаю, батюшка, — с грустной улыбкой сказал Тихон. — И благодарен за то, что именно вы стали моей семьёй. О! Кстати! Чуть не забыл спросить. Иеромонах тот, Михаил, кажется, он ваш знакомый, да?

Глеб лишь хмыкнул. Всё же обратил внимание отрок на более свободное обращение Михаила с ними.

— Ты прав, он нам не чужой. Ну как, нам. Мне. Мы с ним были одноклассниками, — с горечью сказал Глеб. — Ещё по училищу. И когда пять лет назад я увидел его в рясе монаха — очень удивился. Естественно, он меня узнал. Но нормально поговорить так и не получилось. Да и зачем? У него — своя жизнь, у меня — своя. Мы оба отказались от своего прошлого и лишились статуса бояричей. Он — добровольно, я — не пройдя испытание силы. Но и сделать вид, что мы совершенно незнакомы у нас с ним не вышло. Ты же понял, что матушка моя, твоя бабушка, ведунья?

— Ну, я понял, что она "видит". Возможно, даже "знает", — осторожно сказал Тихон.

А Глеб в который раз хмыкнул. Да уж. Княжич есть княжич, даже и разжалованный до боярского сына. Только они делят прозорливых по степени дара на тех, кто может лишь увидеть дар и дух и тех, кто может мгновенно узнать информацию о даре и духе того, кого они увидели. Да ещё и называют их ведунами и ведуньями.

— Она "видит" и лишь иногда — "знает", — ответил Глеб и продолжил: — А так, как её батюшка, твой прадед, был протоиереем* в Муроме, то никаких проблем с церковью по поводу этого дара у неё не возникло. Как и у тебя, насколько я понял.

По тому, как Тихон спокойно и уверенно кивнул, Глеб понял, что проблем не будет. В принципе, проблемы могли возникнуть только в случае сокрытия от священников своих способностей, а в последующем — использовании этих способностей во вред другим.

— Ну так вот, всё духовенство города знакомо с матушкой. И пару раз мы с Мишей встречались именно у неё. Насколько я понял, он не за красивые глазки стал иеромонахом через пять лет после пострига. Так что если у тебя возникнут какие-то вопросы о своих способностях — можешь смело обращаться к нему. Он человек порядочный.

— Я понял, батюшка, благодарю.

*Протоиерей — («первый») старший иерей (официальное название православного священника). Протоиерей обычно является настоятелем храма, но может быть и обычным клириком. Является немонашествующим священнослужителем.

— Тихон, ты проснулся? Я иду во двор, ты со мной?

Открыв глаза, Тихон откинул одеяло и с удовольствием потянулся. Ха, а утро-то уже тёплым не назовёшь. Нет, не так, как в столице, там в это время уже во двор без кафтана не выйдешь. Но свежо, свежо. Сон моментально испаряется.

— Да, батюшка, сейчас выйду, — сказал Тихон и поднялся с постели.

Естественно, не забыв предварительно препоясаться. Основы магической безопасности, что поделать? Только радоваться, что не приходится каждую ночь ставить защитный полог вокруг кровати, как было в прошлом мире. Так, не уплывать в воспоминания, а быстренько обуться и выбежать во двор через кухню во флигеле. О, батюшка уже начал разминку. Значит, и Тихону пора присоединиться.

— Только не усердствуй сильно, — заботливо сказал батюшка. — Тебе доктор вообще освобождение от физических нагрузок на неделю выдал.

— Я помню, я же обещал вам вчера, что буду себя беречь, — с улыбкой ответил Глебу Гориславовичу отрок. — Я просто мышцы слегка нагружу, чтобы кровь по телу разогнать. И сегодня на выезде я тоже буду осторожен. Но сам понимаешь, если не поеду вообще — меня же в классе на смех поднимут.

На самом деле, Тихону было плевать, что о нём подумают в классе. Важно было другое: определить общий уровень ребят в школе и подстроиться под него. Те оценки, которые стояли у него в табеле, были поставлены в академии. И четвёрки стояли там потому, что Тихон выезжал не на силе, а на мастерстве. Нет, если бы он изначально родился в семье боярина — то он им и остался бы. Слабеньким, но боярином. Испытание силы он бы не провалил. Но вот как княжич — он был слабейшим. И если бы не его мирный и тихий характер, если бы не то, что он постоянно демонстрировал нежелание участвовать в развитии своих сил — Тихона определили бы в бояричи, а не в боярские дети. Что было бы провалом для Тихона.

— Понимаю, — тяжело вздохнул батюшка, заканчивая с разминкой и беря в руки деревянный меч. — Кстати, да. Тебе же тоже нужен будет меч. Надо будет Ивану сказать, чтобы купил сегодня.

— Пока не стоит, батюшка, — тут же сказал Тихон, опасаясь разоблачения. — Я пока сосредоточусь на простом кулачном бое. Я же дьяком буду, а не стрельцом или дружинником. Мне вполне хватит уроков фехтования в школе.

Кстати, да. Тихону можно начать с малого комплекса упражнений на развитие ловкости. Растяжка, гибкость, скорость движений. Таким образом он и тело поддержит, и прибавки силы особой не случится.

— Хм… — оценивающе осмотрев начавшего упражнения Тихона, сказал Глеб Гориславович. — В принципе, смысл в твоих словах есть. Ладно, если вдруг захочешь с мечом потренироваться — только скажи. Смогу тебя чуть-чуть подтянуть. В школе дают только основу, практику все нарабатывают сами. Кулачный бой хорош для защиты от людей, но вот против выродков и ордынцев — слабоват. А так, как мы считаемся пограничьем — каждый мужчина входит в ополчение. И у каждого есть своя роль при защите города. Если не хочешь оказаться носильщиком ядер — лучше овладеть каким-то оружием в совершенстве.

О как. О таких тонкостях жизни в приграничье Тихон не знал. То есть для того, чтобы его считали середнячком — он должен показать хоть что-то, а не отсутствие всего. Мда. Придётся задуматься над тем, на что сделать ставку. Кстати, движения батюшки… ну… из него мог бы получится неплохой мечник. Ошибок многовато, конечно, но если их исправить… Но тогда Тихон раскроет свой реальный уровень владения мечом. А это опасно. Потому что мечники — это ближний бой. Первая линия обороны. С другой стороны, стрелки первыми попадают под удар вражеских магов, как юниты, которые могут конкурировать с ними в дистанционных атаках. Вот потому Тихону и надо будет хорошенько подумать над тем, какую роль на себя взять.

Глава 16. Понедельник — день тяжёлый

— О, Тихон! — крикнул с другой стороны улицы Санька, когда Тихон практически подошёл к школе в сопровождении дяди Вани.

И сразу же припустил бегом, подбегая к Тихону, чтобы поздороваться:

— Здравы будьте! — и с любопытством таким на Тихона смотрит, но продолжить разговор не решается.