Тмутараканский лекарь - Алексей Роговой

Тарховых беков определиться с выбором и поклониться новым вождям. Из двенадцати беков Асеню присягнули пятеро, Сакзю — трое и остальные четверо — Бегубарсу. В целом сложилось впечатление, что все остались довольны справедливым судом хана Шарукана. Благодаря этому его авторитет значительно повысился. К тому же, теперь он безоговорочно стал главным в союзе ханов Половецкой степи, коих теперь было шестеро, а за его плечами стояла самая сильная и многочисленная орда. После окончания ханского совета все половецкие орды разъехались по местам своих становищ, и в Шарукани стало непривычно тихо.

* * *

По дороге на новое место расположения своей орды хан Сакзь на вороном коне подъехал к своей сестре. Бике ехала на лошади буланой масти в сопровождении верной Гульнары. Сакзь сделал служанке знак рукой, чтобы та оставила его наедине с её госпожей.

— Приветствую тебя, хан Сакзь! Да живешь ты вечно! — без тени иронии в голосе поприветствовала Бике брата.

— Оставь эти церемонии для важных переговоров с другими ханами, сестра, — поморщился Сакзь. — Я просто хотел с тобой посоветоваться.

— Чем обычная девушка может помочь такому хану, как ты? Ведь глубина моих мыслей по сравнению с твоими — это все равно, что полёт ласточки по сравнению с соколиным.

— Да, но иногда и сокол по полёту ласточки понимает, куда ветер дует. Ты не обычная девушка, Бике! Во-первых, ты — ханская дочь. А во-вторых, немало тебе ума досталось от нашего отца. Вот я и хочу тебя спросить: как думаешь, зачем Шарукан всё это устроил? Ведь он запросто мог решить спор в пользу меня или кого-нибудь из братьев.

— Думаю, что так ему будет легче управлять ордами. Ты или Асень по отдельности теперь не будете ему помехами, а братец наш Бегубарс вообще боготворит Шарукана, особенно после того, как сам стал ханом, и впредь будет прислушиваться к его словам. А после смерти нашего отца у Шарукана нет больше достойного противника, который мог бы оспаривать его решения, и его воля теперь будет непреклонна.

— Значит, ты тоже считаешь, что больше всех именно Шарукану была выгодна смерть отца? Полностью с тобой согласен. Мой человек уже занимается поиском доказательств его вины.

— Знаешь, Сакзь, я бы ещё проследила не только за Шаруканом, но и за Бегубарсом. Ведь по сравнению с тобой и Асенем какой из него хан? Не хочется, конечно, подозревать брата, но если бы не скоропостижная смерть отца, не видать ему ханства, как солнца в полночь.

— Твоя мудрость не знает границ, сестра, — восхитился Сакзь. — У меня тоже были некоторые сомнения по поводу Бегубарса, но ты их только подтвердила. Жаль, что ты не родилась мужчиной — неплохой бы хан из тебя получился!

— Спасибо на добром слове, брат! Но я и девушкой себе нравлюсь. Мои мысли лишь крупицы мудрости нашего покойного отца. Я всегда буду рада помочь тебе советом, по крайней мере, пока не выйду замуж и не покину твою орду.

— Ну, тогда я не отдам тебя никому — мне такой советник ой как нужен! — заулыбался Сакзь. — Конечно, пока ты сама замуж за достойного жениха не захочешь.

Бике многозначительно вздохнула. Сакзь поцеловал её в щёку и уехал подгонять отставших кочевников, оставив сестру наедине с её мыслями.

Глава XIV

Степная вендетта

Месть — это блюдо, которое подается холодным.

«Крестный отец», Марио Пьюзо

У Сурьбаря ушло чуть больше недели, чтобы напасть на след убийцы. За это время он объехал шесть веж Сакзевой орды и три вежи орды хана Бегубарса, где осторожно расспрашивал их обитателей о том, не видел ли кто чего подозрительного, касающегося хана Тарха, за время похода на Переяславль или пребывания в Шарукани. В большинстве из посещенных им кочевий половцы рассказывали ему всякую ерунду по поводу неблагоприятных для хана примет в походе, вроде ухнувшей несколько раз подряд рядом с Тархом совы или споткнувшегося ханского коня. Но Сурьбарь воспринимал эту информацию скептически. Лишь в девятой веже один из его старых приятелей случайно в разговоре упомянул, что бывший телохранитель хана Тарха по имени Содвак недавно обзавелся отличным конем из отборного табуна хана. Кроме того, у него видели кинжал с самоцветами, ранее также принадлежавший покойному хану. Сурьбарь заинтересовался этим рассказом и решил сразу сообщить хану Сакзю, но потом передумал и, взяв с собой за компанию Костука и своего друга Кумана, поехал лично беседовать с Содваком. Он рассудил так, что если информация не подтвердится, то нет смысла зря беспокоить хана, а если в разговоре с Содваком он заметит что-то неладное, то воины помогут сопроводить возможного предателя к Сакзю. А там пусть сам хан решает, что делать дальше.

К обиталищу Содвака они приехали ближе к полудню. Он жил в дальней юрте на границе владений ханов Бегубарса и Осалука. Сурьбарь и Костук сразу направились прямиком в юрту, а Куман пошел осмотреться вокруг. Хозяин, коренастый половец средних лет, встретил гостей с наигранным добродушием, обнажая в улыбке свои гнилые зубы: «Всегда рад видеть таких дорогих гостей на моей земле. Пусть солнце всегда освещает ваш путь днём, а луна — ночью. Что привело вас ко мне?»

— Да будет небо благосклонно и к тебе, Содвак. — ответил Сурьбарь. — Я слышал, что ты приобрел отличного коня, на котором раньше сам хан Тарх разъезжал. Нас послал к тебе Ченегрепа — ему нужен такой конь для предстоящих торгов в Сугдее. Ты можешь выгодно его старику продать. Покажи нам скакуна и, быть может, мы у тебя его сразу и купим.

— Какой такой конь? Не было у меня никакого коня! У меня есть только мои старые лошадки, но на них много монет не заработаешь. Вы только зря проделали такой путь. Ну что ж, выпейте хоть кумысу с дороги. Моя жена с детьми у своей матери и не сможет вас угостить, но мои слуги постараются.

— А что это у тебя за конь недалеко от юрты пасется с клеймом хана Тарха? — вмешался в разговор подошедший Куман.

— Ах, этот… Я и позабыл совсем, — хлопнул себя по лбу Содвак и отвратительно засмеялся. — Меня же им совсем недавно сам хан наградил за верную службу. Наверное, я просто ещё не успел к нему привыкнуть… Хорошо, пойдемте, покажу вам его.

Они все вместе подошли к загону, где паслось четыре лошади, и среди них — великолепный белоснежный конь, на задней ноге которого было заметно клеймо в виде сокола — знак хана Тарха.