Шаг к звездам - Роман Злотников

— Как вы все, вероятно, уже знаете, я, хотя и имею полное подданство Лузитании и статус офицера Дома Корт, родился не на Лузитании.

— Знаем…

— А как же…

— Слава и честь «золотой десятке»!

Все эти выкрики изрядно подняли Нику настроение. Вот оно как… похоже, гра Ниопол прав и они действительно признали его. Ну, в какой-то мере.

— Так вот, — серьезно заговорил Ник, — у меня в жизни есть цель — найти мою родную планету. И я…

Глава 12

— Дерьмовая планетка, — сумрачно произнес штурм-сержант Грокк, одним махом опрокидывая в рот стакан коктейля «Брызги звезд». Пара пластиковых соломинок, через которые его вроде как и следовало тянуть, была выкинута из стакана, едва только пальцы сержанта коснулись его стенок.

— Эт точно, Грокк, — отозвался кап-сержант Пинолли. Они с Грокком были самыми старшими по званию среди всех собравшихся в этом баре, к тому же срок их совместной службы приближался к пятнадцати годам. Ну, если не считать те семьдесят, что они провели в полевых регенераторах. Поэтому оба вполне свободно обращались друг к другу по имени публично. Любой другой, рискнувший это сделать, мгновенно получил бы в лоб. Причем не факт, что от самого Грокка.

— Кули решил было как-то одного дебила «в круг» вызвать. Так тот сначала такую вонь развел. А когда Кули вышиб из него дух за то, что тот «пушкой» стал размахивать, так ему даже пришлось от «черных картузов» смываться. Ты представь, они не того дебила, что пушкой размахивал, арестовывать собрались, а Кули, — Пинолли покачал головой и делано удивленно произнес: — И как им такая идея в голову пришла — арестовывать Кули?

Грокк хмыкнул. Ну, еще бы, можно было не сомневаться, что старший штурм-мастер Кули непременно отметится на этой планетке. И что все, кто здесь с ним познакомился, запомнят его очень надолго. Ибо сие действие сколь незыблемо, столь и неизменно. Вот и их капитан имел возможность в этом убедиться. Потому что именно Кули оставил отметину своим прикладом на его физиономии. Но это дело прошлого. А сейчас Кули был негласно зачислен в состав этакой «команды телохранителей», подстраховывающих их нанимателя и капитана. Ну, когда не был занят бегством от полицейских, которых местные именовали «черными картузами». Впрочем, грех жаловаться — чем-то подобным он занимался не очень часто.

Лузитанцы загрузились на этот лайнер только два часа назад. А перед этим у них было целых двадцать дней, чтобы прогуляться по родной планете и… почти четыре месяца здесь, на Сигари. Во всяком случае, у тех, кто решил принять предложение этого земли… зямля… Грокк нахмурился. Нет, надо точно выучить, как именно называется та планета, с которой он родом, а то — стыда не оберешься… Так вот, вернулись не все. Около двух десятков решило остаться. И, соответственно, отказаться от клятвы верности Дому. А вот остальные вернулись. И не в последнюю очередь потому, что клятва, данная ими однажды, значила для них очень и очень многое.

В отличие от множества других государств, в которых в армию и флот шли, по большей части, неудачники и те, кто был не способен заработать сравнимые деньги на гражданке, на Лузитании военные считались элитой. И в первую очередь вследствие этого слава лузитанских военных так гремела в населенной людьми части галактики. Вообще, уровень боеспособности любой армии или флота зависит от трех основных параметров — уровня технологий, на которых основаны находящиеся на вооружении военных оружие и боевая техника, уровня подготовки личного состава, причем в первую очередь командиров (потому что от уровня их подготовки зависит и уровень подготовки всех остальных), и уровня мотивации этого самого личного состава. Причем самый ключевой параметр из них — третий. Нет, в конфликтах, в которых один противник слишком сильно отстает по технологическому уровню, достаточную мотивацию вполне можно обеспечить, скажем, деньгами. Особенно если разница в технологическом уровне такова, что лузерам (ну как они представляются большинству своих сограждан, да и часто самим себе), сидящим за штурвалами штурмовых ботов и рычагами боевых машин, особенно ничего не угрожает. Но если только угроза жизни для них становилась ощутимой, подобные армии тут же начинали испытывать серьезные проблемы с исполнением приказов, с выполнением боевых задач и даже с комплектацией.

В отличие от таковых, флот Лузитании был построен на других мотивациях, пришедших из, так сказать, «светлого средневековья»: на чести и верности слову. Поэтому для лузитанца предать клятву, хотя бы даже и формально, было психологически очень тяжело.

Впрочем, в том, что им удалось посетить родную планету, не отказываясь от клятвы верности Дому, основная заслуга принадлежала не капитану и не самому штурм-сержанту, а Ваэрли, технику с «Бородатого», тяжелого подавителя, команда которого даже в их флоте отличалась особенной безбашенностью. Про них говорили, что экипаж «Бородатого» настолько отморожен, что его техники в барах дерутся с десантниками. И это было правдой. Грокк лично пару раз рихтовал рожи техникам с нашивками «Бородатого», полезшим на него. У них, естественно, ничего не вышло, ибо в штурмовики (как, впрочем, и в техники) люди не только отбираются по психофизилогическим параметрам, т. е. наиболее приспособленные к рукопашным схваткам, но потом еще и затачиваются базами и имплантами на максимальную эффективность именно в этой области. Но сам замах уважения заслуживал. Так вот, вечером, после того как капитан произнес ту речь в данс-баре на шестой палубе и распустил людей думать, в каюту Грокка постучал Ваэрли. Один. Без доклада. Штурм-сержант даже слегка напрягся от такого нарушения командной иерархии. После «пробуждения» всех «проспавших» разбили на капральства или смены, которые были сведены в группы, возглавляемые старшими из числа сержантов. То есть была выстроена нормальная командная вертикаль, как и положено, кстати, заканчивающаяся на вершине офицером. А то, что это был не совсем… правильный офицер, — так в их ситуации вообще все было не совсем правильным. Вернее даже, совсем не правильным. Так что форма вполне соответствовала содержанию. Но зато в рамках этой формы штурм-сержант жестко требовал привычного функционирования. Смены, наряды, ежедневные доклады и так далее. А тут — раз, и на пороге каюты, без доклада по команде, без информации о существе вопроса, появляется техник и заявляет ему:

— Сержант, я знаю, что нам делать!

Штурм-сержант окинул техника насмешливым взглядом, а потом поинтересовался:

— И что же? Применить зубочистки?

— Какие зубочистки? — не понял техник.

— Ну, для чистки гальюнов. Говорят, они оттирают говно куда лучше дезинфицирующих жидкостей.

Лицо техника перекосилось. Мол, он тут о серьезном говорит, а штурм-сержанту все его тупые флотские шуточки в голову лезут.

— Нет, сержант, я о том, как нам не стать клятвопреступниками. Ну, во всяком случае, до того момента, пока мы не решим, что… что клятва уже больше не имеет значения.

Это было очень серьезное заявление. Если оно, конечно, имело под собой какие-то основания.

— Говори, — поощряющее кивнул Грокк.

— Я тут посмотрел кодексы… Короче, мы можем, с одной стороны, как бы остаться верными Дому Корт, а с другой, формально, не иметь к нему особенного отношения.

— Как это? — не понял штурм-сержант.

— Да просто! — вскинулся техник. — Мы можем дать личное фуа[10] нашему капитану.

— И? — напряженно спросил Грокк.

— Ну как же… дав личное фуа капитану, мы сразу же переходим в подприсяжные именно ему. А против него лично, насколько я сумел разобраться, ни Конклав, ни сам этот урод Таибрен ничего не имеют. Причем настолько не имеют, что нашему капитану даже, насколько я понял, разрешен доступ в Конклав. Ну, если бы ему вдруг пришло в голову туда явиться… То есть не допустить нас на Лузитанию они формально не могут.

— Вот оно как… — задумался штурм-сержант. — А ты уверен в этом?

— Абсолютно — нет, конечно, — пожал плечами техник, — но, по всему, так получается. Такой вот юридической казус. И, кстати, я не договорил. С другой стороны, поскольку наш капитан — офицер Корт, мы, присягая ему, никак не нарушаем присягу Дому. Вот так вот…

— Слушай, Ваэрли, а откуда ты во всем этом разбираешься?

— Я же из Трирени, — усмехнулся тот, — у меня вся родня: и отец, и бабка, и братья были юристами Дома. Это только я такой вот урод, что в техники пошел… Так что я по древним кодексам читать учился.

— Поня-ятно, — протянул Грокк. — Но вот чего я не понимаю: неужели Таибрен настолько лох, что не мог предположить ничего подобного?

— Наоборот, — рассмеялся техник, — он, как раз, скорее всего, на нечто подобное и рассчитывал. А вот появления кого-то типа нас он и не предполагал.

— То есть? — озадаченно переспросил штурм-сержант. — Поясни.