Жрица из другого мира - Татиана

Я не понял, кого она звала, но в следующую минуту белое облако вокруг неё растаяло, и Таня схватила меня за руку. А дальше меня снова поглотила тьма, но я был рад этому, потому как снова чувствовал руку Тани.

Моя голова ужасно гудела, словно в ней поселился рой пчёл. А во рту была горечь и очень хотелось пить. Я медленно открыл глаза и никак не мог понять, где нахожусь. Вокруг были белёные стены, большая печь с лежанкой, и небольшое окно с вышитыми занавесками. Это изба? Я никак не ожидал очнуться в подобном, довольно колоритном месте. Ожидал увидеть больницу, дом, но не эту хибару.

Где я? — подумал я, но тут мой взгляд натолкнулся на Таню.

Она сидела за столом с какой-то старухой и внимательно за мной наблюдала.

В моем сознании пронеслось все, что со мной произошло. Я не забыл! Я был на том свете? Видел души людей, которое как и я не могли вернуться обратно. Помнил свой страх от безысходности, что охватил меня. Все эти воспоминания мгновенно пронеслись в моей голове. Вспомнил и Таню…

— Ты вытащила меня! Я помню! — сказал я, словно до конца сам не мог поверить в сказанное.

— Без бабы Мани не смогла бы, — грустно ответила Таня. — Она помогла мне.

Таня обвела взглядом избу и сказала:

— Это ее дом. Твой отец помог тебя сюда привезти. Ты был в коме.

Все это было настолько невероятным, что скорее походило на сон. Но это точно не было сном.

Мне захотелось встать, но я не смог. Мое тело было ватным и слабым, хотя боли не было совершенно.

Таня тут-же вскочила и подбежала ко мне.

— Ты ещё слишком слаб. Полежи ещё, — ласково сказала она, снова укладывая меня.

— Пить, — прошептал я сухими губами.

Таня поднесла к моим губам кружку с какой-то травой. Сделав пару глотков, я поморщился. Неизвестный отвар имел очень своеобразный горьковатый вкус.

— Пей давай, чего нос-то морщишь? — сказала старуха.

— Горько, — ответил я.

— А лекарство и не должно быть сладким, — пробубнила бабка.

Я снова попытался встать, но смог лишь привстать и снова лёг, обливаясь холодным потом. Сил совершенно не было.

— Шустер больно, — услышал я голос старухи. — Только с того света вытащили, а он уж скакать намылился.

Таня молча сидела рядом и гладила мою руку.

— Полежи, пожалуйста, — попросила она и улыбнулась.

Мне нравилась ее улыбка, она словно солнце окутывала теплом и заботой.

— Спасибо! — сказал я.

Мне показалось, что она поймёт за что. Я даже не знал, как это назвать. В моей голове не было подходящих слов. Но она поняла и просто ответила:

— Все хорошо.

— Тут простым спасибо уже не отделаешься. Связаны вы теперь, — качая головой, кряхтела старуха. — Помогать ей будешь.

Я совершенно не понял, что она говорит. Чем связаны? В чем помогать?

Внимательно посмотрел на Таню. Она сидела в простой белой футболке и синих джинсах. И тут я увидел что-то, напоминающее родимое пятно на ее руке, но более правильной формы. Оно было в форме круга и исходящих из него лучей. И располагалось оно над ее запястьем. Раньше я не видел его у неё.

— Что это? — спросил я ее. — Кто это сделал?

— Это ее плата за твою душу, когда она тебя вызволяла, — ответила за неё старуха. — Пометили ее духи. Теперь она их должница.

Мне стало немного не по себе. Таня пострадала из-за меня.

— Что мне нужно делать? — обратился я к старухе. — Как это исправить?

Она посмотрела на нас и сказала недовольно:

— Исправить уже не получится. Я же сказала — помогать ей будешь. Души умерших к ней захаживать будут, помощь просить. А ты уж помогай исполнить их просьбу.

— Что просить? — не понял я.

— А я почем знаю? Чего пристал? — недовольно ответила она.

Тут Таня встала и снова налила отвар в кружку.

— Не нужно за меня беспокоиться, — сказала она мне. — Попей. Тебе нужно набираться сил.

Из ее рук я выпил бы даже яд, а не только горький отвар. Поэтому, послушно допив остаток, откинулся на подушку. Силы немного стали возвращаться.

— На мне нет ссадин, — заметил я, разглядывая себя.

— Конечно нет, она уж постаралась, — пробухтела старуха и, накинув старую шаль, вышла в сени.

Видимо, я ей не очень нравился.

— Не думай об этом. Лучше отдохни немного, скоро за нами приедут, — сказала Таня, проводив ее взглядом.

— Кто? — спросил я.

Таня снова мне улыбнулась и погладила мою руку.

— Твой отец и сестра. Это они нас сюда привезли.

Я снова попытался встать и на этот раз мне удалось сесть. Силы понемногу ко мне возвращались. Или это Таня снова мне помогала?

— А что с моими друзьями, что были со мной в машине? — спросил я.

Таня странно на меня посмотрела и, немного подумав, сказала:

— Сейчас все хорошо. Твой друг скоро поправится. Не беспокойся.

Она вдруг стала грустной. Встала и поставила пустую чашку на стол. Мне стало не по себе. Кто ее обидел?

— Ты виделась с Жанной? — догадался я.

Кроме ее зловредного языка, больше обидеть было не кому. А Жанна вполне могла намеренно ужалить Таню. Даже не из-за ревности, а просто так. Она любила унижать слабых и беззащитных, ставя себя выше всех.

— Виделась, — подтвердила Таня, отвечая на мой вопрос.

— Она тебе что-то сказала? — спросил я, почему-то испытывая при этом волнение.

Я боялся, что она может рассказать о нашей тесной дружбе, хоть и в прошлом. Просто не знал, как к этому отнесётся Таня.

— Ничего особенного, — пожав плечами, ответила она. — Просто назвала меня шарлатанкой.

Но я видел, что эти слова ее обидели. Мне захотелось утешить.

— Не обращай внимание на ее слова. Жанна никогда не верила во что-то подобное. И вообще, она не может перенести, что кто-то может быть лучше неё. А ты — лучше. Поверь мне.

Тут в дом буквально ввалились мой отец и Галя. Они встали как вкопанные, изумленно смотря на нас с Таней. Первым пришёл в себя отец.

— Сынок! — воскликнул он, проходя вперёд и присел на корточки у моих ног. — А я до последнего не мог поверить! Ехал сюда с твердым убеждением тебя забрать, и даже уже созвонился с одной Московской клиникой для твоей госпитализации.

На его глазах появились слёзы, а он, смахнув их рукавом, обнял меня.

— Все хорошо, отец, — ответил я, обнимая в ответ. — Можем ехать домой.

— Спасибо, — сказал папа, повернувшись к Тане. — Мы перед вами в неоплатном долгу… Вы снова спасли мою семью. Даже