Соучастие постфактум - Вивиан Э. Чарльз

– Неосмотрительно? Преступно неосмотрительно! Разрушить представление вроде этого – я никогда не слышал ни о чем подобном!

– Вы случайно не знаете, из-за чего она совершила самоубийство? – поинтересовался Хед.

– Не имею представления. Ходили слухи о ее любви к Эдди, но в то время он ухлестывал за Мэй Блюменберг, помните Мэй? Около двух лет назад она вышла за лорда Гримбери, беззубого старого черта со стеклянным глазом. Эдди бегал за ней, когда Нита утопилась, так что лишь небеса знают, отчего она это сделала. Но она сделала это – уничтожив шоу, и двое оставшихся артистов так и не вернулись на сцену. Они просто испарились.

– У вас есть какие-либо мысли насчет того, куда они могли испариться?

– Ни капли, старина. Ничуть, ничуть. Насколько я знаю, Эдди разорвал контракт. Ходили разговоры о том, что это может вызвать проблемы, но Питер и Кита ничего не предприняли. И я слышал, что у Питера были проблемы с легкими, так что в любом случае ему пришлось бы уехать из страны. У них были накопления, и они не проматывали заработанное, подобно многим артистам, так что, вероятно, они могли себе позволить паузу, пока Питер не поправится, и они не придумают новое представление. Не то, чтобы я ожидал увидеть их в каком-то выдающемся шоу. Нита отлично пела, ее голос на удивление интриговал, и на этом держалась половина представления. Черт возьми, времена этого трио кончены! Я больше не видел ничего подобного.

– Из всей тройки главной звездой была Нита?

– Несомненно. Не-сом-нен-но! Она была заправилой, голосом и мотором, причем очень привлекательным. Без нее оставшиеся двое были не просто оставшимися, они были опустошены. Фактически разгромлены!

– Понятно. Мистер Мортимер, а вне сцены вы их встречали?

– Трио Вески? – переспросил Мортимер, словно его спросили о том, встречал ли он когда-либо короля. – Ниту я как-то раз встретил в офисе у Эдди, но я никогда не видел ни Питера, ни Киты вне сцены. Когда я пришел к Эдди, она случайно оказалась там, и я видел ее всего несколько минут.

– И как же она выглядела? – спокойно спросил Хед.

– Как? Ну, смуглой, как испанка. Совсем не такой, как на сцене. Не знаю, как описать ее. Большие глаза с мягким взглядом… А, знаю! Типичная привлекательная испанка. Чарующий голос, смугла и прекрасна, что немного бросалось в глаза. Кастаньеты… нет, гитара. Такого типажа, и не думаю, что смогу сказать больше. Страсть в каждой черте.

– А Питера и Киту вне сцены вы никогда не видели? – допытывался Хед. – Это может быть важно, вы их не видели?

– А, вы напомнили мне! Как-то ночью я выходил из офиса Джимми – было около полуночи. Публика как раз начала рукоплескать – вы бы не расслышали собственных мыслей за всеми этими овациями! Они собирались отъезжать: Кита была за рулем, Питер сидел возле нее, а Нита – сзади, в одиночестве. Пока они только собирались уезжать, и я подошел к машине, чтобы поздравить их. Нита пожала мне руку через боковое окно, или как там оно называется? В тот момент я видел всех троих без грима. Нита была чудесной малышкой. На ней и держалось трио.

– А Питер? – невзначай спросил Хед.

– Выглядел как обычный южанин. Как иностранец, если не считать его правильную речь. По тому, как они говорили, вы могли бы подумать, что в них нет ни капли иностранной крови – вы могли не заметить семейного сходства, но, судя по речи, они были настоящими англичанами. Питер выглядел как славный парень.

– А вторая сестра, Кита? – выпытывал Хед, чувствовавший, что Мортимеру становилось не по себе, когда тот отвечал на вопросы о трио Вески.

– Она была очень похожа на Ниту. То есть без грима. Вы могли бы подумать, что они двойняшки, и, насколько я знаю, так оно и могло быть. Очаровательная девушка, во всяком случае внешне. Не сказала ни слова, только улыбалась. Прежде я ее не встречал, как вы знаете.

– Но, возможно, вы встречали ее в последствии?

– С того дня и до сих пор я не встречал Киту Вески, – Мортимер ответил уверенно, словно он ожидал этого вопроса. – Той ночью я видел всю тройку вместе. И, насколько я знаю, с тех пор я не видел никого из троих.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Что значит «насколько я знаю»?

– Я хотел сказать, что больше не видел никого из трио Вески. Что я еще мог иметь в виду?

Хед чувствовал, что Мортимер ждет следующего вопроса и пытается своим ответом заранее ответить на него. Инспектор имел дело с очень умным человеком, из тех, кому есть что скрывать и кто собирается скрыть это.

– Так вы не видели никого из Вески после той ночи? – допытывался Хед, внимательно смотря на Мортимера.

– Нет, – после заметной паузы последовал ответ.

Пауза была слишком длинной, так что Хед не мог удовлетвориться ответом. Но если он не хотел обвинить собеседника во лжи, ему приходилось принимать сказанное. Очевидно, что во время этих расспросов Мортимер чувствовал себя не очень хорошо, и его дискомфорт все увеличивался.

– Вы знаете, что после того, как его сестра совершила самоубийство, Питер Вески грозился убить Картера? – наконец, спросил он.

– Угрожал? Отчего? С чего бы?

Удивление этому вопросу, судя по всему, было подлинным. Но все же Мортимер вновь затеребил монокль.

– Из-за смерти сестры, – пояснил Хед.

– Ну, для меня это новость. Я помню, как Джимми говорил мне, что они могут поднять бучу после того, как Эдди разорвал контракт, но не более.

– Вы не знаете, что Питер со стилетом набросился на Картера в офисе последнего, но Картер уложил его, сломав ему ребро?

– Господи, нет! Это что, правда?

– Так мне рассказал Уидс, когда я пришел к нему. Вот еще один момент, мистер Мортимер. Помните убийство Гаттериджа?

– Боюсь, что нет. Почему… здесь есть какая-то связь?

– Лишь косвенная. Двое мужчин, Браун и Кеннеди, были казнены за убийство констебля Гаттериджа, который был застрелен так же жестоко, как и Картер. Но, конечно, стрелял в него только один из них.

– Боюсь, что я не вижу связи, – сказал Мортимер.

– Тогда возьмем другое дело, его вы должны помнить. Дело Томпсон-Байуотерс. Было очевидно, что само убийство совершил Байуотерс, а Эдит Томпсон не была виновна. То есть невиновна в том, что касается непосредственно убийства. И все же ее повесили – как и Байуотерса.

– Верно. Но где же связь?

– Дело в том, что Томпсон была признана соучастницей и потому считалась такой же виновной, как и Байуотерс. Она пыталась скрыть информацию о преступлении.

Мортимер нахмурился, задумчиво глядя в огонь.

– Я все еще не понимаю. Вы считаете, что Питер Вески был соучастником в убийстве? – спросил он после длинной паузы, в течение которой Хед пристально наблюдал за ним. – Если нет, то я не вижу связи между этими делами.

– Мистер Мортимер, не слишком ли вы упрямитесь? – резко спросил Хед, теряя терпения от всех этих уверток.

Мортимер поднял глаза, окинув Хеда холодным взглядом.

– Думаю, вы забываетесь, мистер Хед. Я всецело предоставил себя в ваше распоряжение, но у вас появились какие-то смутные сомнения, так что у меня даже появилось впечатление, будто вы подозреваете меня! Меня! Так что, боюсь, в сложившихся обстоятельствах бесполезно продолжать нашу дискуссию.

– Мистер Мортимер, я полностью согласен с вами, – с этими словами Хед поднялся с места, почувствовав желание схватить этого коротышку за плечи и трясти до тех пор, пока тот не расскажет все, что скрывал, чем бы оно ни оказалось. – Так что мне остается лишь пожелать вам доброго утра.

Попрощавшись таким образом, он вышел из дома. Оглянувшись, выйдя на дорогу, Хед заметил, что Мортимер стоит у окна. Инспектору показалось, что его обычно бесстрастное лицо стало тревожным – вероятно, подействовало предупреждение об опасности оказаться соучастником. Хоть беседа и не принесла немедленного результата, но потраченное на нее время не было израсходовано впустую: ради собственной безопасности Мортимер еще мог признаться, что что-то знал, а Хед теперь был уверен, что тот скрывает нечто, имеющее отношение к смерти Картера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})