Творения. Том первый. ТВОРЕНИЯ АПОЛОГЕТИЧЕСКИЕ. ДОГМАТИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ. ИСТОРИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ - Емец

пришедшего Христа. Если же нет ни царя, ни видения, но запечатано уже всякое пророчество и город и храм пленены, то для чего настолько нечествуют и грешат, что хотя видят совершившееся, но отрицаются от совершившего это Христа? Почему, видя, что язычники оставляют идолов и ради Христа возлагают надежду на Бога Израилева, они отрицаются от Христа, Который по плоти произошел от корня Иесеева и уже царствует? Если бы язычники стали служить иному Богу, а не исповедовали бы Бога Авраама, Исаака, Иакова и Моисея, то был бы еще у них хороший предлог говорить, что Бог не пришел. Если же язычники почитают того Бога, Который Моисею дал Закон (Исх. 19–23), изрек обетование Аврааму (Быт. 22:17–18) и Слово Которого обесчестили иудеи, то почему не признают или, лучше сказать, добровольно не видят, что Господь, о Котором пророчествуют Писания, воссиял вселенной и явился в ней телесно, [Col. 168] как изрекло само Писание: Бог Господь явися нам (Пс. 117:27); и еще: посла Слово Свое, и изцели я (Пс. 106:20); и еще: не ходатай, ниже Ангел, но Сам Господь спасе их (Ис. 63:9)? <P. 410> Они в таком же состоянии, как и помешавшийся в уме, который видит землю, освещаемую солнцем, но отрицает освещающее ее солнце. Ибо что еще надлежало сделать Ожидаемому ими по пришествии Своем? Призвать язычников? Но они уже призваны. Сделать, чтобы не стало ни пророка, ни царя, ни видения? И это уже сделано. Обличить идольское безбожие? Оно уже обличено и осуждено. Упразднить смерть? И та уже упразднена. Что же надлежало сделать Христу и Им не сделано? Или что остается еще не исполненным, чтобы иудеи теперь с радостью не верили? Ибо ежели, как и видим, нет у них ни царя, ни пророка, ни Иерусалима, ни жертвы, ни видения, напротив же того, вся земля наполнена ведением Бога, и язычники, через Слово, Господа нашего Иисуса Христа, оставив безбожие, притекают уже к Богу Авраамову, то и для самых бесстыдных иудеев ясно видно, что Христос пришел, что Он всех вообще озарил светом Своим и преподал истинное и божественное учение об Отце Своем. Это и многое другое в Божественных Писаниях весьма может служить для обличения иудеев.

41. В отношении же эллинов [326] даже очень можно подивиться, что надсмехаются они над тем, над чем вовсе не должно смеяться, между тем как в ослеплении своем не видят своего позора, <P. 412> воздавая честь деревьям и камням. Впрочем, слово наше не имеет недостатка в доказательствах. Посему постараемся и их убедить сильными доводами, заимствованными прежде всего из того, что у нас самих перед глазами.

Что у нас нелепого или достойного осмеяния? То, конечно, что Слово, как говорим мы, явилось в теле? Но и сами они, если являются друзьями истины, сознаются, что в этом нет никакой несообразности. Если вовсе отрицают они, что есть Божие Слово, то напрасно смеются над тем, чего не знают. Если же признают, что есть Божие Слово, что Оно – властитель вселенной, что Им Отец создал тварь и Его Промыслом все во вселенной озаряется, оживотворяется и имеет бытие и над всем Оно царствует, а потому из дел Промысла познается это Слово, а через Него и Отец, то, прошу, рассмотри, не сами ли над собой смеются они, не зная того? Эллинские философы говорят, что мир есть великое тело.[327] И в этом верны они истине. Ибо видим, что мир и части его подлежат чувствам. Итак, если в мире, который есть тело, есть Божие Слово <P. 414> и Оно пребывает и во всем совокупно, и в отдельно взятых [Col. 169] частях мира, то что удивительного или что нелепого, когда мы утверждаем, что то же Слово пребывало и в человеке? Если вообще ни с чем не сообразно быть Ему в теле, то несообразно пребывать Ему и во вселенной, все озарять и приводить в движение Своим Промыслом, потому что и вселенная есть тело. А если прилично Слову пребывать в мире и открывать Себя во вселенной, то прилично Ему было бы явиться и в человеческом теле, которое бы Им озарялось и приводимо было в действие, потому что и род человеческий есть часть мира. Если же для части не пристало сделаться орудием Его для сообщения ведения о Божестве, то гораздо более несообразности в том, чтобы открываться Ему в познании [Себя для других] в целом мире.[328]

42. Ибо если целое тело приводится в действие и просвещается человеком, то кто назовет несообразным, чтобы сила человека [329] была и в пальце ноги? Он будет сочтен несмысленным за то, что, дозволяя человеку пребывать и действовать во [всем] целом, воспрещает ему быть в части. Так и тот, кто соглашается и верит, что во вселенной есть Божие Слово и Им вселенная озаряется и приводится в движение, тот не может признать несообразным, чтобы и одно человеческое тело приводимо было в движение и озарялось тем же Словом. Если же на том основании, что род человеческий сотворен и произошел из ничего, – <P. 416> и, по мнению их, не подобает нам говорить о явлении Спасителя в человеке, то значит, что они удаляют Слово и из всей твари, потому что вся тварь из ничего также приведена в бытие Словом. Если же нет несообразности в том, чтобы Слову быть в твари, хотя она и сотворена, то нет несообразности в том, чтобы быть Ему и в человеке. Ибо что они мыслят о целом, то необходимо мыслить им и о части, а человек, по сказанному выше, есть часть целого. Посему совершенно нет ничего неприличного в том, чтобы Слово было в человеке и чтобы все в мире Им же и в Нем же озарялось, приводилось в движение и жило, как и их писатели говорят, что мы Им живем и Движемся и существуем (Деян. 17:28). Что же после этого достойно осмеяния в утверждаемом нами? Что Слово в качестве орудия для Своего явления употребляет то, в чем Оно [и так] пребывает? Если бы не пребывало Оно в этом, то не могло бы и употребить. Если же допускаем, что Слово пребывает и в целом, и в частях, то что невероятного, если Оно в чем пребывает, в том и являет Себя? Если бы Слово, всецело пребывая Своими силами в каждой твари и во всех тварях и все приводя в наилучшее благоустройство, восхотело вещать и