Высокий, царственный и сварливый (ЛП) - Монро Найла

Карим внезапно взял меня за плечи и слегка повернул к себе.

— Ты с ума сошла? О чём ты думала? Ты могла серьезно пораниться, — с каждой фразой его голос становился все громче. Я смущенно поджала губы.

— Я просто хотела победить.

Он яростно затряс головой.

— Ты глупая девчонка, — сказал он, но это не звучало грозно. Его голос звучал отчасти удивленно, отчасти раздраженно, и в основном обеспокоенно. — Никогда больше так не делай, ладно?

— Я не буду. Не буду, — медленная улыбка скользнула по моим губам, когда я вспомнила, что всё ещё держу чайник в руках. — Но мы победили, — я слегка поморщилась, поднимая треснувшую игрушку, сломанную с одной стороны и помятую с другой. — Надеюсь, это не принадлежит кому — то из детей.

Смех эхом разнесся вокруг меня, но я не видела, от кого он исходил.

Меня резко притянули к худощавому, теплому телу. Сильные руки обхватили меня, когда мой подбородок прижался к плечу. Я замерла. Вспыхнула жаром и онемела, когда знакомый запах и теснота заставили воспоминания вспыхнуть в моём сознании. Старые смешки и шутки. Надежные объятий, по которым я так скучала.

— Чёрт возьми, Эсмеральда, — Карим усмехнулся, его руки крепче сжали мои плечи. — Да, мы победили.

Карим…Карим обнимал меня.

Влажный жар защипал мне глаза, размывая лицо Кая, когда эмоции обрушились на меня подобно цунами.

Мой брат обнимал меня.

Мои руки взлетели, чтобы обхватить торс Карима, я уткнулась лицом в его шею, обнимая его в ответ.

Теперь мне больно.

Но это было так чертовски приятно.

Глава 24

Эсмеральда

— Ты не говорил мне, что ты не только повар, но и медбрат, — сказала я Пьеру, пока он держал мою босую ногу обеими руками, надавливая и растирая большими пальцами мою лодыжку.

Пьер ухмыльнулся мне с маленького чёрного табурета перед местом, где я сидела на краю больничной койки в дворцовом лазарете.

— Болит? — спросил он, двигая моей ногой из стороны в сторону.

Я покачала головой.

— Нет, боли нет.

— Хорошо, — он осторожно опустил мою ногу, чтобы она болталась у него на колене, затем взял другую в руки. — И я бы сказал тебе, если бы знал, что это произведет на тебя такое сильное впечатление, принцесса, — его усмешка стала кривой и кокетливой. — Ты сейчас смотришь на меня так, словно я неотразим.

Я закатила глаза, не в силах сдержать расцветающую улыбку.

— Нет, это не так, — я кивнула головой вправо. — Я просто избегаю взгляда этих двух разъяренных медведей.

Грудь Пьера затряслась от смеха, когда он оглянулся через плечо на Кая и Шехрияра, стоявших бок о бок. Оба стояли, прислонившись к белой столешнице и стенному шкафчику. Их руки были скрещены на груди, бицепсы выпирали из — под одежды так же сильно, как вены на лбу, а лица были нахмурены. Это было совершенно комично и нисколько не пугающе.

Шехрияр выпрямился, его взгляд пронзил меня.

— Конечно, мы злимся. То, что ты сделала, было безрассудно, и ты могла серьезно навредить себе, Эсмеральда.

— Ух, он проигнорировал твой титул. Это значит, что у тебя серьезные проблемы, принцесса, — поддразнил Пьер, затем наклонился ближе ко мне. — Если от этого тебе станет легче, я думаю, что это было эпично, — он подмигнул. Я ухмыльнулась. — Кстати, не болит? — я покачала головой.

— Не поощряй её, Пьер, — отрезал Шехрияр.

— Боже, посмотрите на её прекрасную улыбку, — Пьер вздохнул, опуская мою ногу вниз, как будто не он разозлил Шехрияра ещё больше. Шехрияр проворчал себе под нос что — то о выбитых зубах. — Это мне понадобится медицинская помощь, если ты будешь продолжать так на меня смотреть.

Я уже наполовину закатила глаза, когда оттуда, где были Кай и Шехрияр, донесся лёгкий стук.

Кай стоял, как и Шехрияр, его руки были сжаты в кулаки по бокам, когда он яростно смотрел на Пьера. Судя по тому, как он двигал стиснутой челюстью и как двигал пальцами, казалось, что он готовится напасть на своего лучшего друга. Моё сердце заколотилось в груди, потому что в его глазах, чернее тучи, был не гнев.

Кай ревновал. У него не было причин ревновать, но он ревновал.

— О, похоже, теперь другому медведю есть что сказать мне, — пошутил Пьер. Я понятия не имела, то ли он не видел ревности Кая, то ли он намеренно тупил. В любом случае, я хихикнула.

Когда Кай посмотрел на меня, наполняя моё сердце обожанием к нему, я одарила его широкой, любящей улыбкой. Темная аура вокруг него заколебалась, когда он тяжело вздохнул, но его хмурый взгляд остался. Хотя, по крайней мере, он выглядел более очаровательно сварливым, чем кровожадным.

Как только Пьер дал мне полный отчет с некоторыми инструкциями о том, что делать, если к концу дня что — то начнет болеть или появятся синяки, он оставил меня в лазарете с Каем и Шехрияром. Я едва успела перевести дух, как Шехрияр разразился гневной тирадой о том, насколько опасно то, что я сделала, хотя он даже не видел этого. Я спокойно кивала и извинялась, пока он в конце концов не выдохся.

— Не делай так больше, — мягко сказал он. — Пожалуйста, принцесса.

— Я не буду. Я обещаю, Шер.

Он положил руку мне на затылок и наклонился, чтобы поцеловать в макушку.

— Хорошо, — он отстранился и посмотрел на свои наручные часы, поворачиваясь к Каю. — У вас есть полчаса, принц Кай. Затем мне нужно, чтобы она вернулась, чтобы подготовиться к церемонии пушечных выстрелов. Я был бы признателен, если бы вы смогли проводить её в её комнату.

— Конечно, — сказал Кай, твердо кивнув.

Шехрияр поклонился и вышел из комнаты, оставив дверь за собой приоткрытой. И вот остались только я, Кай и тёплая тишина, полная смутного осознания.

— Привет, — прошептала я, робко приподняв губы.

— Привет, — прохрипел он, с важным видом подходя ко мне, пока не оказался между моих ног.

Его пристальный взгляд с нежностью ласкал всё моё лицо, от которой у меня по коже побежали мурашки. Я откинула голову назад, чтобы позволить ему полностью осмотреть меня так, как, казалось, ему было нужно. У меня вырвался вздох, когда он поднял руки, чтобы обхватить моё лицо, и мои ресницы опустились.

Я так скучала по его рукам на себе. Я скучала по теплу его огромного тела и по его сладкому, чарующему аромату. Я скучала по нему. И мы были врозь всего одну ночь.

Сначала его губы коснулись моего лба, и он глубоко вдохнул. На выдохе его тело подалось ко мне. Затем он так нежно поцеловал меня в переносицу. Ямочку на моей левой щеке, а затем на правой. Он наклонил голову и поцеловал бьющуюся жилку под моим ухом, затем опустил голову ниже и снова вдохнул, посылая сладкую дрожь по всему моему телу.

— Кай, — мои дрожащие руки вцепились в его бицепсы, а ресницы затрепетали.

Он снова поднялся, быстро и легко, наклоняя мою голову, когда сильно прижался своими губами к моим. Он впился в мои губы с почти отчаянной жадностью, но его руки были такими нежными на моем лице. Я чувствовала по дрожанию его пальцев, насколько осторожным он пытался быть, и, чёрт возьми, это было так мило, но мне не нужна была осторожность. Я просто нуждалась в нём. Поэтому я поцеловала его крепче, притянула ближе, и после секундного колебания он ответил мне взаимностью.

— Ты напугала меня до смерти, Бэббл, — выдохнул Кай, прижимаясь своим лбом к моему.

— Прости, — я медленно сглотнула, зная, что мне есть за что извиняться. — И прости, что не…я имею в виду, прошлой ночью…я сказала, что не собираюсь держаться от тебя подальше, но…

Его руки тут же прижали меня ближе, и он покачал головой.

— Нет, не извиняйся. Всё в порядке. Я понимаю, Эсмеральда. Тебе было о чём подумать, и я… — он вздохнул. — Это было больно. Но только потому, что я знал, что ничего не смогу сделать, чтобы исправить это для тебя.

Трещина расколола моё сердце, наполнив меня сожалением.

— Прости. Мне так жаль, что я причинила тебе боль, Кай.