Античная драма - "Софокл"

Он у наших домов стоял; Грабил все у семи ворот С пикой, жаждущей крови, Но назад он ушел, не смог Ни голодную пасть свою Напитать нашей кровью, Ни Гефеста огню предать Наших башен венцы. Такой Шум был поднят Ареем! Столь тяжелой была борьба С необорным драконом, Ибо Зевс хвастунов громогласный язык Ненавидит извечно и, их увидав, Как широким потоком подходят они, Златом в поле гремя, за кичливую спесь Мечет молнию в них, — а мечтали они С наших стен возгласить о победе. Строфа 2 На землю гулко упал, Факел сжимая в руке, Тот, кто недавно, на нас В гневе своем ополчась, Вакхом исполнен, безумствовал здесь, Злобой, как ветром, влекомый. Но, обманув надежды его, Был многомилостив к нам Арей, — [99] Иначе бранный бог порешил. Беды сея на темя врагов, Он прочь отогнал их. Здесь, к семи подступивши фиванским вратам, Стали семь полководцев противу семи. Перед Зевсом, вершителем сечи, Бой окончив, сложили доспехи свои. Лишь двоим приказала судьба, Беспощадною пикой друг друга пронзив, Обоюдную встретить кончину. Антистрофа 2 К нам наконец низошла С именем громким Победа, Светлой улыбкой приветствуя Град беговых колесниц. Так предадим же забвенью теперь Ужас промчавшейся брани! В храмы бессмертных богов пойдем. Пусть ликованье гремит всю ночь Пенья и плясок священных! Пусть Топчет землю фиванскую Вакх И нами предводит. Но смотрите, вон сын Менекеев, Креонт, Приближается, нашей страны государь, Новый царь наш по воле богов, О, какие решенья приносит он нам? Всем он ныне собраться велел Чрез глашатая, всех он собрал на совет Семивратного града, старейшин.

ЭПИСОДИЙ ПЕРВЫЙ

Креонт

О граждане! Богами после бури Корабль наш в пристань тихую введен. Я вестников послал, чтоб поименно Сюда созвать вас Знаю, как вы Лая Державную прилежно чтили власть; Я помню, что когда Эдип, царивший Здесь, в городе, погиб, — с его детьми Вы сердцем пребывали неизменно. Но так как смертию двойной они В один погибли день, сразив друг друга, Братоубийством руки осквернив, — Теперь я власть державную приемлю, Погибшим самый близкий по родству. Но трудно душу человека знать, Намеренья и мысли, коль себя В законах он и власти не покажет. Что до меня, мне и теперь и прежде Тот из царей казался наихудшим, Кто и советам добрым не внимает, И уст не размыкает, страхом скован, А тот, кто друга больше, чем отчизну, Чтит, — я такого ни во что не ставлю. Я сам — о, пусть всезрящий знает Зевс! — Молчать не стану, видя, что опасность Фиванцев ждет, что им грозит погибель. Я не возьму вовек врага отчизны Себе в друзья: я знаю, что она — Всем: нам прибежище и что друзей Найдем, плывя одной дорогой с нею. Таким заветом возвеличу город. Теперь же всем я должен возвестить О тех двух братьях, о сынах Эдипа: Я Этеокла, что в бою за город Пал, все копьем своим преодолев, Велел предать земле и совершить Над ним обряд, достойный благородных. О брате ж Этеокла, Полинике, Который край свой и богов отчизны, Вернувшись из изгнанья, сжечь хотел Дотла и братскою упиться кровью И граждан всех рабами увести, — О нем мы возвещаем всем: его Не хоронить, и не рыдать над ним, И хищным птицам там, без погребенья, И псам его оставить в знак позора. Так я решил — и никогда злодей Почтен не будет мной как справедливый. Но тот, кто будет граду вечно предан, Живой иль мертвый — будет мной почтен.

Хор

Ты в этом волен, Менекея сын, Кто граду друг, кто недруг — ты решаешь. Закон, какой угодно, применять Ты можешь и к умершим и живущим.

Креонт

Так будьте же вы стражами закона.

Хор

Кто помоложе, пусть и труд несет.

Креонт

У тела сторожа уже стоят.

Хор

Но что еще ты хочешь приказать?

Креонт

Бороться с нарушителем закона.

Хор

Безумных нет, кому же смерть мила?

Креонт

Да, наказанье — смерть. Но все ж корысть Людей прельщает и ведет на гибель.

Входит страж.

Страж

Царь, не спешил сюда я в быстром беге, Не чуя ног, не запыхался я. Нет, медлил на пути не раз в раздумье И мыслил — не вернуться ль мне назад. Мой разум долго говорил со мною: «Несчастный, что спешишь ты к наказанью?.. Безумец! Медлишь ты? Когда ж Креонту Другой доставит весть, ты будешь плакать». В раздумье этом медленно я брел, А так и краткий путь нам станет долгим. Но наконец решил прийти к тебе И весть хоть и плохую, а поведать; Я прихожу к тебе с одной надеждой: Страдать за то лишь, в чем я виноват.