Взгляд со дна - Юлия Александровна Лавряшина

название и адрес кофейни и свободен, – это прозвучало сухо, но на это Петр Константинович и рассчитывал.

Не поведя бровью, Логов черкнул на квадратном листке и прижал его карандашом. Чепурин ждал, что сейчас этот самовлюбленный хлыщ покинет его кабинет, но Артур продолжал сидеть.

– Свободен, – повторил Чепурин.

И сам расслышал, как жалобно это прозвучало. Его рука потянулась к кувшину с водой, стоявшему на низком приставном столике, плеснуть Логову в морду, чтобы перестал быть таким… Таким…

– Слушай, Чип, – неожиданно заговорил Артур совсем другим, почти дружеским тоном. – Я же не враг тебе. Не соперник. Я сейчас вообще никто – меня отстранили. Я это знаю, и ты это знаешь. И то, что я больше всех заинтересован в успехе этого дела, тебе тоже известно. Позволь мне помочь тебе. Неофициально. Это твое дело! Никто не узнает, что я вообще каким-то боком причастен к расследованию… Но ты же знаешь: одна голова хорошо, а две…

Резко подавшись вперед, Чип прервал его:

– Слушай, Логов, моя голова соображает достаточно хорошо, чтобы раскрыть это дело. Но если мне понадобится вторая… Это будет не твоя голова в любом случае.

Еще несколько мгновений Артур смотрел на него с таким видом, будто и не ожидал услышать ничего другого, потом кивнул и поднялся, одновременно подвинув листок с адресом:

– Твоя воля, одинокий рейнджер.

– Да пошел ты! – огрызнулся Чип.

– Уже пошел…

Чепурин не увидел того, как в коридоре к Логову кинулся Никита, раскрасневшийся, как после марафона, только совсем не выдохшийся, чуть не подпрыгивающий от энергии, бурлящей в нем. Жестом призвав к молчанию, Артур вытащил его на лестницу и только после пары пролетов спросил:

– Ну как?

От радостного возбуждения у Никиты срывался голос:

– Есть адрес! Засекли телефон в двух кварталах от того ночного клуба. Опера уже сгоняли туда, но дверь никто не открыл, Русалка ушла. Чепурин велел установить наблюдение.

– Квартира съемная? Хозяйку нашли?

Мальчишка просиял:

– Она опознала Русалку! То есть Екатерину Колесникову.

– Отлично поработал, – Артур хлопнул его по плечу, из-за чего Никита засветился еще больше, хотя, казалось, это было уже невозможно. – Чип допрашивал Машу Каверину?

– Вчера.

– Ты был на допросе?

– Он велел, – осторожно произнес Никита.

Артур усмехнулся:

– Не бойся меня обидеть. Ты работаешь с Чепуриным, это не супружеская измена… Маша сказала что-нибудь новое?

Он покачал головой:

– Все то же. Но она была… Какой-то совсем убитой. Ну, не в прямом смысле!

– Надо заехать к ней, а то совсем забросил девчонку, – пробормотал Артур и машинально пожал руку Никиты. – До связи. Держи меня в курсе, лады?

Было довольно странно ощущать себя нелегалом в тех стенах, где провел столько лет и знал каждую царапинку на панелях, но Артур старался не обращать на это внимания. Быстро сбежав по лестнице, он выскользнул из здания и нырнул в машину. Вроде удалось избежать приятельских встреч, которые сейчас ему были совсем ни к чему…

Переведя дух, он набрал Машин номер:

– Привет. Ты где сейчас? Надо бы встретиться.

Она молчала так долго, что пришлось переспросить:

– Маша, ты здесь?

– Приезжайте, я дома.

– Наш парень на месте? Тебя охраняют?

– Он тут.

Голос ее прозвучал совсем бесцветно, и стало понятно, что имел в виду Никита, сказав, что она выглядела совсем убитой.

«Придавило девчонку», – вздохнул Артур, пообещав приехать. Даже Машу со всей ее современной бесчувственностью ко всему на свете накрыло тяжелой водой одиночества. Что уж говорить о Сашке? Если б не затянул ее в расследование, где она была бы сейчас? Едкой горечью какого омута захлебывалась?

Дом – теперь уже Машин – встретил нехорошей тишиной. Нет, птицы жили своей привычной жизнью, тонко и удивленно вскрикивая от непреходящего изумления миром. И оставшееся за спиной шуршание механической реки, по которой катились машины, доносилось хоть и приглушенно, но довольно явственно. И все же отчего-то у Артура напряглись мышцы спины, точно повеяло холодком среди жаркого дня.

Он и вправду был слишком теплым для мая – двадцать шесть градусов на солнце. Может, поэтому трупный запах появился так быстро? Или у Логова до того обострился нюх, что он различил то, чего еще не было на самом деле? Вытянув шею, как ищейка, Артур быстро пошел туда, куда направляло его чутье, и вышел к бассейну. Тому, где утопили Сергея Каверина.

Но в этот момент случилось то самое смещение реальности, которое вызывает ощущение дежавю. Артура даже качнуло: на глади воды точно так же плавало тело, поверх которого лежала лилия… Только на этот раз был день, а не вечер.

А тело было Машиным.

Ее лица Артур не видел, она плавала на животе, но на левой ноге хорошо была различима знакомая татуировка – ивовые листья. Помощь уже была не нужна…

Артур повернул голову, самому показалось – очень медленно. В десяти метрах, скрючившись на траве, лежал труп полицейского, охранявшего Машу. Он был убит иным способом – возле живота трава потемнела, наверняка это была кровь. Его Русалка попросту пырнула ножом, полицейский не входил в ее план мести, он стал сопутствующей потерей… Запах, если он действительно был, мог исходить только от него, лежавшего на солнцепеке.

– Катя, ты здесь? – спросил Артур негромко, но достаточно отчетливо, чтобы она расслышала, если все еще оставалась на месте преступления.

Он не сомневался: ей хотелось увидеть его реакцию, хоть Логов и не был членом семьи. Но Русалка все знала о них, если кто и должен был стать следующей сопутствующей потерей, так только он.

«Она была здесь, когда я звонил. Может, Маша уловила присутствие чужого? Или я придумываю? Почему она попросила приехать?.. „Он тут“. Вдруг она говорила не об охраннике? Он? Убийца – мужик? А вся моя теория – полная лажа? Нет… Быть не может. Все сходится на Кате Колесниковой. Маша позвала: надеялась, что я спасу ее? Или Русалка велела ей это сделать? Я следующий в списке?»

Глядя перед собой, Артур продолжил тем же спокойным тоном:

– Катя, я знаю, за что ты мстишь Кавериным. И даже понимаю тебя… Но уже достаточно. Правда. Ты взяла двойную плату. Твоя мама отомщена смертью Сергея и Оксаны. За свою испоганенную жизнь ты забрала жизнь сестры и ее жениха. Вы в расчете. Сашку не трогай… Она хороший человек. И ничем тебя не обидела.

По спине вместо холодка струился пот… У Колесниковой вполне мог иметься пистолет, она так тщательно готовилась к расправе! Если сейчас она целилась в него из-за дерева, которых вокруг были