Обвиняется в убийстве - Гарри Картрайт

Во время беседы Хейнс обратился к судье Доулену с официальной просьбой: "Поскольку в отличие от обвинения мы не можем пригласить большое жюри, не могли бы мы попросить привести свидетеля к присяге здесь?" Доулен согласился с тем, что действительно лучше заслушать показания Полка сначала без присяжных, и Хейнс приступил к допросу свидетеля, которого предварительно привели к присяге.

"Наступил, пожалуй, самый критический момент всего процесса, — признался впоследствии Хейнс. — Полк описал человека, которого видел в ту ночь на территории особняка. На Каллена тот похож не был. У нас в то время не было под рукой хорошей фотографии Каллена, поэтому мы решили вызвать в кабинет его самого. Он не должен был говорить ничего. Ему следовало лишь войти, стать перед свидетелем анфас, показать ему левый и правый профиль, а затем выйти. Именно это и было сделано. Затем я спросил у Полка: "Итак, этого человека вы видели или не этого?" Задав вопрос, я почувствовал, что весь похолодел. Что, если это ловушка, подстроенная обвинением? А вдруг этот тип скажет: "Да, этого"?

Полк покрутил пуговицу на жилете, а затем твердо сказал: Нет, не этого".

Когда Уэйн Полк начал рассказывать свою странную историю в присутствии присяжных, в зале суда не было ни одного свободного места. В коридоре тоже яблоку негде было упасть. Сначала он пояснил, что занимается декоративным садоводством и является одним из владельцев питомника "Уэджвуд" в Форт-Уэрте. Весной

1975 года Присцилла Дэвис пригласила его в дом № 4200 на Мокингберд и попросила сделать наброски декоративного озеленения интерьера особняка и прилегающей территории. Полк сказал, что заказ выполнил, но Присцилла куда-то пропала и позвонила лишь в мае 1976 года. Она собиралась устраивать вечеринку и хотела завершить работы как можно скорее. Полк выполнил все в срок и 7 июня предъявил ей счет на 677 долларов, который та не оплатила. Полк сказал, что в конце июня снова пришел в особняк, но вновь никаких денег не получил. В июле он предпринял было еще две попытки, но опять-таки безрезультатно. Присцилла заявила, что счет потеряла. Тогда Полк сказал, что принесет ей новый.

По его словам, в понедельник 2 августа он опять пришел в особняк, уже с новым счетом. Помнится, служанка впустила его где-то в середине дня. Присцилла отказалась спуститься вниз, но согласилась переговорить с ним по телефону.

"Вот когда я взорвался по-настоящему, — сказал Полк. — Подумать только! По телефону я мог бы поговорить с ней и из питомника! Присцилла сказала, что в тот день собиралась встретиться с Калленом в суде и добавила: "Я спрошу у него, намерен ли он заплатить за все это". Я огляделся. Вокруг чахло множество растений. Было видно, что их никто не поливал уже несколько дней. Растения стояли как попало… Те, которым нужно было солнце, вяли в тени, а те, которым нужна была тень, жарились на солнце".

Присцилла попросила, чтобы Полк приколол свой новый счет к доске над телефоном на кухне, что тот и сделал. Затем он прошел по коридору и повернул налево, в сторону закрытого плавательного бассейна, обдумывая по дороге, что же предпринять дальше. Он решил, что сегодня же вечером вернется сюда и заберет обратно все растения, принадлежавшие ему по праву. Через стеклянную дверь он видел, как на кухне возились две домработницы, стоявшие к нему спиной. Полк открыл раздвижную стеклянную дверь, отгораживавшую бассейн от лужайки. Оставив себе таким образом лазейку на будущее, он вернулся в кухню и вышел из особняка через дверь в столовую.

Полк сказал присяжным, что вернулся домой (а живет он у озера Игл-Маунтин) примерно в 7 часов вечера. Поужинав с женой, он уселся за газету. Примерно в 9 часов он заправил горючим свой мопед, погрузил его на пикап и отправился туда, где мост на шоссе "Луп-820" пересекает реку Тринити (это примерно в трех километрах от особняка Дэвисов). Оставив там пикап, он в джинсах v темной рубашке, с большим рюкзаком на спине доехал на мопеде до Хален-стрит-бридж. Там спрятал мопед в кустах, снял ботинки и, перейдя мелкую речушку вброд, направился к особняку.

"Я прихватил с собой рюкзак, — продолжал он, пояснив, что хотел положить в него свои растения и кусты. — Я присел под деревом, чтобы просушить ноги и надеть ботинки, и посмотрел на часы. Было 11.11. Помню, еще подумал: эта ночь будет для меня удачной".

Когда Полк надевал ботинки, он вдруг увидел человека с мешком на плече, который шел в сторону Хален-стрит-бридж. "Я тогда подумал, что это бродяга, — сказал Полк. — Дорога была закрытой, поэтому бродяги всегда делали здесь обход".

По словам Полка, человек шел прямо на него. Примерно в двух метрах он остановился, присел на корточки, вынул зажигалку и прикурил. В этот момент Полк мог хорошо его разглядеть. Ростом он был примерно метр семьдесят — метр семьдесят пять. Имел плотное телосложение и очень большие глаза. Бороды у него не было, а вьющиеся волосы были коротко подстрижены. Лицо было круглым и широкоскулым. Закурив сигарету, человек направился в сторону особняка Дэвисов. "Туда же, куда шел и я", — добавил Полк.

На несколько минут человек потерялся из виду в темноте, но, когда Полк подходил к северо-западному крылу особняка (оттуда было ближе всего к бассейну), он его снова увидел. "Тот присел на корточки, — продолжал свой рассказ Полк, — надел что-то на голову и направился в сторону главного входа в особняк. Я бросился обратно (в кусты), где было темно. Затем я увидел человеческую фигуру уже внутри помещения, где был бассейн. Я спрятался за пальму и замер. Это был тот же человек, которого я видел у реки".

В этот момент Ричард Хейнс задал свидетелю свой самый важный вопрос: "Был ли человек, которого вы видели, Кал леном Дэвисом?"

— Совершенно определенно, это не был Каллен Дэвис, — ответил Полк, посмотрев в сторону обвиняемого.

— А что вы сделали потом?

— Я бросился назад к реке, вскочил на свой мопед и поспешил домой.

Хейнс спросил у Полка, почему тот ждал целый год, прежде чем рассказать эту странную и тревожную историю.

— Боялся, — ответил Полк. — Боялся за свою фирму. Боялся человека, который действительно все это сделал. Боялся друзей Присциллы Дэвис. У меня ведь теперь солидная клиентура. Я просто не мог собственными руками взять и все разрушить.

— Разрушить своим поступком, совершенным той ночью? — спросил Хейнс.

— Конечно же!

Еще до того как Доулен успел объявить перерыв, репортеры бросились к выходу и, расталкивая толпу, устремились к телефонам. Те же, кто не торопился, стояли в недоумении в коридоре и недоверчиво качали головами, пытаясь осмыслить все, что они сейчас услышали. Прежде всего бросалось в глаза явное противоречие между тем, что было только что сказано, и тем, что уже было известно о системе сигнализации. Если бы Полк действительно оставил, как он утверждал, раздвижную дверь открытой, Присцилла заметила бы зажегшуюся сигнальную лампочку на контрольной панели, когда в тот вечер собиралась в гости с Фарром. Кроме того, было совершенно очевидно, что Полк не мог бы унести все свои растения в рюкзаке. Во время перерыва всплыло еще несколько новых фактов, имевших непосредственное отношение к свидетелю-загадке. "Он заявил своим адвокатам, что не желает беседовать с представителями обвинения", — сказал Марвин Коллинс. Однако обвинение знало о существовании Полка по меньшей мере в течение недели и, конечно же, проверило его историю. "То, что он здесь наговорил, — оскорбительно для присяжных и их способности здраво мыслить", — заявил Толли Уилсон. В ходе собственного дознания обвинению удалось узнать кое-что о личности Уэйна Полка. Так, например, в январе 1969 года он признал себя виновным в совершении вооруженного ограбления и был приговорен к 10 годам условного осуждения.

Джо Шэннону понадобилось менее 10 минут для перекрестного допроса Полка.

— Сколько вам заплатили за то, чтобы вы пришли сюда и наплели всю эту белиберду? — спросил вконец разгневанный помощник окружного прокурора.

— Ни цента, — ответил Полк.

— Вы хотите сказать, что явились сюда как добропорядочный и честный гражданин?

— Мне стало жаль человека, которого могут лишить жизни.

— И поэтому вы ждали все эти шестнадцать месяцев?

— Я хотел все это скорее позабыть.

К такому свидетелю у меня вопросов больше нет, — сказал Шэннон и сел на свое место.

После показаний Уэйна Полка допрос двух последних свидетелей защиты несколько разрядил обстановку.

Катрин Брукс, в свое время владевшая вместе с Хорасом Коуплендом баром "Глаза Техаса", сказала присяжным, что 2 августа Коупленд приехал в бар примерно в шесть вечера. "Он прошел прямо в контору и запер за собой дверь. Пробыв там около часа, он уехал. Это было часов в семь. В тот вечер я больше его не видела". Когда на следующий день вечером Брукс снова увидела Коупленда, "он не стал говорить" об убийствах в особняке Дэвисов. В ходе перекрестного допроса обвинение установило, что Катрин Брукс и Хорас Коупленд расторгли свой договор в октябре 1976 года, за 8 месяцев до того, как Коупленд был убит. "Расставание не было дружеским", — призналась свидетельница. Как раз в тот момент, когда убили Коупленда, она возбудила против него судебное дело на том основании, что тот вписал свою фамилию в свидетельство о праве собственности на земельный участок, который принадлежал ей, и использовал этот документ для получения банковского займа в размере 45 тысяч долларов. У защиты остался последний вопрос: "На какой машине ездил Коупленд 2 августа 1976 года?" "На серебристом "кадиллаке" модели 75-го года", — ответила она.