Невеста по приказу, или Когда свекровь ведьма - Лика Семенова

Донья моя миленькая, что же теперь делать? — Пилар кивнула на грифоныша: — Его же теперь надо как-то обратно засовать. Мы ведь никак не можем его оставить.

Я опустила голову. Наконец, снова кивнула:

— Да, ты права. — Я посмотрела на Пилар: — Выходит, он пришел через то зеркало, которое висело на стене. Я поздно спохватилась.

Та кивнула:

— Выходит, что так… Я сейчас схожу в старые комнаты и принесу это зеркало обратно.

Я покачала головой:

— Погоди, не сейчас. Вечером. Не надо привлекать внимание. Главное, чтобы мой муж ничего не узнал.

Пилар буквально посерела на глазах, опустила голову. Молчала.

Я уставилась на нее:

— Что? Говори!

Та облизала губы:

— Я сначала думала… А теперь боюсь, что он уже все знает…

Я замерла, по спине прокатило морозцем:

— С чего ты взяла?

Пилар теребила передник:

— Его светлость буквально только что слугу присылал. Сказано, видеть вас желает. В полдень. В саду.

Я застыла, не в силах произнести ни слова.

— И от доньи Ромиры с самого утра приходили. Она хочет знать, когда может нанести вам визит и выказать свое почтение.

Ромира сейчас меня интересовала меньше всего. Я спихнула Желтка с коленей, подалась вперед:

— Что еще сказал?

Пилар пожала плечами:

— Ничего больше.

— А слуга как выглядел? Хмурый или любезный?

Та задумчиво застыла:

— Слуга, как слуга… И говорил, как слуге полагается.

Я встала с кровати:

— Который час?

— Да, уж, девять минуло. Поторопиться бы, барышня, иначе к полудню и собраться не успеете. — Она замялась и добавила: — А, может, и ни при чем тут Желток? Ведь вашего супруга не было здесь, откуда ему знать? И Желтка же он сейчас своими глазами не видал. Может, дело совсем в другом? А?

Я молчала. В словах Пилар, конечно, было разумное зерно, но…

— В чем «в другом»?

Та пожала плечами:

— Так откуда мне знать? Может, просто видеть вас хочет? Если по совести рассудить, давненько он вас не навещал. Соскучился, небось.

Я даже фыркнула:

— Глупости не говори!

Пилар ничуть не сконфузилась:

— Ничего не глупости.

— Ты мне лучше скажи: где ключ от этой комнаты?

Она кивнула на ореховый шкаф:

— В ящике.

Я бросила взгляд на грифоныша — тот все еще нежился на кровати.

— Достань и дверь запри. Прямо сейчас.

Та нахмурилась:

— Зачем?

— Чтобы Желток не вышел. Мало ли что ему в голову взбредет. Мы должны быть уверены, что он отсюда никуда не денется. Вот вчера куда он пропал? Ты всю комнату обсмотрела. Может, он по всем покоям бегал.

Пилар кивнула:

— Ваша правда, барышня. Все может быть. Он вон какой шустрый…

— Вот и запирай. Чтобы все время заперто было, пока он здесь. И смотри в оба. Нельзя допустить, чтобы он снова исчез непонятно куда.

Пилар не спорила — сделала так, как я велела. Она подала мне умыться, сбегала за завтраком. Но мне теперь кусок не лез в горло — я не доела даже булочку с маслом, отдала Желтку. Зачем Вито хочет меня видеть? Не удивлюсь, если он уже узнал про грифоныша. Да. Но тогда что мешало ему прийти сюда самому? Он — мой муж, имеет полное право… Почему в саду?

Мне не хотелось признаваться даже самой себе, но холодела я от другой мысли. Я до одури боялась оказаться разоблаченной. Вдруг он узнал, что я подслушивала? Потому и не хочет уличать меня там, где могут быть лишние уши. В конце концов, ведь кто-то принес тогда фонарь… будто нарочно… или без «будто»? Как я тогда оправдаюсь? Это невероятный стыд. И как Вито воспримет, что я раскрыла тайну его матери? Судя по всему, меня никто не собирался в это посвящать. А я еще и Пилар разболтала…

Я вышла в сад, как в лихорадке. Вся взмокла от переживаний и выглядела наверняка ужасно. Надеялась, что Вито еще не пришел, и я успею постоять на свежем воздухе, чтобы хоть немного прийти в себя. Но мой муж уже ждал меня. И я шла, как на казнь. Пыталась выглядеть, как ни в чем не бывало, но очень сомневалась, что это у меня получалось.

Я сбавила шаг, чтобы оттянуть неизбежное. Пыталась украдкой всматриваться в его лицо, чтобы уловить хоть что-нибудь. Но на этом лице сложно было что-то различить. Мой муж казался невозмутимым, как обычно. Образцовая ледышка. Это красивое лицо оживлял лишь чуть вздернутый уголок губ. Будто он смотрел на меня с не слишком скрываемой усмешкой. Или мне казалось, и не было вовсе никакой усмешки?

Дома я попадала в разные ситуации, бывало, совала нос, куда не следовало, но никогда за всю жизнь мне не было стыдно так, как сейчас. Нянька обычно говорила: «Дело сделано, теперь нечего убиваться, имей смелость принять, что заслужила». Да, она была права. За свои поступки надо отвечать. Даже за самые гадкие… Тем более, за самые гадкие. И если Вито зол на меня, имеет полное право.

Я, наконец, приблизилась. Пришлось приложить усилие, чтобы не отвести взгляд.

— Мне сказали, что ты хотел меня видеть.

Вито взял мою руку и неожиданно поднес к губам:

— Это так.

Глава 36

Признаться, я не ожидала такой любезности, но постаралась не выдать свое удивление. Молчала, напряженно ожидая, что за этим последует. Сердце колотилось так громко, что он мог услышать.

— В последний раз мы расстались не самым лучшим образом…

Я отвела взгляд:

— Все в порядке.

— Я был груб.

Я покачала головой:

— Это я задавала лишние вопросы.

Вито едва заметно улыбнулся:

— Здесь очень короткая и скоротечная весна. Гораздо короче, чем на равнине. — Он сорвал тонкую веточку и покручивал в длинных пальцах. — Неделю назад здесь лежал снег, а через пару дней уже появится первая листва. Совсем скоро зацветут розы. Жизнь возрождается, когда уходит снег. Весна многое меняет.

Последняя фраза прозвучала странно, будто имела какой-то тайный смысл.

Я тоже сорвала ветку ольхи, чтобы занять руки. Да, он был прав — набухшая почка уже лопнула, и пробивался нежный молодой листик. Но при чем здесь листва? Ни за что не поверю, что он позвал меня без причины.

Он добавил:

— На перевале будет очень красиво. Если ты не возражаешь, через несколько дней я велю конюху