Спокойствие, босс! или Ловушка для писательницы - Ева Геннадьевна Никольская

кресло! – скомандовал он, нервно дернув шеей. – Быстро, – добавил спокойней, ослабляя узел галстука на мокрой рубашке.

– Извините, – пробубнила я, возвращаясь на место. – Я за вас испугалась.

– Как вчера? – уже совсем спокойно спросил он.

– Как вчера, – потупилась я. – Хотя нет – вчера случай был уникальный. Действовать пришлось быстро и… местами глупо. Прошу прощения, если подставила вас, но сделала я это не нарочно. Просто пыталась не допустить беды. Кстати! – вскинув голову, уставилась на него. – А зачем Вероника так поступила? Это ведь она, да? Вы проверили мои подозрения? Чего она добивалась? Хотела пробудить вашу звериную натуру и опозорить перед гостями или…

– Соблазнить.

Он тоже смотрел на меня: глаза в глаза, будто чего-то ожидая. Пару минут назад я бы даже смутилась, сейчас же мы обсуждали черноволосую гадину, которая вызывала во мне бурю эмоций, среди которых смущению места не было.

– Она так вами одержима? – мне стало любопытно. – Но вы же ее брат! Пусть и сводный. Как она может вас любить?

– Вероника никого, кроме себя, не любит. А мне она просто мстит, желая победить в нашем давнем противостоянии. Я для нее очередной трофей. Самый ценный из-за недостижимости, – ядовито процедил босс, проявив внезапную откровенность. Очевидно, решил, что я заслужила ее своими ответами. – И да, эра Донован… – Выражение лица его изменилось, тон тоже. – Противозачаточные пить не надо – вы из спальни этой ночью не выходили.

– Я-то нет, а ко мне…

– Никто не заходил! – перебил оборотень, и вид у него был такой при этом, будто он сейчас опять зарычит.

– Еще кофе налить? – спросила я, меняя тему.

– Лучше ешьте свои круассаны. Молча, – немного помедлив, сказал эр Зверь. – А я пойду прогуляюсь. – Так и пошел в рубашке с пятном, которое спрятал под накинутым сверху пиджаком. Я бы предложила ему переодеться, однако останавливать не рискнула. Ну его в баню! – Домой отправимся часа через два-три, так что можете посетить СПА, если есть такое желание.

Желание точно было. Как и аппетит, который стремительно возвращался, едва я перестала грузиться по поводу ночных приключений. Были, конечно, еще сомнения из-за тайны Кэрри, но, думаю, шеф про нее обязательно бы спросил, воспользовавшись нашей игрой в вопрос/ответ, а он промолчал. Значит, не о чем было спрашивать.

– Угу, спасибо, – буркнула я, выбирая выпечку, разложенную по красивому бело-золотому блюду. – Стойте, эр Грэм! Я совсем забыла! – воскликнула, когда он уже закрывал дверь. – У меня отличная новость – вечером я от вас съезжаю!

Дверь так сильно хлопнула, что я аж подпрыгнула… вместе с круассанами.

Чего это он? Рассчитывал, что ли, на ужин, который я уже не приготовлю?

Ничего, доставку на дом закажет – не маленький.

Глава 20

Уехала!

Вот так просто собрала свои вещички, поблагодарила за приют, пообещала вернуть после чистки платье, которое он, вообще-то, ей подарил, а потом счастливая и довольная побежала в такси, присланное за ней приятельницей… чтобы за чьими-то чужими цветами и комнатными собачками ухаживать! Еще и новый адрес с номером машины оставлять не хотела. Говорила, что босс не должен о ней так беспокоиться. Не должен, ха! Да кто она такая, чтобы решать за него?! Мелкая неблагодарная кикимора! Он наступил на горло собственным принципам, приютив ее, а она… переехала.

Может, стоило рассказать ей про поцелуй? Про тот, который она так удобно забыла!

Все утро эра Донован ходила сытая и довольная, будто объевшаяся сметаной кошка, и это несмотря на сорвавшийся поход в СПА, который он ей устроил. Не поход, а срыв. Точнее, и то, и другое. Изыски ресторанной кухни, которые так интересовали Мэган, она тоже в обед не попробовала, потому что вместо трех часов в отеле, которые Гидеон посулил ей ранее, они задержались там всего на час, и только потому, что оборотню надо было выпустить пар, прежде чем садиться за руль.

Он и сам не понял, что его так сильно выбесило в разговоре за завтраком. Вернее, понял, но не сразу.

Чудо, что не навестил в этом неадекватном состоянии «любимую» матушку и «обожаемую» сестричку. Это ж надо было додуматься до такой феерической подлости! На что Вероника надеялась? Неужто думала, что он, как порядочный человек, женится на ней, проснувшись утром в одной постели? Не наивная ведь дура – должна понимать, что ей ничего как не светило, так и не светит.

Тогда в чем был смысл использования этого убойного афродизиака? Мэг хватило три глотка, чтобы пройти все стадии его воздействия на организм за довольно короткий срок. А что бы стало с оборотнем-полукровкой, который до сих пор мучается от нестабильности оборота, подумать страшно! Или этого обнаглевшая стерва и добивалась? Хотела превратить его в озабоченного «кота», унизить и насладиться последствиями?

Вот твар-р-рь!

И все же Гидеон решил не давать ход делу с наркотиками, потому и не повез Мэган сдавать анализы. Созвонился с нужными людьми, выяснил, назвав симптомы, что за дрянь, скорее всего, использовалась и каковы последствия ее применения. А потом вызвал в отель Рона, который собрал все возможные доказательства причастности Вероники к отравлению, чтобы оборотень мог в будущем использовать их в качестве компромата против женской половины семьи Ли. В суд с ними, конечно, не пойдешь, но репутацию испортить можно, а Вероника, на минуточку, дочь не последнего в Линстере чиновника, который эту самую репутацию старательно бережет. Сегодня же, испытывая страстное желание сорвать на ком-нибудь злость, Гидеон едва не разрушил собственные коварные планы.

А все из-за одной девчонки, сумевшей незаметно просочиться в ближний круг его доверенных людей. Как?! Когда? Они ведь знакомы всего неделю! Впрочем, ясно как… постепенно. И когда тоже ясно: вчера. Сначала Мэган его заинтриговала, явившись в довольно консервативный офис с зелеными волосами и в платье с бахромой, потом удивила, не испугавшись льва, затем вызвала несвойственное ему сочувствие, после чего добила контрольным… в самое сердце. Не выстрелом – поступком.

Эта ее нелепая выходка с вином что-то окончательно сломала в броне оборотня. Шажочек за шажочком ассистентка подкрадывалась к нему, втираясь в доверие. Хорошенькая, умненькая, исполнительная… и заботливая, бирс ее побери! Если раньше он относился к ней