Если бы ты был здесь - Джоди Линн Пиколт

– Преступление пускать на еду столь милое создание! – негодую я. – Ты должен дать ему имя.

– Что ж, – ухмыляется Габриэль. – Создание будут звать Рагу.

– Нет. – Я складываю руки на груди. – Ты должен мне пообещать, что не станешь его есть. Считай это подарком мне на день рождения.

Габриэль заливается смехом:

– Хорошо, но только потому, что Рагу – ужасное имя для козочки. Пока она дает молоко, есть ее мы не намерены. Мы обмениваем ее молоко у соседей на яйца.

Габриэль помогает Абуэле подняться по ступенькам в дом. В нем всего две комнаты: спальня и столовая с небольшой кухней, крошечным столом, двумя разномастными деревянными стульями и креслом-мешком. Кажется, ванной комнаты в доме нет, хотя во дворе я замечаю небольшую пристройку. Пока Габриэль с Абуэлой, болтая о чем-то на испанском, распаковывают продукты, которые пожилая женщина захватила из дома, Беатрис уводит меня в спальню.

Вместо кровати на полу лежит матрас. Здесь также имеются видавший виды комод, зеркало с мозаичной стеклянной рамой, стеганое одеяло с вышитыми на нем цветами и гирлянды, нанизанные на ряд гвоздей, вбитых в стены. По-видимому, прежде спальня принадлежала Габриэлю. Вероятно, еще до возвращения Беатрис домой он превратил комнату в маленький оазис для своей дочери в надежде на лучшее. Интересно, где он спит теперь?

– Кстати, – я вытаскиваю из своего рюкзака послания для Финна, – я принесла еще несколько открыток.

– Круто! – Беатрис забирает их у меня и ставит перед зеркалом.

Со дня нашего путешествия к трем лавовым туннелям мы не возвращались к разговору об Ане Марии, а также о том, по-прежнему ли Беатрис хочется причинять себе боль. Только однажды за последние две недели она упомянула о произошедшем. Мы сидели на пирсе в Пуэрто-Вильямиле, свесив ноги и наблюдая за голубоногими олушами. Жаркий полдень обволакивал нас, словно вата.

– Диана, – вдруг ни с того ни с сего начала Беатрис, – спасибо. За то, что не дали мне упасть.

Мне ужасно захотелось сжать ее в крепких объятиях. Но вместо этого я по-дружески толкнула ее плечом.

– De nada[57], – ответила я, имея в виду совершенно противоположное.

Это не было «ничем». Это было «всем».

Полагаю, Беатрис расскажет то, что она хочет и должна сказать мне, когда будет готова. Видит Бог, в моем распоряжении куча времени.

Раздается стук в дверь, и на пороге спальни появляется Габриэль.

– Ты готова заработать свой обед? – интересуется он. – Тогда помоги мне собрать фрукты.

– Но у меня сегодня день рождения, – протестую я.

– No problema[58]. – Габриэль пожимает плечами. – Тогда на обед у нас будет козлятина.

– Очень смешно! – Я фальшиво улыбаюсь ему, а затем поворачиваюсь к Беатрис. – Давай ты поможешь своему отцу. Я слишком стара для физического труда.

Но Беатрис качает головой:

– У меня есть дела. Но какие именно – секрет.

Габриэль наклоняется к ней и громким шепотом уточняет:

– Я хорошо справился со своей ролью?

– На «отлично». – Беатрис проходит мимо нас к крошечному столику, на котором Абуэла уже рассыпала муку. – Ну же, – подгоняет она, – уходите.

Вслед за Габриэлем я выхожу на улицу.

– Они собираются испечь для меня торт? – догадываюсь я.

– Я тебе ничего такого не говорил, – отнекивается он.

– Как мило!

Я присаживаюсь на пенек, стоящий возле входной двери, а Габриэль тем временем роется в куче инструментов. Он протягивает мне сетчатую корзину на палке, а сам берет двадцатилитровое пластиковое ведро и говорит:

– Vamos.

– В смысле? – удивляюсь я. – Мы действительно будем собирать фрукты? Я думала, это просто уловка, чтобы вытащить меня из дому.

– Так и есть. Но ведь мы на ферме, отдыхать тут некогда.

Я плетусь за ним. За домом простираются грядки, на которых растут батат и кукуруза, салат и морковь. Габриэль указывает на грядку ананасов, пока еще не совсем созревших, за которой виднеется небольшая группа деревьев.

– Это папайя, – поясняет он.

Прищурившись, Габриэль смотрит на дерево, затем длинным шестом со специальным наконечником в течение минуты срезает огромный плод, который падает прямо мне в руки.

– Я не знала, что папайя растет на деревьях, – признаюсь я, не в силах скрыть своего удивления.

Какое-то время мы дружно работаем в полной тишине, пока на дереве не остается спелых плодов, после чего я опускаюсь на колени, чтобы выкопать несколько бататов. В дом я возвращаюсь вся в грязи. Габриэль подводит меня к водяному насосу и направляет на меня струю, чтобы я могла вымыть руки и лицо. Затем я помогаю ему умыться, но вместо этого Габриэль снимает с себя рубашку и подставляет под струю голову и торс, после чего отряхивается, как охотничья собака, забрызгивая меня водой с головы до ног. Я не могу сдержать визга.

Шум привлекает Беатрис, которая выходит на крыльцо дома.

– Вы как раз вовремя. – Она хлопает в ладоши, и за ее спиной появляется Абуэла с тарелкой в руках, на которой возвышается маленький одноярусный шоколадный торт.

– Cumpleaños feliz, – затягивают женщины, – te deseamos a ti…[59]

Беатрис подбегает к отцу и что-то шепчет ему на ухо, после чего он достает из кармана зажигалку, открывает и выпускает из нее небольшое пламя.

– Свечей нет, – поясняет он.

Абуэла ставит торт на стол для пикника, весь усыпанный цветами.

– Загадай желание! – приказывает Беатрис.

Я послушно закрываю глаза.

Я хочу…

Вернуться в Нью-Йорк к Финну.

Чтобы маме стало лучше.

Чтобы все это поскорее закончилось.

Это то, о чем я, по идее, должна мечтать. Но все, что приходит мне сейчас в голову, – это крамольная мысль: трудно загадывать желания, когда у тебя есть все, что нужно.

Я снова открываю глаза, наклоняюсь к зажигалке Габриэля и осторожно дую на пламя.

Он подмигивает мне и захлопывает крышку зажигалки со словами:

– Это означает, что твое желание непременно сбудется.

После того как мы съедаем торт, Габриэль разводит во дворе костер в кольце лавовых камней. Он также включает маленький транзисторный радиоприемник. Мы все усаживаемся на складные садовые стулья. К моему удивлению, для меня приготовили подарки: Беатрис – маленькую коробочку, которую она украсила ракушками; Абуэла – медальон с изображением Девы Марии на цепочке. Пожилая женщина настаивает на том, чтобы я тут же надела его. Даже у Габриэля есть для меня подарок. Но это не вещь, а новое приключение, которое состоится через несколько дней. Потом Беатрис приносит мне чистый блокнот и требует, чтобы я нарисовала ее портрет – вроде тех, что я рисовала на feria. Когда на небе гаснет последний луч