Ложные Боги - Луций Корнелий

выше другого на пару сантиметров, левый глаз с деформированным зрачком. Но кое в чем они были похожи — говорили чрезвычайно спокойными, смиренными голосами.

С нами остался третий плакальщик.

Хм. А во внешности Крыла, действительно, было нечто воздушное. Болезненно худой, с выпирающими скулами, тонкими птичьими чертами и крупными глазами как у совы.

— Давайте отдохнем, — предложил он высоким неприятным голосом.

И опять приняли нас довольно хорошо. Спальные места, еда, гигиена — все на высоком по местным меркам уровне.

— Плакальщики позвали на помощь мечей… — задумчиво бубнил Рок перед сном. — Не слышал о таком раньше. У мечей похоже людей стало в разы больше. На все направления хватает.

Разговаривать на более откровенные темы мы не стали. Вдруг подслушивают. Мечи в округе — потенциально проблема. Однако плакальщики тут все же главные. У нас с ними вполне конкретный договор, так что можно рассчитывать на их помощь.

Нас расселили по четырем комнатам. Я проснулся один из первых и пошел умываться во внутренний двор. Там меня встретилась Осень. Ощущение, что она специально ждала меня.

— Можем поговорить за стенами крепости? — тихо спросила плакальщица.

Я кивнул.

— Гайд сказал, что гарнизон и мечи видели странные следы в получасе пути отсюда. Можно сходить туда. Заодно поговорим.

Я пожал плечами и согласился. Мы знакомы не так давно, но плакальщики почему-то вызывают у меня некоторое доверие. Они религиозны? Слегка диковаты? Да. Но это к лучшему. У них явно есть некий кодекс грехов/благих дел, который они соблюдают.

Я захватил копье. Нам двоим открыли ворота, выпуская в ещё сумеречный лес. Ветер утих. Стало прохладно и приятно свежо. Пыль не так сильно раздражала слизистые.

Я рассмотрел на башнях тяжелые стационарные арбалеты. Плакальщики тут знатно окопались.

Мы прошли где-то метров десять от стены, и Осень спросила меня:

— Пилюли ещё не закончились?

— Нет. Пока пью.

— Хорошо. Мы принесли ещё на всякий случай. А приступы?

— Их стало меньше.

— Хорошо, — кивнула она, заходя с открытой местности в чащу. — Сколько раз с момента нашей первой встречи ты использовал магическое лечение для исцеления серьёзных ран?

— Не помню, — честно ответил я.

— Значит много. Это плохо. Магия лечит раны тела, но память о боли остается. — тихо произнесла девушка. — Человек не должен испытывать слишком много боли. Она откладывается и накапливается. Слово яд разъедает в душе все мягкое.

— Разъедает мягкое? — переспросил я. — Но так даже лучше. Мягкому в этом мире не выжить. Получается, боль не яд, а горькое лекарство.

— Люди страдающие любят придумывать своей боли оправдания, — ответила Осень. — Это тоже попытка защититься. Объявить свои страдания испытаниями. Но ни тело, ни душу так не обмануть.

Боль это боль, как её ты не назови.

— Странные вы, плакальщики, люди, — честно сказал я.

— Возможно, — согласилась Осень. — Но мы делаем то, что должно. Идём по пути, указанному богиней. Миру нужна не только кровь, но слезы, чтобы её оплакать.

Осень. Я удивился, когда впервые услышал ее имя. Разве к белым локонам, ресницам и бледной коже не подходит лучше Зима или Метель? Но чем больше времени я проводил с этой женщиной, тем чаще думал, что имя подходит идеально. Она очень похожа на Осень. Немного тепла, чуток увядающей, болезненной красоты и бесконечно много грусти.

— Это все о чем хотела поговорить? — спросил я, заходя дальше в лес.

— Кто-нибудь из вас уже был в Ревущих Пустотах?

— Да. Искра была, но рассказать об этом не может.

— Шарбаз, — кивнула Осень. — Проклятая рана. Ей следовало давно посетить наш храм. Возможно, мы сумеем ей помочь. А теперь о важном. Ваш маршрут уходит за границу Зоны Смерти.

— Это ещё что?

— Зона Смерти это грань, пройдя через которую, человек начинает постепенно умирать. Там слишком сильны ветра магии. Они иссушают нас изнутри. Ослабляют, сводят с ума, вызывают отек легких и мозга. Есть разные способы этому противостоять. Заряды лечения могут помочь. Сколько их у тебя? Знаю, что маги не любят раскрывать пределы своих сил, но ситуация требует понимания. Я поведу группу и должна знать наши возможности.

— Ты? Не Гайд?

— Я старше и была рукоположена раньше. У нас свои правила.

— Ясно.

— Повторю свой вопрос, — терпеливо продолжила Осень. — На какое количество лечебных зарядов мы можем рассчитывать?

— Два, — ответил я, наблюдая за лицом Осень. — Два, каждые два с половиной часа.

— Они постоянно обновляются сами собой? Не сталкивалась с таким. Значит будет несложно противостоять воздействию Пустот. Это хорошая новость.

О плохих я пока рассказывать не буду. Так то идти нам сильно дальше, чем думают плакальщики.

Впереди между деревьев мы увидели пятерых райдохор. Один меченосец и четверо из гарнизона крепости. Они стояли над небольшим оврагом, смотря вниз.

— Госпожа Осень! — крикнул один из райдохор.

Судя по голосу женщина, хотя внешне довольно мужеподобная. Ростом и весом она ненамного мне уступала, а я по местным меркам был здоровяком. Короткая стрижка, на лице несколько шрамов.

Мы ускорили шаг, а райдохор помахала нам рукой в латной перчатке.

— Что тут у вас, Герма? — деловито спросила Осень.

— Сами посмотрите, госпожа, — хриповатым голосом ответила райдохор. — Никогда такого не видели. Следы появились вчера после утренней бури, затем мы нашли трупы животных около крепости, а теперь это.

— Хорошо. Сейчас посмотрю.

Райдохор у овражка расступились, пропуская Осень. Внизу краем глаза я заметил кости. Точнее скелетированные останки какого-то существа, на которые налипла пыль. Будто бы свеже обглоданные или свеже ободранные кости бросили здесь во время бури, несущей песок. Осень склонилась над оврагом. Подняла левую руку, в ладони которой начал разгораться магический свет.

— Это ведь… — начала было говорить плакальщица, но завершить речь не успела.

Стоявшая рядом женщина-райдхор коротким и очень быстрым движением ударила ее длинным ножом в шею. Я был вынужден отпрыгнуть назад, чтобы не получить копье под ребра. Засада.

Броню я не