Об этом не сообщалось… - Михаил Белоусов

Известие о его гибели болью отозвалось в сердцах всех, кто знал этого скромного, молчаливого человека. Лично мне пришлось познакомиться с ним при очень запоминающихся обстоятельствах…

30 августа 1942 г. я был ответственным дежурным по опергруппе особого отдела Сталинградского, фронта. Опергруппа занимала подвал разрушенной водолечебницы. Обстановка была до крайности тяжелой и напряженной. Бомбы и снаряды рвались рядом с подвалом, а к нам беспрерывно поступала информация, требовавшая принятия неотложных мер. Почти все наши товарищи и сам начальник особого отдела – старший майор госбезопасности Николаев – находились в боевых порядках войск. В один из коротких перерывов между налетами ко мне в подвал и вошел незнакомый капитан. Он не успел тогда сказать и слова – потерял сознание и упал на кучу щебня. Часа два шифровальщик и машинистка приводили его в чувство.

Капитан оказался Дмитрием Филатовым, коренным сталинградцем, коммунистом, два месяца тому назад направленным на работу в органы госбезопасности. Назначение получил оперуполномоченным в один из артиллерийских полков 62-й армии. Полк более месяца воевал с фашистами на правом берегу Дона и, когда в нём осталось всего шестнадцать человек, был отведен к Сталинграду. Сегодня утром начальник одного из подразделений особого отдела Сталинградского фронта подполковник Васильченко направил остатки полка на пополнение зенитно-артиллерийского дивизиона[20], переведенного в противотанковое положение. А его, Филатова, назначили к нам в опергруппу. Подполковник разрешил капитану забежать на полчаса домой, повидаться с семьей. Филатов нашел лишь груду развалин, под которыми погибла его жена. О судьбе дочери он ничего узнать не смог.

На следующий день мы начали её розыски, и вскоре было установлено, что шестилетняя Юлия Филатова погибла на станции в день отправки в тыл страны сталинградских детей. Несмотря на то что детей погрузили в санитарные поезда, на крышах вагонов которых были красные кресты, гитлеровские стервятники наносили по ним бомбовые удары. Всего в тот день гитлеровцы уничтожили около семисот детей.

Филатов быстро вошел в курс дела и вскоре зарекомендовал себя одним из лучших работников в нашей опергруппе, которая тогда по заданию Военного совета фронта оказывала помощь командованию в поддержании порядка в городе и на переправах. Потом по его просьбе был возвращен в резерв оперсостава особого отдела 62-й армии, где до полного разгрома немецко-фашистских войск на Волге заменял в частях выходивших из строя оперработников. А в феврале 1943 г. он был отозван в особый отдел Донского фронта (ставшего позже Центральным), где был назначен в отделение, занимавшееся розыском и задержанием агентуры врага. Свой долг военный чекист Филатов выполнил до конца…

Разгромленная нами в районе Чернобыля группа диверсантов состояла из бывших уголовников, только что прошедших обучение на краткосрочных курсах в Кировограде. Возглавлял её инструктор «Зондеркоманды-204» обер-лейтенант Абец. Диверсанты должны были организовать КПП, при проверке документов захватить советского генерала и доставить его в расположение немецких войск. В случае если придется применить оружие, ставилась задача перестрелять охрану генерала, а его взять живым, допросить: где и когда советское командование намечает форсирование Днепра крупными силами. Получив эти данные, генерала ликвидировать, а самим срочно возвращаться обратно. Гитлеровское командование и руководство абвера предполагали, что в этом районе находится командный пункт командующего 13-й армией, а возможно, и командующего войсками Воронежского фронта.

Враг всячески тогда изощрялся в своих попытках задержать победоносное продвижение советских войск на запад. Но ничего у него не получилось. К концу сентября наши войска вышли к Днепру на протяжении почти шестисот километров. Во многих местах Днепр был форсирован с ходу, и на его правом берегу захвачены плацдармы. Предстояла борьба за их расширение, за полное освобождение от фашистских захватчиков всего Правобережья Украины и Советской Молдавии.

В такой обстановке сотрудникам управления «Смерш» 2-го Украинского фронта (бывшего Степного фронта) и предстояло провести несколько операций «Возмездие».

Из числа военных преступников, названных Марией, остановлюсь лишь на двух: Рихтгофен Франц, унтер-штурмфюрер из саперного батальона дивизии СС «Мертвая голова», и Николай Левчук, бывший командир взвода, помощник резидента абверовского органа «Зондерштаб-Р».

Ещё в начале февраля 1943 г. немецко-фашистское командование ввело в бой на участке Белгород, Харьков свой лучший танковый корпус СС в составе трех дивизий: «Мертвая голова», «Адольф Гитлер» и «Райх». Корпус был переброшен сюда из Западной Европы после переформирования. Гитлер лично поставил перед его командованием задачу: не допустить вторжения советские войск на Украину с севера, не дать возможности овладеть Донбассом. Чем это кончилось для гитлеровских дивизий СС, хорошо известно. И тогда Гиммлер отдал приказ, в котором войскам СС вменялось в обязанность при отступлении с советской территории сжигать на ней всё живое, взрывать мосты, разрушать шоссейные и железные дороги, сжигать дотла населенные пункты и угоняв в Германию все работоспособное население. Такие «обязанности» в упомянутых дивизиях возлагались прежде всего на саперные батальоны.

В феврале – марте 1943 г. на юге Курской и севере Харьковской областей зверствовал личный состав саперного батальона дивизии «Мертвая голова». В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. гитлеровские убийцы подлежали задержанию и преданию военно-полевому суду.

И вот уже известная читателям Мария подробно рассказала об одном из убийц – унтерштурмфюрере из саперного батальона дивизии «Мертвая голова» Франце Рихтгофене. В конце марта 1943 г. он был вызван в Полтаву для получения награды. Сотрудники фашистских карательных органов в Полтаве очень завидовали Францу. В честь кавалера Железного креста организовали вечеринку. У Рихтгофена это была уже четвертая награда. И он как бы между прочим заметил, что «сегодняшний крест он получил за то, что со своей командой сжег всего-навсего около пятидесяти населенных пунктов, а сколько погибло при этом «русских свиней» – он не считал».

В рассказе Марии была одна примечательная деталь. На вечеринке присутствовала некая Антонина Ерошенко, дочь бывшего кулака, уроженка Больше-Троицкое района Курской области. До мая 1942 г. она была учительницей в одной из сельских школ Донецкой области. Оттуда выехала с немецким офицером в Германию, но месяца через три возвратилась в Курскую область к родителям. Кто-то из гестаповцев привез Ерошенко в Полтаву. Нередко бывая у гитлеровцев на вечеринках, она обычно садилась рядом с Марией и пыталась всё время говорить с ней на немецком.

Ерошенко была яркой женщиной, и унтерштурмфюрер Рихтгофен сразу обратил на неё внимание. Узнав, что она будет возвращаться из Полтавы к родителям в Курскую область, Рихтгофен пообещал доставить туда Ерошенко прямо «на печь». Гитлеровец объяснил, что с родительским домам соседствует его воинская часть.

Рихтгофен и в самом деле увез Ерошенко с собой, а некоторое время спустя она вдруг прислала Марии письмо, в котором расписывала свои отношения с очередным «женихом». Оказывается, он уже перевез её из Больше-Троицкого района в Теткинский район Курской области, подальше от фронта. Ерошенко просила «жениха» отвезти её к родственникам в Кировоградскую область, но получила отказ. Рихтгофен сослался на большое расстояние. Из-за этого, дескать, он не сможет видеться с ней. В Теткинском районе Рихтгофен договорился с комендантом, и тот взял Ерошенко к себе писарем.

С тех пор прошло около четырех месяцев. За это время советские войска разгромили гитлеровские полчища на Курской дуге, нанесли ряд тяжелых поражений на других фронтах. Обескровленная боями под Белгородом, Харьковом и Полтавой дивизия «Мертвая голова» находилась на правом берегу Днепра – где-то в районе Кременчуга.

Полученные от Марии сведения представляли для нас ценность. Эсэсовец Рихтгофен был объявлен Советским Союзом государственным преступником. Военные чекисты получили приказ отыскать, пленить его и передать в руки советским органам правосудия. Операцию по розыску и пленению гитлеровского преступника возглавил капитан М.А. Кочкин.

На работу в органы госбезопасности Кочкин был направлен в начале войны с должности доцента кафедры почвоведения Казанского сельскохозяйственного института. Он неплохо знал немецкий и английский языки. На вид Кочкин был неказист: ниже среднего роста, щуплый, невыразительное, простоватое лицо. Только внешние данные были обманчивы. Этот человек отличался умом, образованностью, решительностью и находчивостью.