Истории Джека - Ярослава Осокина

На остальные вопросы он отвечал одинаково: «ойойой», заставляя полированную деревянную планшетку заполошно дергаться между этими двумя буквами.

— Забежим на склад с утра, — подытожил Джек. — Выпросим еще парочку индикаторов, на обнаружение призраков.

Он зевнул.

— А то ходит, понимаешь ли. Фонит.

История одиннадцатая. Закрытая комната

Стихийная магия — вещь двойственная. С одной стороны это грубая и сырая сила, с помощью которой не сотворить тонкого плетения. С другой, это неизмеримый потенциал и мощь, черпаемые из самой природы, недоступные тем, кто сведущ только в рукотворных разновидностях магии.

Негласный спор между этими двумя крайностями в магическом искусстве велся издавна. В основном, с помощью двигающихся гор, заколдованных мечей, выходящих из берегов рек и ураганов, а также армий големов, изощренных ядов, сдобренных плетениями чар, и прочих способов изничтожения себе подобных.

Пока в восемнадцатом веке не был принят Уссурский пакт о нейтралитете, по которому маги и ордена более не принимали ничью сторону в военных конфликтах между государствами и друг другом, почти все войны становились крупномасшабными дуэлями магов, на которой с переменным успехом побеждала то сила, то разум.

После пакта спор этот перешел в более мирное русло, став на некоторое время любимым коньком ученых мужей и магистров, а потом сойдя на нет. Выходило так на так — сила стихийников компенсировалась изощренностью искусственников.

В нашем веке это стало уже неактуально. Мощь стихийников не вызывала сомнений, но так же ясно было то, что будущее магических разработок за рукотворными плетениями, которые становились все более сложными, многоуровневыми, ассимилировались и накладывались на новейшие человеческие разработки в области тонких технологий.

Прежде одни из самых слабых магов, те, которые владели только способностью к плетению, не подкрепленные даже малой толикой стихийной силы, теперь выходили на передовую. Они были наиболее ценными кадрами, которые магическое сообщество охраняло более всего — насколько позволяли законы человеческого государства.

Закон сохранения равновесия работал и в этом отношении. Печальны и темны примеры государств, в которых маги унижали обычных людей — или напротив, где магов истребляли, видя в них пособников тьмы.

Тем удивительнее было, что квалифицированный маг-технарь, каким являлся Артур, отсиживался в отделе архивных исследований, где возможности применять свои способности практически не было.

Однако, сколько Энца ни искала про него сведения на Инфопортале Института, ничего путного выудить не смогла. Короткая статья в старой газете с размытым снимком, черно-белая фотография с выпускного группового снимка, краткая пометка «распределен согласно способностям и запросам». Такие пометки появлялись, если выпускников распределяли на работу в какую-нибудь секретную лабораторию, либо отдел разработок маг-технологий при человеческих организациях, но ведь Энца прекрасно знала, что их отдел ничем секретным не был.

Или… был? Вот эта закрытая комната, где эксперимент проводится? Может, она и есть что-то там секретное?

Обо всем этом Энца думала, пока пролистывала картотеку архива. Рядом с ней на конторке гудел ее ноутбук, на крышке которого красовалась затейливая наклейка, похожая на мандалу из медной проволоки. Артефакт, защищающий компьютер от постороннего воздействия.

В картотеке дел за последние месяца три не было. Может быть, их относили в подвал по истечению какого-то определенного срока, а сейчас они лежат где-то наверху, кто знает. Может, на них просто карточки не заводили.

Энца спустилась на нижний уровень архива, чтобы забрать с собой несколько дел, которые вел Альбер. Дела были февральские. Судя по аккуратно заполненным каталожным карточкам (что же они так и не перейдут на компьютерный учет-то), Альбер — весьма ответственный тип. Или был им. Уже целых три месяца ничего не заполнял, хотя до этого подробно регистрировал каждое дело.

На этот раз она очень осторожно ступала, на всякий случай повторяя заклинание-отвод, которое нейтрализовывало всякую мелочь вроде тех же «подножек». Энца не знала, работает оно или нет, с ее-то силами. Вычитала его в справочнике сегодня утром, и решила не пренебрегать никаким средствами защиты.

С небогатым уловом она поднялась на второй этаж. Айниэль и Артур были на выезде, Джек еще не вернулся: собирался съездить на пустырь поговорить с охранником стоянки насчет видеокамер.

Энца гадала, кто приедет первым, листая принесенные дела.

Ничего особенного: все то же самое, чем занимались и они. На три четверти — пустышки.

Из этих дел было ясно только то, что Альбер крайне дотошен, аккуратен и внимателен. Все бумаги были сложены край в край, справки оформлены по всем правилам, подкопаться ни к чему.

И этот человек с растерянной улыбкой говорил им, что «дел так много, что я путаюсь в них»? Что же с ним случилось?

Энца сложила дела в ящик своего стола, затем прошлась по кабинету, внимательно осматривая стеллажи, полку за полкой.

— Ну, как успехи? — бодро поинтересовался Джек, опуская на стол коробку с пирожками, бумажный пакет с меткой склада и флешку.

Энца чихнула: забыла лицо платком закрыть от пыли, надышалась уже.

— У тебя, скорее всего их больше, — сумрачно ответила она.

— Ну-у, — протянул Джек. — Конечно, же у великого и могучего меня их больше, но ведь и ты, надеюсь, тут не бездельничала?

— Нет. Но и по сути ничего не нашла. Внизу ничего за последние три месяца, а здесь только наше. Но, может, тут дальше будет что-то, я еще не все прошла. Есть фотография с выпускного, выписка из личного дела и еще короткая статья, о том как он студентом на практике спас какую-то девушку, и они вдвоем обезвредили найденный боевой артефакт.

— Герой. Ясно, — разочарованно отозвался Джек. — Ладно, иди сюда. Я тебе штучки покажу.

Он подошел к окну за своей спиной и открыл жалюзи, так что на пол между их столами и дверью легли длинные солнечные полосы.

— Ну, так получше. А то совсем мрачно, — сказал он, возвращаясь к столу. — Гляди, вот эта брошь и булавка с кристаллом — индикаторы присутствия призраков и полтергейстов, только не такие, как у нас были, а немного сложнее…

— Позвольте узнать, чем это вы заняты? — холодно поинтересовалась Айниэль.

Энца, подпрыгнув, испуганно посмотрела на нее: коллега замерла на пороге, брезгливо оглядывая полосы света на полу, узкими копьями преграждавшими ей дорогу.

— Кто разрешил открывать окно? — явно закипая, спросила она.