Глобализация и спираль истории - Юрий Владимирович Кузовков

в течение многих столетий Северную Африку, Испанию и юг Франции, во многом объясняются тем, что они умело выстраивали систему вассальных отношений с завоеванными народами и территориями. Как отмечал, например, немецкий историк К.Бекер в начале прошлого века, «арабы не были столь глупы, как многие современные завоеватели, которые сначала разрушают административную систему, которую они находят в завоеванных ими странах, а затем неожиданно сталкиваются с непреодолимыми трудностями. В соответствии с их фундаментальной политической концепцией они оставляли нетронутым то положение вещей, которое существовало до их прихода, ограничиваясь требованием от местных властей установленной дани. Как ее собирали, было для них совершенно безразлично» ([91] рр.361–362). Поэтому, несмотря на то, что арабы на всех завоеванных ими территориях составляли незначительное меньшинство населения, но они сумели так учесть интересы своих важнейших вассалов, что те преданно служили их интересам. Так, основную роль в завоевании Испании сыграли берберы, составлявшие основную часть арабской армии. При этом, как отмечал К.Бекер, «арабам было очень трудно внушить берберам…, что в их реальных интересах — поддерживать ислам, а не бороться против него. Как только они осознали это, они приняли арабов в качестве своих руководителей и наводнили Южную Европу…» ([91] рр.366). И в последующие столетия именно берберы в основном защищали интересы ислама в Испании и Южной Франции.

Но такая политика арабов была эффективна лишь на малонаселенном Западе. Уже через столетие после установления своей власти на густонаселенном Востоке арабы были отстранены от руководящих постов, арабская династия свергнута, и там надолго установилась власть персидской династии Аббасидов (750 г.). Дело в том, что персы были намного многочисленнее арабов, и при первой удобной возможности этим воспользовались ([91] р.364). А в Испании арабское государство просуществовало более 700 лет — вплоть до XV в., когда выросшее местное население не захотело больше терпеть власть иностранных завоевателей и окончательно изгнало их с испанской территории. Таким образом, арабы преуспели только на Западе, но не смогли долго продержаться на Востоке, и причина, как мы видим, все та же, что и в других различиях между развитием Востока и Запада в этот период. Этот пример (700-летнее господство арабов в Испании) наглядно также демонстрирует как крайнюю пассивность населения, так и отсутствие на Западе в этот период всяких национальных и демократических движений, что можно также считать одной из характерных черт феодального общества. Собственно говоря, это явление наблюдалось уже в V в., когда историки отмечают апатию населения, «упадок боевого духа» и хроническую неспособность противостоять внешним агрессорам. А в последующие века власть на бывших территориях Западной Римской империи захватывают то одни иностранные правители, то другие, подвергая местное население страшному насилию, но оно никак на это не реагирует. Нет ни массовых восстаний, ни борьбы народных масс за свои права. Если сравнить это с Востоком, или, например, с Британией, то ситуация там совершенно другая. Кельты Британии, начиная с V в. в течение многих столетий боролись за свою независимость от англосаксов. И в Сирии, и в Персии были народные восстания в период арабского господства. Известно о больших народных волнениях и в Византии: наиболее известное из них — восстание Ника в Константинополе в 532 г., во время подавления которого было убито 30 тысяч жителей ([58] с.485). И лишь во втором тысячелетии начинаются национальные и демократические движения и на Западе европейского континента: Реконкиста в Испании, борьба городов севера Италии и севера Франции за получение своих собственных политических прав. Но Фландрия и в этом отношении опережает своих соседей: здесь уже начиная с XIII в. происходят широкие революционные восстания народных низов с попыткой захвата власти и многие города получают таким образом политическую независимость от герцогов и королей и устанавливают первые демократические формы правления ([84] рр.34–35).

Однако отсутствие народных волнений на Западе совсем не означало, что ситуация была стабильной. Наоборот, еще одной характерной чертой этого периода является хроническая нестабильность и непрочность государственных образований. Так, в Испании в течение короткого периода сменили друг друга государства свевов, вестготов, затем правление Византии (на юге), и, наконец, арабское правление, которое также было, как будет показано далее, весьма непрочным. В Италии за это время сменили друг друга государства Одоакра, остготов Теодорика, правление Византии, государство лангобардов, затем север Италии вошел в империю сначала франкских Каролингов, потом саксонских Оттонов, а юг отошел сначала к арабам, потом к норманнам, с образованием ряда

независимых государств в центре и все большей тенденцией к распылению Италии на мелкие государства. В Галлии хотя и доминировали франки, но ни одно из государств, сформированных ими на ее территории в течение VI–IX вв., не смогло долго просуществовать в неизменных границах. Да и сами эти государства, включая их названия, несколько раз за это время кардинально менялись, так что не имеет смысла даже говорить о какой-то их преемственности по отношению друг к другу[81]. Как отмечает Э.Джеймс, всего через полтора столетия после смерти Карла Великого (768–814 гг.) его огромная империя, занимавшая чуть ли не половину площади Европы, распылилась до такой степени, что его наследник контролировал лишь небольшую область, не превышавшую своими размерами (100 на 200 км.) маленькое графство ([128] р.187).

Варварские королевства на территории Галлии в 561 г. и в 741–768 гг. Источник: www. castlemaniac, сотСуществует ошибочное представление, что при франкской династии Меровингов (VI — начало VIII вв.) происходил некий процесс образования единого государства франков. В действительности ничего подобного не происходило. Как видим, ситуация даже в 741 г. (после смерти Карла Мартеля, первого из династии Каролингов) мало отличалась от ситуации 561 г.: тогда Галлия была поделена на 4 королевства и еще 2–4 независимые территории, и теперь мы видим ее поделенной между 3–4 королевствами и 2–3 территориями, причем это деление почти ничего общего не имеет с предыдущими делениями страны. В действительности единственная попытка создать некое подобие единого государства была предпринята лишь Пипином Коротким (741–768 гг.) и его сыном Карлом Великим, но после смерти последнего начался развал созданной ими империи, приведший спустя столетие к ситуации, ничем не отличавшейся от 561 года.

Да и сам Карл Великий при жизни рассматривал свое творение не как империю, а как частную собственность, которую в 806 г. поделил на три части — между троими сыновьями. Лишь смерть двух сыновей в 810–811 гг. нарушила эти планы и позволила третьему сыну унаследовать всю империю, но она все равно вскоре начала разваливаться. Чем объясняется это, по словам Ф.Лота, «загадочное» поведение Карла Великого? ([153] р.309) И почему его сын, Людовик Благочестивый (814–840 гг.), который всерьез воспринял имперскую идею и