Алькор - Кира Уайт

размеров рана уродовала правую сторону ее головы. Ксандер не хотел этого запоминать, но знал, что никогда не забудет. Он не чувствовал ничего, кроме пустоты, пожирающей все его эмоции и оставляющей на их месте только горы пепла.

– Он же тебя спровоцировал! – донесся до Ксандера разгневанный голос Органа.

Рид перевел на него ничего не выражающий взгляд.

– Знаю.

Кейд на миг замер, после чего развел руками и усмехнулся.

– Знаешь. И все равно пристрелил его.

– Он убил Хэтти.

– А ты его. Проблема только в том, что Хоффман вернется, а с ним нам что делать?

Ксандер сглотнул скопившуюся на языке горечь и осмотрелся. Нужно было куда-то положить тело Хэтти.

– Чего ты так сокрушаешься, Органа? Не ты ли предлагал бросить Зейда еще у Бастиона?

Кейд раздраженно вздохнул, ему много что хотелось сказать, но единственное, что сорвалось с губ:

– Когда вернется, Хэтти тебе этого не простит.

Ксандер покачал головой и опустил девушку на более-менее чистый участок земли, после чего уселся рядом и привалился спиной к стене, не в силах заставить себя уйти, бросив ее здесь.

– Если вернется, – негромко произнес он, но Органа услышал.

– О чем ты?

– Помнишь, что она говорила про бессмертие? – спросил Рид, поднимая голову и встречая тяжелый взгляд Кейда.

– Помню. Она не бессмертна, но это всего лишь теория.

– Теория, – бездумно повторил Ксандер, вновь возвращая внимание на Хэтти. Она по-прежнему была мертва в той же степени, что и несколько минут назад. – До этого она умирала только после воздействия яда тварей или из-за отсутствия противоядия. Сейчас все иначе.

Кейд напрягся всем телом. Он прекрасно понял, к чему клонил Рид, и ему это не нравилось. Он быстро осмотрелся. Напавшие на них серые уже начали неизбежный путь к разложению, совсем скоро от них не останется ничего, кроме горстки невесомого песка и россыпи обсидиановых дисков. Хоффман тоже уже должна была подвергнуться изменениям, но этого не произошло.

Внутренности Кейда похолодели, сейчас он впервые задумался о том, что будет, если он не приведет Хоффман в Алькор. Какие последствия его ждут? И не только его. До этого момента Органа был уверен в том, что сможет легко заманить девушку в бывшую столицу Континента. Небольшая ложь насчет сделки с Джеем сыграла в этом не последнюю роль, Хэтти добровольно согласилась продолжить путь вместе.

Но теперь слова Рида подпитали почву над зародившимися сомнениями. Что, если она и правда умерла? Окончательно и бесповоротно.

Глядя на ее тело, Кейд испытывал неподдельное сожаление. Но не по тому поводу, что не справился с возложенной на него задачей, а из-за того, что действительно может больше никогда не увидеть Хэтти. За те дни, что они провели бок о бок, Органа привык к ее язвительности и несдержанности. В конечном счете они могли бы подружиться, Кейд ничего не имел против этого. Но сейчас все упиралось в ее смерть.

Ксандер просидел рядом Хэтти больше часа, держа в руке ее холодную ладонь, которая все это время оставалась твердой как у мертвеца, коим девушка и являлась. Ничто не намекало на то, что это изменится и Хэтти исчезнет, как в прошлый раз. Он не мог перестать думать о том, что она сделала ради него. Она знала, что будет страдать от бесконечной боли почти сутки, но все равно сделала это – позволила укусить себя вместо него. Это значило для него слишком многое, но прямо сейчас Ксандера разрывало изнутри по другому поводу. Ему было нестерпимо больно смотреть на ее тело и осознавать, что, возможно, он больше никогда не сможет поговорить с ней, обнять и просто ощутить ее рядом.

Все серые давно рассыпались, Органа и двое оставшихся в живых из его группы собрали обсидиановые диски и убрали тела погибших, хоронить которых не было времени. Они давно готовы были выдвинуться в путь, но Ксандер не мог заставить себя подняться и уйти, бросив Хэтти. Его сжирала неизвестность, а вернувшиеся разом эмоции грозились разорвать черепную коробку на части.

В тот момент, когда накал чувств достиг своего пика, и Ксандер готов был послать контроль к черту и заорать в полный голос от безысходности, тело Хэтти рассыпалось, и он смог сделать первый дарящий надежду вдох.

Глава 19

Боль, растянувшаяся в вечность, вновь завладевает разумом, а после пробуждения и каждой клеткой. Тело сотрясает мелкая дрожь, и я бы сделала и отдала что угодно, чтобы это прекратить, но не способна ни на что, кроме как лежать, ощущая беспомощность и злясь на себя за это.

По внутренним ощущениям проходит не меньше нескольких часов, когда мне наконец удается совладать с собой и хотя бы приоткрыть глаза. Еще какое-то время трачу на то, чтобы привыкнуть к освещению. Солнце палит нещадно, обжигая кожу, но внутри до сих пор пустота и холод.

Оглядываю пустынную серую местность. Этот пепельный очаг такой же, как предыдущие два в моей практике. А я все такая же голая и беззащитная после пробуждения. Хотя нет, на этот раз я чувствую себя гораздо хуже.

Тело никак не возвращается в подчинение, а разум то и дело пытается уплыть. Нет и намека на переполняющую энергию, как бывало в предыдущие разы. Тогда я ощущала себя бодрой и сильной, словно после большого глотка обсидианового раствора. Сейчас подобного нет и в помине, и хотя на мне отсутствуют следы ранений, что появились задолго до того, как мне выстрелили в голову, чувствую себя все равно погано.

Восстановление проходит медленно, на ноги подняться удается только с пятого раза. Ощущаю, как подрагивают колени, и опасаюсь, как бы не рухнуть на твердую землю и заработать новые травмы, едва избавившись от предыдущих.

Осматриваюсь, чтобы сориентироваться, в какой стороне север. Медленно плетусь в нужном направлении, стараясь сильно не усердствовать. Полностью сосредотачиваюсь на том, чтобы держаться вертикально и просто переставлять ноги. Вспоминаю события, предшествовавшие моей смерти, и неосознанно потираю висок. Сейчас я не испытываю ничего по поводу поступка Зейда. В какой-то степени я понимаю, почему он это сделал. А вот выражение муки на его лице не забуду никогда.

Первой эмоцией, что возвращается после их полного отсутствия, становится жалость. Мне невероятно жаль, что Зейду пришлось пережить подобное, но еще сильнее я сожалею о том, что он не справился и сдался. Его последние слова явно были предназначены не мне.

Мысли уносят меня к Ксандеру. Надеюсь, в этот раз он пережил мой уход гораздо легче, чем в предыдущий, ведь знал, что