Адвокат Империи 7 - Ник Фабер

— Помощник Браницкого?

— Не помощник, — покачал головой Князь. — Джао… что-то вроде наблюдателя, который вынужден ему подчиняться пока находится на территории Константина.

— Территории?

— Это сейчас не так важно, — отмахнулся от меня хозяин «Ласточки». — Важно не это, а то, кому именно Джао служит на самом деле.

Он замолчал и затянулся сигарой. Я же просто ждал, пока он продолжит. Признаюсь, ждал долго. Аж целых секунд десять выдержал.

— И?

Князь посмотрел на меня, после чего вздохнул и покачал головой.

— Вот всегда с тобой так. Никогда не можешь просто взять и сделать так, как тебе говорят. Вечно норовишь сунуть свою голову в петлю…

— Предпочитаю термин «неуёмный энтузиазм», — хмыкнул я и пожал плечами. — Слушай, Князь. Я не маленький мальчик. Я знаю, что мы с тобой родственники и о том, что ты… вроде как заботился обо мне. И я тебе за это благодарен. Правда. Но у меня своя голова есть на плечах. И я сам хочу решать, что мне делать дальше. Без твоих помыканий, советов и указок. Без чьих либо вообще. И с последствиями я тоже разбираться буду сам…

— Даже если это будет стоить тебе жизни? — спросил он, на что я только усмехнулся.

— Головой мне рисковать не впервой.

— А жизнь Ксении? — моментально спросил он. — Ею ты тоже рисковать не привык?

Сука. По больному ударил. Знает же, что для меня это больная тема. Один раз она уже едва не погибла из-за меня. И мне пришлось убить Волкова, чтобы закончить это.

А я не хочу никого убивать. Дьявол, я же не убийца, как бы смешно это не звучало. Но я и не ханжа. Если приходится марать руки, то я это делал. Ради защиты себя и тех, кто мне дорог.

Князь видел, что этот вопрос задел меня за живое. Видел и ждал моей реакции.

— Стоит ли оно того, Саша? — поинтересовался он, стряхнув пепел с сигары в пепельницу. — Ставить её под возможный удар только потому, что тебе хочется хорошо выполнить свою работу? Потому, что если ты в это влезешь, я тебе гарантирую, что назад дороги уже не будет.

Вздохнув, я откинулся в кресле и посмотрел в потолок.

— Знаешь, — медленно, почти по слогам произнёс я. — Думаю, что если бы ты сказал мне в об этом в самом начале, то я бы, может быть, отказался. Может быть. Но… Моя клиентка… ты не видел её. Не говорил с ней. Ты не чувствовал того, что ощущал я во время разговора с ней.

— И, что? — пожал он плечами. — С чего ты вообще взял, что её благополучие должно меня волновать? С чего ты вообще взял, что оно должно волновать тебя самого?

— С того, что оно меня волнует, — резко произнес я. Наклонился вперёд и посмотрел ему в глаза. — И, знаешь ли, мог бы врать получше.

Он нахмурился.

— Я…

— Ой, только вот давай без этого, окей, — перебил я его. — Хочешь, что? Обвинить меня в излишним сердобольстве? Да ты просто грёбаный лицемер.

Его лицо из обеспокоенного стало жёстким, а пальцы сдавили сигару с такой силой, что та захрустела.

— Не сравнивай нас…

— Да что ты⁈ А с Марией ты себя так же вёл? — бросил я ему с вызовом. — Или, весь этот твой вояж на дно бутылки за последние недели просто перфоманс? Скучно стало без бухла жить? Так, что-ли? Ты готов был пожертвовать собой из-за её безопасности, а затем бесился потому, что она готова была сделать тоже самое для тебя самого…

— Ты ничего не знаешь о наших отношениях, Александр, — резко произнёс он, но останавливаться я уже не собирался.

— О, ну да, конечно, — закатил я глаза. — Да катись ты к чёрту со своими тайнами. Но, не смей вменять мне в вину то, что я не забочусь о ней. И я готов убивать, лишь бы она была в безопасности. Не веришь, спроси у Волкова. Он тебе подтвердит. И ты сам готов точно так же рисковать собой за безопасность своих людей и Марии! Потому, что они тебе не безразличны!

— Потому, что они мои люди, — возразил он мне. — А Ксения твоя сестра.

— Именно, — кивнул я. — А у неё нет вообще никого. И ни у кого из них.

— Твоя клиентка?

— Ты меня понимаешь, — зло произнёс я. — Можешь говорить мне о том, что я занимаюсь глупым рыцарством или ещё какую-нибудь чушь. Но я хочу ей помочь, потому, что хочу это сделать. Потому, что никто и не подумал ей помочь за всё то время, что она пыталась добиться справедливости для себя и других детей из этого чёртового приюта.

Достав телефон из кармана, я открыл статью, которую нашёл ещё сегодня утром и бросил на стол перед ним.

— Хочешь знать, почему я так взвинчен? На, почитай. Это тебе для ознакомления с ситуацией.

Князь несколько мгновений сверлил меня взглядом, после чего взял телефон в руки и принялся читать.

— Она…

— Её подруга, — кивнул я. — Сделала это во время одного из визитов фонда. Информации об этом случае нет нигде. Я проверил.

Строго говоря не я проверил. Пётр. Он связался со мной пока я ехал сюда. Прошерстил всю информацию какую только можно было найти, но смог нарыть всего одно упоминание в сети об этом случае. Девушка покончила с собой прямо в приюте.

Разумеется, то, что информации нигде нет, очень характерный признак того, что это дело пытались замять. Тем не менее, до конца, видимо, так и не смогли. Это и историю о том, что Лиза ездила навещать погибшую подругу, дали пусть и не самую приятную, но всё-таки пищу для размышления.

— Что бы ты знал, я не брошу это дело, — сказал я глядя ему в глаза. — Думай, что хочешь. Называй меня, как хочешь. Это моё решение. И я не стану его менять вне зависимости от того, будешь ты говорить мне что-то или нет.

Князь поморщился и бросил недокуренную сигару в пепельницу.

— Как же с тобой сложно, дьявол, — почти простонал он. — Ты можешь быть хотя бы