Артефактор Пушкин - Сергей Александрович Богдашов

— Было бы неплохо, но губернатор Псковской губернии беден, как церковная мышь, — констатировала Алёна Вадимовна общеизвестный факт.

Ой, да какой смысл гадать? Стоит дождаться полудня, а потом наведаться к Адеркасу, благо особняк, в котором он живёт, виден с порога представительского дома Ганнибалов. Даже можно карету не запрягать, чтобы добраться до губернаторского дома. Я же не гордый, могу и пешком прогуляться.

Как выяснилось, вызывал меня Борис Антонович для того, чтобы сообщить приятную, по его мнению, новость:

— Спешу Вас обрадовать, Александр Сергеевич, что дело с растратчиками окончено и согласно отношению Его Императорского Величества мне поручено вернуть Вам из государственной казны пятьдесят две тысячи ассигнациями.

Странное решение. К чему гонять деньги туда-сюда? Могли бы просто засчитать деньги в счёт погашения моего долга за имение.

— Я так понимаю, что самой сельской техники, которую у меня похитили, мне не видать, — изобразил я огорчённое лицо. — И чем мне теперь землю обрабатывать? Ассигнациями?

— Поверьте, Александр Сергеевич, я сделал всё что смог, — начал распыляться в извинениях губернатор. — Поспособствовать Вам в покупке новой техники я, увы, не в силах, но могу посодействовать в покупке железа. Закажете новые плуги и бороны в Псковских кузницах и до весны получите все, что Вам требуется. Осмелюсь заметить, что железо шведское. Пусть оно дороже, но качество изумительное.

Интересное предложение. Такой вариант меня вполне устраивает, потому что по моим чертежам можно будет заказать те же самые «колонистические плуги», до изобретения и производства которых ещё лет двадцать. А ещё лучше, если мои кузнецы сами сделают всё что нужно. К тому же даже мне известно, что при изготовлении многих изделий шведское железо по ряду характеристик выигрывало у отечественного.

— Бери и не думай. У шведов не просто железо было, а самая настоящая сталь, легированная марганцем, который у них заведомо в руде содержится, — подтвердил мои мысли Виктор Иванович. — Ты даже рессоры и пружины сможешь из этой стали делать, если с термообработкой справишься. В общем, если есть возможность, то заказывай её как можно больше.

Одним словом выплата за хищение сельхозорудий, предназначенных для моего имения, с помощью губернатора трансформировалась в сто четырнадцать тонн шведской полосовой стали отменного качества. Понятно, что Адеркас найдёт способ навариться на этой сделке, но зато я стребовал с него доставку металла до самого Велье.

Адеркас на это лишь хмыкнул, и на десяток секунд уставился в потолок, видимо вспоминая, кто и чего ему из услуг задолжал, и лишь потом согласно мотнул головой, подтверждая нашу договорённость.

Глава 17

Когда я уже готов был приветствовать своё имение, до которого я наконец-то добрался, как у меня вдруг пропал звук.

Нет, я слышу скрипы, и даже фырканье коней различию, а куда же делся надоедливый стук колёс?

Протерев рукой запотевшее оконце на двери, я попытался что-то разглядеть, чтобы разгадать это чудо. За окном ничего сверхъестественного не обнаружилось — обычные сугробы, к счастью, вполне себе не глубокие и обычный зимний пейзаж, к слову сказать, довольно солнечный для этого времени года.

— Григорий, почему колёса не стучат? — не выдержал я, открыв небольшое оконце в сторону кучера.

— Кто-то снег очень плотно на дороге утрамбовал. Не до наста, но ехать одно удовольствие! — весело откликнулся кучер, подбодрив коней вожжами и лихим посвистом.

Как бы то ни было, а прибыли мы пафосно. Кони с удовольствием бежали по снеговому утоптанному ковру, а карета, лишь слегка проваливаясь в снег колёсами, оставляла вслед за собой едва заметную морозную дымку, искрящуюся на слабеньких солнечных лучах.

А меня уже ждали и встречали.

Понятное дело, что в числе первых лиц на крыльце стояли мой управляющий и высоконаучный агроном, но посредине, меж ними, была Акулина, как всегда нарядно одетая, в кокошнике и с блюдом на руках.

— Эх, хороша, чертовка! — мысленно слегка позавидовал я Григорию, но тут же изменил своё мнение, заметив дальше в дверях мельтешение невысоких блондинистых личностей.

Упс-с… Очень интересно! А кто же это работниц сетевязальной мануфактуры из Михайловского в Велье перевёз? Нет, я вовсе не в претензии, а скорей, наоборот. И для этого у меня имеются существенные аргументы… Честно скажу — вопрос про женский пол последнее время прямо-таки конкретно колом стоит. Хоть я и знал, что Пушкин при жизни ещё тем кобелём был, но теперь сам чую, что неспроста это. Южная кровь и необузданный темперамент ему точно по наследству передались.

Ну, а мне предстоит горячая пора. И как бы не хотелось сейчас отрешиться от земной суеты и более вдумчиво понять, какие тонкости в формировании перлов я освоил и насколько они серьёзны и важны, но такое вряд ли возможно. Нет у меня пока что нужного штата работников, на который можно было бы свалить все хозяйственные заботы, отринувшись от дел мирских. А их у меня — вагон и маленькая тележка, если говорить лишь о первоочередных, многие из которых я уже бессовестно затянул, не укладываясь в сроки.

Пожалуй, самый важный вопрос — это люди.

Те самые обычные крестьяне, которые у меня пока что подвешены в неопределённом статусе. Бывший местный голова наглядно показал мне одно из самых слабых мест в моём будущем хозяйстве — крестьян вполне возможно подговорить на бунт. В моём случае вопрос осложняется ещё и тем, что до моей покупки имения Велье они имели статус государственных крестьян, а сейчас вроде как крепостными стали. На первый взгляд особой разницы нет, но дьявол кроется в мелочах. Оттого и полагали себя местные крестьяне чуть более защищёнными от барской придури, и вдруг потеряли в одночасье эту уверенность.

А побаиваться им есть чего. Та же простолюдинка Минкина, любовница графа Аракчеева, взяв на себя хозяйствование в его имении Грузино, ещё той стервой себя показала, проявив чисто садистские наклонности, за что её собственно потом и убьют.

Так что было, было чего опасаться крестьянам. Даже в тех имениях, вроде Болдино, которое моему отцу принадлежит. Он там крайне редко появляется, а его управляющий и приказчики воруют и беспредельничают. Иначе чем можно объяснить, что доходы с имения у моего бати и его брата с каждым годом всё меньше и меньше становятся, а крестьяне не перестают жаловаться на лютующего немца — управляющего и наглых приказчиков, не пропускающих любой возможности, чтобы не только с крепостными девками, но и с жёнами крестьян в