Контракт с Господом - Хуан Гомес-Хурадо

- Вот попомни мое слово: когда твой дружок произнесет заветное словечко "смородина" и начнет мочить всех подряд, то первой падет голова священника.

- Не выбалтывай пароль, жеребчик. Давай уже, поднимай ставку.

- Никто не будет поднимать ставки, - заявил Альрик, жестом остановив Торреса. Колумбиец отдернул руку от фишек. - Сканер частот не работает. И не потому, что перезагружается.

- Черт! Что-то не так с электропитанием. Ладно, плюнь ты на это дело, котик.

- Halt die Klappe, Affe [13]! Эта штуковина всегда должна быть включена, иначе Деккер надерет нам задницы. Пойду проверю электрощит, а вы пока играйте.

Торрес хотел было еще что-то сказать, но наткнулся на ледяной взгляд Джексон и тоже встал.

- Я с тобой, блондинчик. Хочу немножко размяться.

Мария понимала, что задела самую чувствительную струну Торреса, усомнившись в его мужественности, и таким образом попала в список его заклятых врагов. Впрочем, она не слишком переживала по этому поводу. Торрес и так ненавидел весь белый свет, и никто не мог понять, почему. Пожалуй, даже черти в аду не смогли бы ответить на этот вопрос.

- Я тоже с вами, - поднялась она.

Все трое вышли наружу - в нестерпимую жару раскаленного каньона. Альрик присел возле платформы.

- Тут всё в порядке, - сказал он. - Пойду проверю генератор.

Покачав головой, Мария вернулась в палатку, собираясь немного вздремнуть. Но прежде она успела заметить, как колумбиец присел на край платформы и стал разгребать песок. Наконец, он извлек из песка какой-то предмет и долго его рассматривал, а по лицу его при этом блуждала странная улыбка.

Мария же не могла взять в толк, что такого особенного в этой красной зажигалке с цветочным узором.

РАСКОПКИ. Пятница, 14 июля 2006 года. 20.31

Для Андреа этот день стал сплошной чередой непрерывной беготни.

Она едва успела вылезти из-под платформы, когда услышала, как солдаты поднимаются. Как вовремя. Еще несколько секунд под струей горячего воздуха от генераторов, и она точно бы грохнулась в обморок. Она проползла в противоположную от входа в палатку сторону, встала и очень медленно направилась в медблок, пытаясь не упасть. Что ей действительно было нужно, так это встать под душ, но она отбросила эту мысль, потому что не хотела столкнуться с Фаулером. Она захватила две бутылки воды и фотоаппарат и снова вышла в поисках места среди скал "указательного пальца", в самой безлюдной части каньона.

Она нашла хорошее укрытие на склоне и оттуда наблюдала за суетой археологов, хотя совершенно не поняла, на какой фазе они находились. Фаулер и доктор Харель прошли мимо, явно пытаясь ее разыскать. Андреа пригнула голову за скалами и задумалась о том, что только что услышала.

Прежде всего, она окончательно убедилась, что не может доверять ни священнику - но это она и раньше знала - ни Док, что угнетало ее гораздо сильнее. Хотя она и не имела особых иллюзий относительно докторши, невзирая на ее неотразимую привлекательность

(от которой у меня по коже бегают мурашки),

но она была шпионкой Моссада - и этим всё сказано.

Однако вскоре Андреа поняла, что, если хочет выжить, у нее нет иного выбора, как довериться священнику и докторше. Подслушанная фраза Марии насчет протокола "Ипсилон" не оставляла никаких сомнений относительно расстановки сил.

С одной стороны у нас есть Форрестер и его лакеи, слишком раболепные, чтобы взять нож и убить одного из своих. Или нет? Обслуживающий персонал, занимающийся своими смутными задачами, на который никто не обращает особого внимания. Кайн и Расселл - мозг этой авантюры. Группа наемников и тайна, ради которой можно убить. Кого? Ясно одно - наша судьба была предрешена в тот миг, когда мы присоединились к этой экспедиции, к добру или к несчастью. Скорее к несчастью.

Видимо, она задремала, потому что когда пришла в себя, то уже настал вечер, мир высоких контрастов теней и песка, из которых состоял в каньоне день, сменили густые горячие сумерки. Андреа пожалела, что пропустила закат. Каждый день она клялась, что в нужное время выйдет на открытую местность, подальше от каньона. Солнце окуналось в песок, создавая гармоничные спирали жара, делающие горизонт волнистым. Прежде чем окончательно исчезнуть, последний проблеск солнца создал оранжевый взрыв, чье сияние оставалось на небе несколько минут.

В глубине "указательного пальца" в ночи можно было разглядеть лишь засыпанные песком камни. Со вздохом Андреа поднесла руку к карману брюк и вытащила пачку сигарет, но нигде не могла найти зажигалку. Она удивленно ощупывала карманы, когда голос на испанском чуть не заставил ее сердце выскочить из груди.

- Эй, сучка, ты случайно не это ищешь?

Андреа подняла глаза. В полутора метрах выше нее на плоском карнизе каньона лежал Торрес, протягивая ее красную зажигалку. Девушка сразу заподозрила, что колумбиец находится здесь уже давно, и холодок пробежал у нее по спине. Она изо всех сил старалась не показать своего страха, поднялась на ноги и протянула руку, чтобы забрать свою зажигалку.

- Разве мама не учила тебя, как нужно разговаривать с дамами, Торрес? - спросила Андреа, достаточно овладев собой, чтобы прикурить сигарету и, затянувшись, выпустила струйку дыма в сторону наемника.

- Разумеется, учила. Вот только я не вижу здесь ни одной дамы.

Взгляд Торреса был прикован к гладким бедрам Андреа. Брюки молодой журналистки были закатаны выше колен, открывая чувственную границу выше загара. Перехватив взгляд колумбийца, Андреа совсем запаниковала. Повернувшись в сторону конца "указательного пальца", она издала истошный крик в надежде, что он привлечет людей, занятых на раскопках, куда они ушли несколько часов назад - примерно в то же время, когда она выбралась из-под палатки военных.

Но никто не откликнулся на ее крик. Только тут девушка заметила, что экскаватор стоит, молча застыв в неловкой и даже как будто сиротливой позе.

- Все ушли на похороны, сучка. Мы здесь одни.

- Разве ты не должен быть на своем посту, Торрес? - спросила Андреа, с наигранной беспечностью махнув рукой в сторону скал.

- Ну, положим, я не единственный, кто занимается совсем не тем, чем ему положено, верно? Ну, это мы сейчас исправим - вы не возражаете, сеньорита? Ну, конечно, не возражаете.

Солдат спустился одним прыжком и оказался на одном уровне с Андреа. Они стояли на каменной площадке метрах в четырех от поверхности каньона, размером не больше стола для пинг-понга. С краю возвышалась неровная груда камней, создавая естественную террасу, служившую Андреа укрытием. Но теперь из-за нее она не могла сбежать.