Морозные узоры: Стихотворения и письма - Борис Садовской

"Какая в сердце радость..."

Какая в сердце радость,Когда восходит майИ пенит жизни сладостьНеисчерпаемой!

Щебечущего маяЖивые голосаКрылатый звон качают,Несут его в леса.

Я забываю горе,Когда плывет ко мнеЗари багровой море,Когда закат в огне.

"Ещё в небесном царстве рано..."

Ещё в небесном царстве рано,Не пел петух у входа в рай.Едва выходит из туманаХристовой ризы алый край.

У розовеющего лугаОчнувшись, души молча ждут.Супруга узнаёт супруга,И дети хоровод ведут.

Зарёю счастия объяты,Предсмертный забывая страх,Глядят туда, где встал КрылатыйС пылающим мечом в руках.

"Испортил ты себе загробную карьеру..."

Испортил ты себе загробную карьеру,Пронзивши пулею свой женственный висок.И бедная душа, утратившая веру,Найдет в родном краю лишь камни да песок.

Просторы серые пустыни бесконечной,Неумолимые, застывшие в тоске,Откроют пред тобой весь ужас жизни вечной,И не утихнет боль в простреленном виске.

"Оклеена бумагой голубою...'

Оклеена бумагой голубою,Вот комната! фарфоровые луны,Прозрачные, дрожат над пустотою.Закрой таза: от них лучи как струны.

Струится музыка игрой воздушной.Хочу спросить: кто создал музыканта?– Молчи, не смей! – кричит старик тщедушныйИ в пыльном зеркале я вижу Канта.

ШОПЕНГАУЭР

Того, кто, обезумевши от слёз,Удар смертельный над собой занёс,Мой голос беспощадный успокоит:Ни счастию не веря, ни любви,Я говорю несчастному: живи,Живи лишь потому, что жить не стоит.

"Кобчик трепещет над синим оврагом..."

Кобчик трепещет над синим оврагом.На гору всадник взбирается шагом.

Белая хата, из камня ограда.С гор зашумело веселое стадо.

Всадник склоненную видит головкуТихо с плеча он снимает винтовку.

Выстрел и облако белого дыма.Кобчик не небе стоит недвижимо.

<КОМАРОВИЧ>

В тебе слились два лика. Первый лик –Дней пушкинских. Аи, чубук и тахта,Гвардейский строй, дуэли, гауптвахтаИ Германна полубезумный вскрик.

Второй твой лик: в нем оживает шляхта,Разгул войны, мазурок переклик,Охота, сейм. И всё сгорает в миг,Встречая взор самоубийцы Крафта.

Ночь белая болезненно бледна.Вот юный Достоевский у окна,Пред ним в слезах Некрасов, Григорович.

Всё это пролетает надо мнойВ часы, когда беседую с тобой,Когда со мной сидишь ты, Комарович.

"Шлемы, щиты, алебарды..."

Шлемы, щиты, алебарды,Острые крестики пик.В струны ударили барды.Весел державный старик.

Красные, черные крестики.В утреннем небе светло.Плачет валет о невесте,Облокотись на седло.

В окна несется упрямоРев исступленного рога.Скорбная молится дама,Стынут пажи у порога.

Рыцари едут попарно.Вот загремели мосты.Хлынул поток лучезарныйНа золотые кресты.

"Стою один на башне у окна..."

Стою один на башне у окна.Тысячелетняя разбита рама.Лазоревая стелется волна,Морской туман нежнее фимиама.

Над ней волокна мягких облаковРасходятся и тают на просторе.Вот женщина из сказочных краев,Вот юноши в воинственном уборе.

Вот белый лебедь шею изогнулИ полетел с непобедимым кликом.Зубчатый замок в небе утонул.Опять туман и снова лик за ликом.

Вот крадется пятнистый леопард…Прочь, призраки! О, где ты, день вчерашний?И дует мне в лицо холодный март,И страшно одному на ветхой башне.

"Уже с утра я смерть за чашкой чаю..."

Уже с утра я смерть за чашкой чаю,Как гостью постоянную, встречаю.

Я с ней беседую за самоваром,Гляжу на блюдечко с душистым паром.

Взгрустнется мне – и гостья успокоит,Укажет книгу и тетрадь раскроет.

А вечером, лишь чай нальется свежий,Вновь те же думы и беседы те же.

<Вот кончилась тревога ожиданья,Я говорю: до завтра, до свиданья.>

"— Я, дедушка, хочу покою..."

— Я, дедушка, хочу покою.— Ну, что ж, сынок: ищи, найдёшь.

Ступай дорожкою лесною,А там лугами повернёшь.

Бреду по россыпи песчаной,Кругом тяжёлых ёлок строй,За ними светлые поляны,Где птицы тешатся игрой.

Бегут олени к водопою.Последний поворот, и вот:Открылась к вечному покоюБезбрежная, передо мноюБесстрастная равнина вод.

«ДЕРЖАВНЫЙ ВЗМАХ ДВУГЛАВОГО ОРЛА»