Маршал Баграмян. «Мы много пережили в тиши после войны» - Владимир Карпов

Иван Христофорович, не торопясь, поднялся, несколько секунд подумал, обвел присутствующих веселым взором и стал рассказывать:

— Первого мая до нас долетела радостная весть: Знамя Победы развевается над рейхстагом! А еще через день — сообщение о безоговорочной капитуляции остатков гарнизона германской столицы. Этот акт мы уже восприняли как прелюдию к общей и безоговорочной капитуляции фашистской Германии.

…А тем временем я подготовил завершающий удар по окопавшим восточное устья Вислы вражеским частям.

К северо-западу от Вислы к последнему удару готовились соединения генерала А. П. Белобородова. Я послал к нему своего представителя, чтобы согласовать наши действия. Завершающий удар мы готовили с исключительной тщательностью, принимали все меры, чтобы он обошелся без серьезных потерь.

Не успели мы развернуть наступление в полную силу, как мне позвонил начальник Генерального штаба Антонов и передал указание Сталина — во избежание ненужного кровопролития предъявить прижатым к морю гитлеровским недобиткам ультиматум. 8 мая мы разбросали в расположении немецких войск листовки с текстом подписанного мною ультиматума, которым фашистам предписывалось сложить оружие. И если не подчинитесь 10.00 9 мая 1945 года, говорилось в листовке, будете беспощадно уничтожены.

Маршал Баграмян пишет автографы писателям

В ночь на 9 мая мне опять позвонил генерал Антонов: «Все, конец. Германия безоговорочно капитулировала! Только что в Берлине представители всех трех видов вооруженных сил Германии подписали соответствующий акт. Поздравляю, дорогой Иван Христофорович!» Узнав о том, что ультиматум окруженным фашистам предъявлен, Антонов сказал на прощание: «Если к назначенному часу не сложат оружия, добивайте! Желаю успехов».

Верные своему обещанию, мы не пускали в ход оружия до установленного часа. Однако, как оказалось, фашисты понимали лишь язык силы. И мы применили ее. Этот последний удар вынудил капитулировать перед нашими армиями около 30 тысяч солдат и офицеров немецко-фашистских войск во главе с тремя генералами.

Так вот и получилось, что, когда во всех городах и селах нашего необъятного государства бурлило невиданное ликование, в День Великой Победы мы еще продолжали оружием утверждать ее.

Писатели аплодировали, не жалея ладоней.

О том, как дружно и потешно проходило писательское застолье, передавать не берусь, потому что сие «ни словом сказать, ни пером описать». Скажу одно: Баграмян был очень доволен, уходя, всех нас поблагодарил и сказал:

— Никогда еще не был на таком красивом и веселом празднике. Спасибо вам, дорогие друзья!

Баграмян не только дружил с писателями, он и сам написал несколько книг. В 1965 году Политиздат выпустил книгу И. Х. Баграмяна «Город-воин на Днепре», посвященную героической обороне столицы Украины, ее защитникам. Спустя шесть лет вышла первая книга воспоминаний И. Х. Баграмяна «Так начиналась война».

Дарил ее сослуживцам, боевым друзьям по фронту, землякам, подарил и мне с такой надписью:

«Дорогой Владимир Васильевич! Пусть этот мой скромный труд всегда напоминает Вам, активному участнику войны, о былом и незабываемом.

В 1977 году издана еще одна книга воспоминаний маршала — «Так мы шли к Победе». К этому времени он прочитал несколько подаренных мной книг, и надпись его стала более теплой:

«Глубокоуважаемому Владимиру Васильевичу Карпову, выдающемуся войсковому разведчику Великой Отечественной войны, на память о былом и незабываемом.

Иван Христофорович показывал мне рукописи этих книг. Некоторые писатели, зная о моей дружбе с маршалом, спрашивали, не помогал ли я ему в написании мемуаров? Я и тогда, и сейчас заявляю: не был я ни литзаписчиком, ни литобработчиком. И вообще, ему никто не помогал, писал сам, он был для этого достаточно эрудированный и начитанный.

Помогал генерал Корнеев, который ездил в архивы, отдавал готовые рукописи машинисткам и сам, с разрешения Ивана Христофоровича, занимался некоторым косметическим редактированием.

В 1980 году издательство «Айастан» выпустило «Мои воспоминания». В этой книге маршал подробно рассказывает о детстве, юношеских годах, молодости, о годах службы в армянском кавалерийском полку, в 5-й кавалирийской дивизии им. Блинова вплоть до учебы в Военной академии им. М. В. Фрунзе. Дальнейший рассказ в этой книге — краткое изложение первых двух книг воспоминаний о Великой Отечественной войне.

Книги Баграмяна отличаются достоверностью и хорошим языком. В последние годы жизни Баграмян работал над серией очерков о своих боевых соратниках — Г. К. Жукове, А. М. Василевском, К. К. Рокоссовском, Б. М. Шапошникове, С. К. Тимошенко, И. С. Коневе, Д. М. Карбышеве и других.

Книга эта под названием «Великого народа сыновья» увидела свет в 1984 году, уже после смерти Баграмяна.

Центральный дом литераторов провел вечер памяти адмирала Флота СССР, земляка Баграмяна Ивана (Ованеса) Степановича Исакова. Вечер вел Константин Симонов. Присутствовал в числе гостей Иван Христофорович, он был близким другом Исакова.

Несколько лет назад Иван Степанович в одной из бесед сказал о Баграмяне:

— Я всегда удивлялся и восхищался его трудоспособностью, любовью к работе, его удивительным мужеством и несгибаемой волей…

Если сказать, что Баграмян — талантливый полководец, значит, мало сказать. Великая Отечественная выдвинула целую плеяду талантливых советских полководцев, которые сломали хребет фашистского вермахта. Если сказать, что Иван Христофорович был большим стратегом и умел глубоко и дальновидно связывать тактические и стратегические задачи, значит, тоже мало сказать. Хотя эти качества он проявил на очень трудном и сложном участке советско-германского фронта. Истинные полководцы должны уметь сочетать тактику со стратегией.

Во время войны я внимательно следил за операциями Баграмяна. А после войны мы имели возможность лично обсуждать эти операции. Вот тогда меня поражало аналитическое, гибкое мышление Ивана Христофоровича в рассуждениях. Я уже не говорю о его человеческих незаурядных качествах. За все это его любят и уважают.

На вечере памяти Исакова в ЦДЛ Баграмян в своем выступлении сказал:

— Иван Степанович Исаков был одним из самых выдающихся людей нашей армии и флота, нашей Родины. Он был кристально чистым, очень талантливым человеком, одним из тех редких талантов, которые я встречал на своем веку. Он был высокоодаренным человеком во всех отношениях — настоящий моряк, флотоводец, очень любимый и почитаемый на флоте; ученый, пользующийся большим авторитетом среди ученых; писатель, высокоуважаемый среди литераторов.

Он был человеком незаурядной эрудиции, подкупал своей скромностью, принципиальностью, добрым отношением к людям.

Он любил жизнь, любил людей. Несмотря на тяжелый недуг, никогда не унывал, боролся, трудился…

В Центральном доме литераторов

Под «тяжелым недугом» Баграмян имел в виду мужественную борьбу Исакова за жизнь после тяжелого ранения в октябре 1942 года под Туапсе. Осколок авиабомбы раздробил ногу. Ее пришлось ампутировать. Весь 1943 года Исаков пролежал в госпитале. Встал вопрос об увольнении в отставку. Но когда доложили об этом Сталину, он якобы сказал: «Мне нужна его голова, а не ноги». И Исаков еще долго служил на флоте, был заместителем наркома Военно-морского флота адмирала Кузнецова Николая Герасимовича. Он бывал у Баграмяна на даче в Баковке. Ивану Христофоровичу пришлось пережить тяжелую утрату друга, в 1967 году он был на похоронах адмирала Исакова Ивана (Ованеса) Степановича.

Баграмян, Луконин и Сурков в Ленинакане

Иван Христофорович встречался с писателями не только в Доме литераторов, и всегда это были встречи добрых друзей. Вот посмотрите на фотографию — на ней Баграмян едет на фаэтоне с поэтами Алексеем Сурковым и Михаилом Лукониным. Эта встреча произошла в Ленинакане в 1968 году, тогда Баграмян был удостоен звания Почетный гражданин Ленинакана, где в далекие годы Гражданской войны произошло боевое крещение будущего маршала.

Известная советская писательница Мариэтта Сергеевна Шагинян многие годы дружила с Иваном Христофоровичем. Я был неоднократным очевидцем их встреч в городке писателей Переделкино, куда Баграмян приезжал ее навестить.

Я тоже дружил с Мариэттой Сергеевной много лет, вплоть до ее кончины. Она из больницы написала мне последнюю записку. Мы не раз отдыхали вместе в Доме творчества «Дубулты» в Прибалтике. Часто встречались в Москве по нашим писательским делам, она печатала свои произведения в журнале «Октябрь», где я работал первым заместителем главного редактора, а потом в «Новом мире», в котором я был уже главным редактором. Всегда просила меня читать ее рукописи первым и относилась к моему мнению и замечаниям уважительно. А вообще она не терпела и не позволяла никому что-то править в ее рукописях. Билась с редакторами беспощадно за каждую запятую. Мне она однажды сказала, улыбаясь лукаво: