Собрание сочинений в одном томе - Владимир Высоцкий

1972

ЧУЖАЯ КОЛЕЯ

Сам виноват – и слезы лью,и охаю:Попал в чужую колеюглубокую.Я цели намечал своина выбор сам —А вот теперь из колеине выбраться.

Крутые скользкие краяИмеет эта колея.

Я кляну проложивших ее —Скоро лопнет терпенье мое —И склоняю, как школьник плохой:Колею, в колее, с колеёй...

Но почему неймется мне —нахальный я, —Условья, в общем, в колеенормальные:Никто не стукнет, не притрет —не жалуйся, —Желаешь двигаться вперед —пожалуйста!

Отказа нет в еде-питьеВ уютной этой колее —

И я живо себя убедил:Не один я в нее угодил, —Так держать – колесо в колесе! —И доеду туда, куда все.

Вот кто-то крикнул сам не свой:«А ну пусти!» —И начал спорить с колеейпо глупости.Он в споре сжег запас до днатепла души —И полетели клапанаи вкладыши.

Но покорежил он края —И шире стала колея.

Вдруг его обрывается след...Чудака оттащили в кювет,Чтоб не мог он нам, задним, мешатьПо чужой колес проезжать.

Вот и ко мне пришла беда —стартёр заел, —Теперь уж это не езда,а ёрзанье.И надо б выйти, подтолкнуть —но прыти нет, —Авось подъедет кто-нибудьи вытянет.

Напрасно жду подмоги я —Чужая эта колея.

Расплеваться бы глиной и ржойС колеей этой самой – чужой, —Тем, что я ее сам углубил,Я у задних надежду убил.

Прошиб меня холодный потдо косточки,И я прошелся чуть впередпо досточке, —Гляжу – размыли край ручьивесенние,Там выезд есть из колеи —спасение!

Я грязью из-под шин плююВ чужую эту колею.

Эй вы, задние, делай как я!Это значит – не надо за мной,Колея эта – только моя,Выбирайтесь своей колеей!

1973

ЗАТЯЖНОЙ ПРЫЖОК

Хорошо, что за ревом не слышалось звука,Что с позором своим был один на один:Я замешкался возле открытого люка —И забыл пристегнуть карабин.

Мне инструктор помог – и коленом пинок —Перейти этой слабости грань:За обычное наше «Смелее, сынок!»Принял я его сонную брань.

И оборвали крик мой,И обожгли мне щекиХолодной острой бритвойВосходящие потоки.И звук обратно в печень мнеВогнали вновь на вдохеВеселые, беспечныеВоздушные потоки.

Я попал к ним в умелые, цепкие руки:Мнут, швыряют меня – что хотят, то творят!И с готовностью я сумасшедшие трюкиВыполняю шутя – все подряд.

Есть ли в этом паденье какой-то резон,Я узнаю потом, а пока —То валился в лицо мне земной горизонт,То шарахались вниз облака.

И обрывали крик мой,И выбривали щекиХолодной острой бритвойВосходящие потоки.И кровь вгоняли в печень мне,Упруги и жестоки,Невидимые встречныеВоздушные потоки.

Но рванул я кольцо на одном вдохновенье,Как рубаху от ворота или чеку.Это было в случайном свободном паденье —Восемнадцать недолгих секунд.

...А теперь – некрасив я, горбат с двух сторон,В каждом горбе – спасительный шелк.Я на цель устремлен и влюблен, и влюбленВ затяжной неслучайный прыжок!

И обрывают крик мой,И выбривают щекиХолодной острой бритвойВосходящие потоки.И проникают в печень мнеНа выдохе и вдохеБездушные и вечныеВоздушные потоки.

Беспримерный прыжок из глубин стратосферы —По сигналу «Пошел!» я шагнул в никуда, —За невидимой тенью безликой химеры,За свободным паденьем – айда!

Я пробьюсь сквозь воздушную ватную тьму,Хоть условья паденья не те.Но и падать свободно нельзя – потому,Что мы падаем не в пустоте.

И обрывают крик мой,И выбривают щекиХолодной острой бритвойВосходящие потоки.На мне мешки заплечные,Встречаю – руки в боки —Прямые, безупречныеВоздушные потоки.

Ветер в уши сочится и шепчет скабрезно:«Не тяни за кольцо – скоро легкость придет...»До земли триста метров – сейчас будет поздно!Ветер врет, обязательно врет!

Стропы рвут меня вверх, выстрел купола – стоп!И – как не было этих минут.Нет свободных падений с высот, но зато —Есть свобода раскрыть парашют!

Мне охлаждают щекиИ открывают векиИсполнены потокиЗабот о человеке!Глазею ввысь печально яТам звезды одиноки —И пью горизонтальныеВоздушные потоки.

1973

ПАМЯТНИК

Я при жизни был рослым и стройным,Не боялся ни слова, ни пулиИ в привычные рамки не лез, —Но с тех пор, как считаюсь покойным,Охромили меня и согнули,К пьедесталу прибив ахиллес.

Не стряхнуть мне гранитного мясаИ не вытащить из постаментаАхиллесову эту пяту,И железные ребра каркасаМертво схвачены слоем цемента, —Только судороги по хребту.

Я хвалился косою саженью —Нате смерьте! —Я не знал, что подвергнусь суженьюПосле смерти, —Но в обычные рамки я всажен —Нá спор вбили,А косую неровную сажень —Распрямили.

И с меня, когда взял я да умер,Живо маску посмертную снялиРасторопные члены семьи, —И не знаю, кто их надоумил, —Только с гипса вчистую стесалиАзиатские скулы мои.

Мне такое не мнилось, не снилось,И считал я, что мне не грозилоОказаться всех мертвых мертвей, —Но поверхность на слепке лоснилась,И могильною скукой сквозилоИз беззубой улыбки моей.

Я при жизни не клал тем, кто хищный,В пасти палец,Подходившие с меркой обычной —Отступались, —Но по снятии маски посмертной —Тут же в ванной —Гробовщик подошел ко мне с меркойДеревянной...

А потом, по прошествии года, —Как венец моего исправленья —Крепко сбитый литой монументПри огромном скопленье народаОткрывали под бодрое пенье, —Под мое – с намагниченных лент.

Тишина надо мной раскололась —Из динамиков хлынули звуки,С крыш ударил направленный свет, —Мой отчаяньем сорванный голосСовременные средства наукиПревратили в приятный фальцет.

Я немел, в покрывало упрятан, —Все там будем! —Я орал в то же время кастратомВ уши людям.Саван сдернули – как я обужен, —Нате смерьте! —Неужели такой я вам нуженПосле смерти?!

Командора шаги злы и гулки.Я решил: как во времени оном —Не пройтись ли, по плитам звеня? —И шарахнулись толпы в проулки,Когда вырвал я ногу со стономИ осыпались камни с меня.

Накренился я – гол, безобразен, —Но и падая – вылез из кожи,Дотянулся железной клюкой, —И, когда уже грохнулся наземь,Из разодранных рупоров все жеПрохрипел я похоже: «Живой!»

1973

Я ИЗ ДЕЛА УШЕЛ

Я из дела ушел, из такого хорошего дела!Ничего не унес – отвалился в чем мать родила, —Не затем, что приспичило мне, – просто время приспело,Из-за синей горы понагнало другие дела.

Мы многое из книжек узнаём,А истины передают изустно:«Пророков нет в отечестве своем», —Но и в других отечествах – не густо.

Растащили меня, но я счастлив, что львиную долюПолучили лишь те, кому я б ее óтдал и так.Я по скользкому полу иду, каблуки канифолю,Подымаюсь по лестнице и прохожу на чердак.

Пророков нет – не сыщешь днем с огнем, —Ушли и Магомет, и Заратустра.Пророков нет в отечестве своем, —Но и в других отечествах – не густо.

А внизу говорят – от добра ли, от зла ли, не знаю:«Хорошо, что ушел, – без него стало дело верней!»Паутину в углу с образов я ногтями сдираю,Тороплюсь – потому что за домом седлают коней.

Открылся лик – я встал к нему лицом,И Он поведал мне светло и грустно:«Пророков нет в отечестве своем, —Но и в других отечествах – не густо».

Я влетаю в седло, я врастаю в коня – тело в тело, —Конь падет подо мной – я уже закусил удила!Я из дела ушел, из такого хорошего дела:Из-за синей горы понагнало другие дела.

Скачу – хрустят колосья под конем,Но ясно различаю из-за хруста:«Пророков нет в отечестве своем, —Но и в других отечествах – не густо».

1973