Космический корабль короля Давида - Джерри Пурнель

– Он не может отвечать за всех марис, – объяснил Бретт. – Только за свой клан. Он не может обещать от имени остальных.

– Но ведь он вождь самого большого отряда?

– Да, он вождь одного из крупнейших кланов.

– Тогда он должен знать, как сделать так, чтобы ушли и остальные. Пусть заставит их убраться, иначе это станет его проблемой, а не моей. Так и скажи.

Бретт на мгновение побледнел. Казалось, он что-то хочет сказать Маккинни, но взгляд Натана остановил его. Трубадур повернулся к вождю марис и перевел слова Маккинни.

Плечистый вождь ответил коротко, потом позади него закричал другой вождь. Бретт что-то крикнул в ответ, перебранка длилась несколько мгновений, пока главный вождь не заговорил снова, на этот раз примирительно. Наконец Бретт повернулся к Натану.

– Он постарается уговорить остальных. Некоторые кланы уже ушли. Он уведет остальных. Они сказали, что двух дней мало, но я повторил им, что вы – опасный безумец и поклялись продолжать войну вечно, если она не закончится сегодня. Они еще спорят между собой, но ясно, что они очень боятся вашей армии. Я думаю, они уйдут.

Глава 19

Священные реликвии

Они вернулись в город с победой. Хотя Маккинни не стал посылать вперед гонцов, повозки с зерном сказали о многом; к тому времени, как армия вошла в город, вдоль улиц уже выстроились тысячи горожан. Сотни жителей высыпали из городских ворот и восторженно бежали навстречу солдатам, чтобы приветствовать их. Крики радости оглушали.

Чтобы пройти маршем по извилистым улицам от ворот до площади Храма, понадобился почти час. Маккинни послал вперед группу, которой надлежало очистить площадь, и наконец войска и повозки вышли к Храму.

– Праздновать будем вечером, – сказал он своим офицерам. – А сейчас накормите людей, и пусть отдохнут.

– Мы одержали великую победу, – возразил один из рыцарей. – Мы заслужили такую же награду.

– Конечно, – кивнул Маккинни. – Для рыцарей сделаем исключение. Но мы не можем полностью распустить армию. Марис ушли, на сегодня это так, но нужно быть настороже, любой клан может мгновенно изменить решение. Мы устроим пир на славу. Я пришлю целый погреб вина. Пусть один из вас пригласит всех солдат-храмовников, кто захочет присоединиться к нам. Не сомневаюсь, что храмовники захотят повеселиться, так пусть пируют с нами.

Натан распустил офицеров, оставив одного Старка.

– Теперь мне нужен штаб, – сказал Маккинни.

– Так точно, сэр. Они готовы. Все спланировано.

– Отлично. Пусть отправляются. И пошли гонца к имперским церковникам.

– Ваше святейшество, – сказал Маккинни, обращаясь к Кастелиано, – теперь вы – главный в Храме.

Архиепископ изумился.

– Как вас понимать? – переспросил он.

– Из войск в городе остались пара сотен арбалетчиков, столько же мечников, рыцари и моя армия. Большая часть армии – включая мечников-храмовников – пьянствует на площади Храма. Единственная боеспособная часть – это моя штабная гвардия.

– Но что это означает? – спросил Лорейн.

– Это означает, что Храм в наших руках, – объяснил Маккинни. – Кто нам противостоит? Рыцарям невозможно тягаться в уличной драке с копейщиками, а те останутся верны мне в любом случае.

– Но вы ведь не собираетесь нападать на Храм? – запротестовал Лорейн. – Я не желаю восходить в алтарь по колено в крови.

– Если понадобится, придется. Мы уже разослали отряды копейщиков на ключевые посты в городе. Храм – уже наш. Осталось объявить совету и этому их Папе, кто тут главный.

– И ваши люди вправду станут драться с Храмом? – спросил Кастелиано.

– Большая часть будет, – ответил Старк. – Вспомните, кого мы набрали. Это в основном рабы и крестьяне в последней степени обнищания. Они только что одержали победу – под командованием торговца. И будут драться за него.

– Но мы не хотим крови, – продолжил Маккинни. – Потом будет трудно удержать войска от грабежа, могут начаться пожары. Гражданские войны всегда такое неприятное зрелище…

– Нет. Крови не надо, – ответил Кастелиано. Он задумчиво почесал подбородок. – Вы еще не поставили правящий совет в известность о текущем положении дел? Хорошо. – Он повернулся к Лорейну и Делуке. – Быстро отправляйтесь и принесите церковные облачения. Лучшие, какие у нас есть, и самые дорогие причиндалы. Торговец Маккинни, вы одолжите нам несколько человек для сопровождения? Вам бы тоже не мешало принарядиться, это полезно. Если рассчитываешь уладить все без кровопролития, следует выглядеть внушительно.

– Надеюсь, – ответил Маккинни. – Старк проследит, чтобы вы получили от нас все, что вам нужно.

– Отлично.

Кастелиано вышел на стену и взглянул вниз на двор. Ворота не охранялись, стража покинула пост. Гражданские, мечники-храмовники, арбалетчики, рыцари, обозники – все плясали в огромных хороводах, останавливаясь только затем, чтобы зачерпнуть чашу вина из открытых бочонков.

– Взгляните вон туда, – тихо проговорил Маккинни. Он указал на широкую стену высоко над площадью. На каждом углу стены стояли по пяти копейщиков и щитоносцев с суровыми лицами.

– Вижу, – кивнул Кастелиано, продолжая смотреть во двор. – Я вижу и то, что вы не привели обратно ни одного мечника и арбалетчика Храма. Как погиб отец Сумбаву?

– Он и его люди угодили в засаду и были убиты кочевниками, – медленно ответил Маккинни.

– Но вы в засаду не попали?

– Сумбаву захотел отвезти продовольствие в город. Я отправился ему на помощь, но было поздно. Мы отомстили за него, но спасти не смогли.

– Понимаю. Тысяча смельчаков, которые хорошо вам послужили. Городу пришлось дорого заплатить за победу.

– Чертовски дорого, – пробормотал Маккинни. – Но Бог свидетель, другого пути не было. Вы же видели этих фанатиков-храмовников. Нам пришлось бы перебить их всех, прежде чем они позволили бы нам прикоснуться к их священным реликвиям.

Кастелиано отвернулся от стены.

– Реликвии. Вот что вам нужно. И зачем? – Он пристально взглянул на Маккинни. – Чем бы вы не руководствовались, вы сослужили службу Церкви, и мы этого не забудем.

– Благодарю вас.

– Теперь мы отправимся говорить с их советом. Прошу прощения, торговец, но нам нужна комната, где мы сможем достойным образом переодеться перед встречей – и я буду вам весьма признателен, если вы сочтете возможным предоставить нам дюжину ваших самых надежных солдат.

Священник помолчал.

– Сомневаюсь, что дело дойдет до стычки. Большинство в этом совете – разумные люди. Как и мы. Наши требования не покажутся им чрезмерными, но мы должны проявить сдержанность и не унизить их. К тому же марис еще не все ушли…

– Все верно, – отозвался Маккинни.

– Логика на нашей стороне, – продолжил Кастелиано. – Но если и это не поможет…

Маккинни указал на группу копейщиков на стенах.

– Есть и другие доводы.

Двумя днями позже Маккинни испросил аудиенции у Его Верховного Святейшества, Примаса всего Макассара, Викария Христа и Архиепископа Нового Рима. Его ввели в небольшой кабинет позади залы совета, где за столом в обычной мантии сидел Кастелиано и просматривал записи Храма. Архиепископ взглянул на него и улыбнулся.

– Это оказалось даже легче, чем вы думали, не так ли? – заметил он.

– Да, ваше преподобие. Я до сих пор не могу поверить в то, что обошлось без кровопролития. Но мои люди остаются на страже, на всякий случай.

– Я уже говорил вам, в доктринах практически нет разницы, и к тому же эти люди не только верующие, но и реалисты. Если бы мы повисли над городом на посадочном челноке Космофлота и потребовали бы от них повиновения Новому Риму, возможно, пришлось бы продемонстрировать им силу, прежде чем мы бы добились своего. Но мы прибыли точно нищие, и нас вообще не стали слушать. Кто бы поверил в то, что мы великие главы Истинной Церкви, явившиеся со звезд? Но вы на нашей стороне, ваши солдаты распоряжаются в Храме, и совету оставалось лишь подчиниться.

– Вы убедительны, ваше преподобие.

– Как и ваши действия. Не было ничего сложного в том, чтобы заставить их увидеть в вашей победе перст Господень, а в смерти Сумбаву Его проклятие. Вы и это предвидели?

– Нет, ваше преподобие.

– Что не меняет дела. Итак, чем я могу быть вам полезен?

– Даже не знаю, с чего начать. Но ваша помощь мне необходима. Другого выхода я просто не вижу.

– Полковник – не удивляйтесь, так ваши солдаты обычно называют вас меж собой – этот Храм в вашей власти, а не в моей. Вы можете избавиться от меня с той же легкостью, с которой возвели на престол, в особенности если настроите против меня Совет. Что же я могу сделать для вас такого, чего вы не в силах сделать для себя сами?