Волчий час (СИ) - Сухов Лео

А Бур с Гримом и без его криков выжимали из лодок всё возможное. Но нам-то приходилось идти против течения, а огромный тиранозад бежал по берегу, сотрясаю землю, громко ревя и роняя слюнку. И я вдруг осознал, что все наши пули этой туше будут, как укусы комара. Он их просто не заметит.

А гигант тоже оказался не дурак. Понял, что мы не планируем выбираться обратно на берег, прямо к нему в зубы. И решил ловить нас в непривычной для себя стихии — в воде!.. Он зашёл в речку, изогнулся… И попытался хватануть нас своей пастью размером с грузовой лифт.

К счастью, наши рулевые были начеку. Успели вильнуть к противоположному берегу. Тиранозад разочарованно рявкнул, а затем стал смещаться глубже в воду. Видимо, очень хотел всё-таки попробовать нас на зубок.

Нет, я знал, что ему преимущественно не понравится… Лодки-то вряд ли входят в его обычный рацион. Но он ведь об этом ещё не знал! А по скорости этот гад не уступал нашим моторкам! Так что я вскинул винтовку и очень постарался попасть ему по глазам.

А за мной к стрельбе подключились и остальные, кроме Бура и Грима. В глаз тиранозаду на ходу, ещё и на скорости, конечно, никто не попал… Но болезненные уколы по морде всё же не понравились зверю. Он даже растерялся и чуть сбавил ход, подарив нам шанс оторваться.

Жаль, его растерянность продлилась недолго. Он выбрался обратно на берег и рванул за нами, как заправский спринтер. А, почти настигнув, снова поспешил в воду. К счастью, Грим и Бур опять успели кинуть лодки к северному берегу реки, не дав ему до нас дотянуться.

Но тиранозад не умел сдаваться. Он попробовал новую тактику…

Разбежался, взлетел на холмик у самого берега — и сиганул вниз, аки хищный страус!

— Держитесь все!.. — предупредил Грим, выжимая из двигателя максимум.

С рёвом и визгом лодки всё-таки вышли из-под удара… А позади нас в реку плюхнулась огромная туша, которой вода доходила лишь до хвоста.

Масса этой вытолкнутой воды устремилась за нами в виде большой волны… И только тогда я понял, почему надо было держаться!..

Когда волна проходила под нашей лодкой, её опасно накренило. Корпус противно заскрипел, а меня, Кэт и Славку шмякнуло об борта. Перед моим глазами пронеслась уже очень близкая вода… Но Грим сумел чуть выправить ход, переваливая через волну по диагонали. То же самое сделал и Бур, спасая моторку от разрушения.

Сзади бесновался расстроенный неудачей тиранозад. Голодный ящер попытался бежать за нами, но кто пытался бегать в глубокой воде — сразу поймёт, с какими трудностями он столкнулся. Тиранозад замедлился, пытаясь бороться с течением и ледяной водой, бьющей по ногам и животу… А затем всё же не выдержал и рванул к берегу. Чуть не упал, правда, но выровнялся, а потом наконец-то выбрался на сушу.

Над рекой и холмами разнёсся его разочарованный рёв, полный обиды на неотвратимость действия физических законов даже при полном их незнании. Мы, правда, уже прошли поворот русла и видеть тиранозада не могли. Но Бур и Пилигрим внимательно следили за ним по радару.

— Всё! Отстал! — сообщил геолог с соседней лодки. — В степь побежал!

— Пускай бежит! Петушара! — радостно отозвался Мелкий.

— Теперь осталось придумать, где разбить лагерь… — хмуро проворчал я.

Спать в лодке мне совсем не улыбалось. Ещё и Грим меня расстроил:

— У него, скорее всего, территория огромная. Если останемся, сможет найти. Надо ехать дальше!

Я, Славка и Кэт издали дружный разочарованный вздох.

— Эй! Плывём дальше? — крикнул со своей лодки Бур.

— Да! Километров тридцать-сорок пройдём, а там посмотрим! — отозвался Пилигрим.

И мы поплыли дальше. Солнце клонилось к закату, и вокруг становилось всё темнее. Я даже попытался подремать на скамейке — благо, спинки на ней имелись. Но это оказалось неудобно… А я был не настолько уставший, чтобы уснуть в таком положении.

Уже в темноте мы наткнулись на каменистый остров посреди реки. Даже не остров — скорее, отмель, которую заливает во время дождя. Но главное — тут можно было спокойно отдохнуть ночью. И мы решили высаживаться.

Палатки ставить не стали. Не успеем собрать, если тиранозад нас всё-таки найдёт. Его рёв мы ещё долго слышали в степи, где он, полный разочарования и обиды, гонял травоядных. Но даже если этот гад будет сытым, всё равно может проявить интерес. Поэтому спали мы посменно, даже сквозь сон вздрагивая, приоткрывая глаза и поглядывая по сторонам.

Костёр разжигать не стали по той же причине. Так что спать пришлось, завернувшись в спальники. Хорошо ещё, что летом ночи тёплые. Днём-то и вовсе пекло. На реке это не так чувствуется, конечно… Но стоит на берег выбраться — и сразу понимаешь, какая жара стоит.

В общем, ночь выдалась тревожной, и толком никто из нас не отдохнул…

Дневник Листова И. А.

Пятьсот девяносто третий день. В преддверье пустоши.

Во второй раз мне выпало дежурить уже под утро. И раз уж ночь прошла спокойно, я предложил не будить Кэт и обойтись одним мной. Дежуривший передо мной Пилигрим согласился. А потом завернулся в спальник и почти мгновенно отрубился.

Ещё какое-то время я ходил по берегу, вглядываясь в темноту. А когда начался рассвет, полез на большой валун — посмотреть, что происходит на большой земле. Вечером-то не особо получилось её в сумерках рассмотреть…

И очень удивился, когда увидел, что степь, примелькавшаяся за последние дни, здесь была какой-то странной.

Впрочем, самой большой странностью было то, что животные на горизонте почти не мелькали. Лишь небольшие их группки спешно двигались на запад, при этом явно стараясь не останавливаться. И только после этого я обратил внимание, что с травой что-то не так…

Мне пришлось понаблюдать ещё час, пока солнце, наконец, не осветило окрестности, чтобы понять: тут недавно был пожар. Причём ещё какой пожар! Насколько хватало взгляда, простирались чёрные проплешины, едва-едва прикрытые свежей травой.

Следы пламени виднелись даже на южном берегу. А ведь там растительность была не такая буйная, потому что ютилась среди камней.

А потом я посмотрел на восток…

И понял, что мы уже близко к конечной точке экспедиции.

Там, на востоке, простирался унылый и грустный пейзаж без конца и края. Чем дальше, тем меньше было травы и растений. И тем больше попадалось гари и пепла. И если меня не подводило зрение, то на горизонте холмы были и вовсе голые, лишившиеся любой растительности.

Мы стояли в преддверии тех самых земель, которые затронул взрыв сегмента станции. Наступала заключительная часть нашей экспедиции…

И, судя по всему, она обещала быть очень мрачной.

Глава 21

Натурально, мертвое

Дневник Листова И. А.

Пятьсот девяносто четвёртый день. Горелый край.

Весь прошлый день мы плыли медленно и осторожно. В снаряжении, которое нам выделили, был анализатор внешней среды. Именно его СИПИН и предложил установить на носу лодки, чтобы понимать, что происходит вокруг.

Если бы анализатор обнаружил вредные примеси или радиацию в воздухе, то немедленно бы об этом сообщил. Но пока мы плыли по реке, прибор упорно молчал. И лишь успокаивающе попикивал, как бы говоря нам, что, мол, всё нормально, он работает.

А вот пейзажи чем дальше, тем больше были похожи на пейзаж планеты, на которой и жизни-то никогда не существовало. Если поначалу ещё попадались островки зелени, сумевшие пробиться сквозь копоть и пепел, то чем дальше — тем меньше их оставалось.

Я даже попросил Грима и Бура причалить днём к берегу, чтоб забраться на ближайший холм и осмотреться. И, как стало заметно с холма, мы находились в пределах огромного горелого пятна, которое простиралось далеко на север.

Животные предпочитали обходить его стороной. И у них на то было множество причин. В воздухе пахло дымом и смертью. А ещё попадались скелеты и гниющие трупы зверей, имевших глупость забрести сюда.