Волчий час (СИ) - Сухов Лео

Скоростей у лодки было шесть. «Задний», «самый малый», «малый», «средний», «вперёд» и «полный вперёд». И как я ни допытывался, почему СИПИНы так всё обозвали — ответа не получил. Наш СИПИН был не в курсе. Может, традиция какая-то?

Зато можно было примерно сделать разбивку по скоростям. Задним ходом лодка двигалась со скоростью пешехода. И с той же скоростью шла вперёд, на «самом малом». При «малом» ходе лодка застывала против течения и, видимо, шла где-то километров десять в час. На «среднем» скорость доходила километров до пятнадцати-двадцати в час. На «вперёд» — километров до двадцати пяти в час. А на «полный вперёд» разгонялась где-то до тридцати пяти.

В общем, конечно, не гоночный болид, а рабочая лошадка. С неплохими показателями скорости и манёвренности. Поворота руля лодки слушались хорошо, так что приноровиться, даже с учётом инерции судёнышка, оказалось несложно.

В результате, на румпель сели Пилигрим и Бур: у них лучше всего получалось. Остальные заняли пассажирские места. В лодку к Пилигриму пошли я, Кэт и Славка. А в лодку к Буру — Мелкий и Хир-Си с Нантле.

Последнее, что мы сделали в этот день на берегу — пообедали. А затем наши лодки отчалили от берега и понеслись вниз по течению, следуя причудливым изгибам русла.

Надо сказать, что путешествовать по реке, да с ветерком — это совсем не то же самое, что идти пешком или трястись в фургоне. Это просто дикий восторг! Берег проносится мимо, лес сменяется лугами, луга — опять лесами, леса — каменистыми кручами. Мимо мелькают пляжи, галечные косы, крутые обрывы и заросли водных растений.

Первобытная красота дикого края открывается лишь самым краешком: там, где её можно рассмотреть с реки. Но даже так удаётся увидеть больше, чем если бы пришлось пробираться по берегу.

Из лодки отчётливо было заметно, чем похожи, а чем отличаются местная и земная флора. В горах хватало хвойных деревьев двух или, возможно, трёх видов. Они росли отдельными островками, напрочь забивая другую растительность. Хвойные просто цеплялись за землю там, где и расти-то мало кто мог.

Пара деревьев на нашем пути вырастала из камня, сумев пробиться корнями по трещине до плодородной земли. Некоторые почти висели половиной корневой системы в воздухе на крутых горных склонах.

Рядом хватало лиственных пород. Но больше всего было грибов и то ли каких-то дальних родственников пальм, то ли папоротников-переростков. Широколиственные леса надёжно оккупировали земли вокруг речного русла. И это уже были настоящие джунгли.

Передо мной, будто при ускоренной перемотке, мелькали лесные массивы Большой долины, её широкие степные просторы и заливные луга. И даже можно было разглядеть какую-то живность, которая, услышав тихое урчание моторов, норовила отойти подальше.

Затем река втекла в теснину, прорубаясь через горный кряж, отделявший Большую долину от предгорий. Я смотрел на обвалившиеся склоны, на редкие кустарники, сумевшие закрепиться на крутых каменных склонах, на далёкую вершину гряды, на садящееся по курсу нашего движения солнце… И думал о том, что никогда раньше не путешествовал в этом мире так быстро. Если не считать, конечно, перелёта в капсуле.

Я бы, наверно, предложил и ночью продолжить движение… Но Бур и Пилигрим наотрез отказались, аргументируя тем, что едем мы по течению быстро, а ночью будет темно. Да и поспать им не мешало бы.

Лагерь разбили на каменистом острове, установив палатки. И эти палатки тоже оказались необычными. Они раскладывались сами, стоило лишь расстелить конструкцию на земле и запустить сборку.

Работал маленький моторчик, нагнетая воздух и надувая отдельные части конструкции. Вставал на место прочный, но невесомый каркас. После сборки оставалось разве что поставить внутри устройство для очистки воздуха, а заодно и регулятор температуры.

Пять надувных матрасов, которые мы обнаружили на приподнятых ложах внутри палатки, обещали крепкий и уютный, отнюдь не походный сон. Так что ночевать мы устраивались сытые, довольные и с максимальным комфортом.

Оттого и горестно было стать дежурным в первую треть ночи.

Вместе со мной вызвалась подежурить Кэт. Мы сидели спина к спине, посматривая по сторонам. Я вглядывался в ночную темень на берегу, а Кэт следила за водой.

— Когда всё закончится, хочу нормальный дом… — в какой-то момент прервала она тишину. — Не капсулу, а именно дом.

— Чего это тебя накрыло? — удивился я.

— Да мы постоянно мотаемся-мотаемся… Я вроде бы и не против… Но хочется, чтобы было своё, родное место…

— Куда можно с радостью возвращаться? — уточнил я, улыбнувшись.

— Да, куда всегда можно вернуться. И почувствовать себя дома… — согласилась Кэт.

— Мы обязательно построим себе дом, когда всё закончится! — пообещал я.

Обещание далось мне легко: место под дом уже было выделено в Алтарном. Но я и сам задумывался над тем, что пора прекращать бродяжничать. На наш век ещё, конечно, хватит неизученных земель. Но всё равно придёт время осесть и стать взрослее. Завести детей, построить крепкую семью…

Я почувствовал, как Кэт нащупала и сжала своими пальцами мою руку. Больше мы не говорили. Так и продолжали вглядываться в темноту до конца смены…

Глава 20

Натурально, здоровенный

Дневник Листова И. А.

Пятьсот девяносто второй день. Ревущие моторы и сорванный отдых.

Путь до посёлка каменотёсов занял два дня. Пройдя под вечер слияние двух рек, мы запустили двигатели на полную мощность, и лодки заскользили вниз по течению быстро и ходко. Ночь была лунная, звёздная, ясная. В общем, в такую плыть — одно удовольствие. В эту же ночь и достигли поселения Намжалдоржо, где нас встретили, накормили и спать уложили.

Утром вызвали свои капсулы, оставив их под прикрытием стен, а сами продолжили путь. Ещё день возвращались до слияния рек, хотя и шли на полном ходу. А ведь по течению долетели часов за шесть!

Кажется, я начинал понимать, почему в древности основными торговыми путями в глубине континентов были реки. Пешком мы прошли бы расстояние от Большой долины до посёлка каменотёсов, наверно, за неделю. А тут два дня — и на месте. Для моей новой жизни эта скорость была просто запредельной…

А вот против течения выгребать пришлось долго. Зато не надо было самому грести. Знай только, вовремя заправляйся. А топливом для лодочного двигателя служила любая органика. И её даже не надо было измельчать: встроенный измельчитель исправно работал, перемалывая всё в труху.

— Жаль, их только две! — вздохнул Бур, глядя на лодки после выгрузки необходимых для лагеря вещей. — Даже не представляю, что там за двигатель такой…

— Неземные технологии, — ответил ему Пилигрим. — А две лодки всяко лучше, чем их отсутствие.

— Я видел, что на Большом Алтаре продаются генераторы на схожем принципе! — заметил я. — И они как раз вполне земные.

— Видел я такие… — отмахнулся Бур. — Такой генератор всю лодку и займёт по размерам. Поверь мне, здесь двигатель совсем другой…

— Вот тут ты не прав! — не согласился Грим. — Он такой же. Просто, как бы это сказать, более совершенный… Отточенный, можно сказать!

— Хренасе отточенный! — возмутился геолог. — Тут КПД как бы не на порядки выше!

— Ты никогда автомобильной темой не увлекался? — вкрадчиво поинтересовался Грим.

— Да как-то… Нет, — ответил геолог, помогая мне вытаскивать одну из лодок на берег.

— Тогда я тебе интересную историю расскажу. Даже две! — сверкнув улыбкой из бороды, обрадовался Грим. — В начале двадцатого века шло соревнование разных типов двигателей и топлива. Победил, в итоге, бензиновый вариант двигателя внутреннего сгорания. Но были весьма интересные примеры и других технологий. На угле, к примеру!

— Это паровые, что ли? — удивился Бур и заржал: — Куча пара, шум коленвалов и уголь в топке? Как на этом ездить-то можно было⁈

— Так же сказали братьям Додль директора компании «Стенли Стимер»! — кивнул Грим, широко улыбнувшись. — В ответ на это братья Додль за год сделали паровой автомобиль, который проезжал без дозаправки триста пятьдесят километров! Они совместили двигатель с задней осью, поэтому обошлись без коленвала, без сцепления и коробки передач. Машина, кстати, каталась практически бесшумно!