Наши уже не придут 3 - RedDetonator

полубронебойными снарядами, что и оказало решающее действие — для этих снарядов почти не существует всех этих тонких стенок и искусственных укрытий.

— Перезаряжаю! — выкрикнул наводчик.

Бой быстро удалился метров на сто вперёд — другие броневики поехали вперёд, вслед за ударниками.

— Лысань, на прикрытии! — приказал Воронов. — Граков, Голубев — оценить повреждения!

Механик-водитель и радист выбрались из броневика и начали осматривать места попаданий.

— Двигателю конец, — сообщил гвардии старший сержант Голубев. — Больше точно никуда не поедем.

— Десантный отсек разворотило, — сказал гвардии лейтенант Граков. — Но хуже с левым задним колесом — его пробило, вместе с рессорой.

— В полевой мастерской такое не починить, — вздохнул механик-водитель. — Тут только эвакуация в тыл, на завод. Если с колесом ещё что-то можно, то вот с двигателем…

— Ладно, тогда стоим здесь и ждём техников, — принял решение Воронов. — Оружие держите наготове — тут могут быть недобитки.

Примечания:

1 — Бэйянское правительство — ты будешь удивлён, но это снова наша ночная рубрика «Red, ты зачем мне всё это рассказываешь⁈» — это, буквально, «Пекинское» правительство, потому что Бэйян с пиньиня– běiyáng — Beijing — Пекин. Но вообще, есть момент, из-за которого всё не так просто. Империя Цин, после того, как её макнула головой в унитаз Японская империя, что произошло в ходе японо-китайской войны 1894–1895 годов, решила, что пора, пора заводить армию современного образца. Чтобы принять это решение, Цин потребовалось потерять Тайвань, Пескадорские острова, а также утратить вассалитет Чосона, то бишь, тогда ещё единой Кореи. В качестве костяка будущей армии выбрали относительно современно экипированные войска, появившиеся в ходе крестьянской войны 1850–1864 годов. В общем-то, новые дивизии новых солдат назвали Бэйянской армией, а офицеров для неё обучали в Бэйянском военном училище, которое, буквально, Пекинское военное училище, но расположено оно было в городе Тяньцзинь, который в сотне километров от Пекина. В общем, начали собирать армию, в ходе чего на сцену вышел Юань Шикай, который в этом деятельно участвовал. Это заметила вдовствующая императрица Цыси, которая начала продвигать перспективного генерала, который стал наместником Чжили, а затем и командующим Бэйянской армией. Поначалу она кидала ему подачки и обласкивала, чтобы обеспечить лояльность, а под конец, когда стало ясно, что он начал сильно охреневать, приказала его казнить. Только вот Юань скинул все свои должности регенту наследника Пу И, после чего смылся в родные края. Но в 1908 году Цыси сыграла в ящик, а в 1911 году произошла Синьхайская революция, бросившая в тот же ящик империю Цин. Вот тут-то снова выплыл Юань Шикай, которого назначили премьер-министром, а также главнокомандующим армии. «Я с огромным нежеланием принял эту просьбу. Я люблю демократию…» — должно быть, сказал Юань Шикай. И он даже начал воевать с восставшими республиканцами, где-то наступая, где-то не наступая, но, параллельно с этим, ведя с ними переговоры. Республиканцы оказались упёртыми, даже выбрали президентом Сунь Ятсена, но потом, конечно же, договорились с Юань Шикаем. «Я люблю Республику. Я сложу с себя полномочия, как только кризис разрешится» — должно быть, сказал он. Его назначили президентом Китайской Республики, он принудил императора написать заявление по собственному, после чего начал разбираться с имеющимися проблемами. Инструментом в этом была, конечно же, Бэйянская армия. Погрузившись в ситуацию, он что-то надумал, поэтому сразу же объявил себя пожизненным эль-президенте и разогнал ссаными тряпками Национальное собрание. В 1913 году против него подняли восстание (это громко назвали «Второй Революцией»), так как революционеры подумали, что это диктатура какая-то, а не республика, но он его успешно подавил. В 1915 году он решил сделать каминг-аут: оказалось, что всё это время он был императором, запертым в теле пожизненного президента. Да, с 11 декабря 1915 по 22 марта 1916 года существовала Китайская империя, в которой был император Юань Шикай. Под самый конец он отчётливо осознал, что каминг-аут был сделан ошибочно — выяснилось, что он президент, запертый в теле императора. Он подготовил решение о ликвидации монархии, которая официально прекратила своё существование 22 марта, а 6 июня 1916 года он умер от уремии, вызванной острой почечной недостаточностью. И вот тут всплывают различные генералы и прочие офицеры, возглавлявшие Бэйянскую армию. Люди с автоматами, то есть, люди с винтовками — это понимать надо! Как диадохи Александра Македонского, эти субчики раскурочили Северный Китай на личные владения, с которых кормились и из которых заявляли претензии на власть над всем Китаем. Я бы и больше рассказал об этих весёлых ребятах, но тут впору новую книгу начинать, потому что информации по ним крайне много. Там и белоэмигранты в армиях клик, и советские военные советники у китайских националистов, угнанные белыми бывшие царские бронепоезда — в Китае шла полноценная Гражданская война, причём так долго и так масштабно, что Гражданская война в России покажется чем-то не таким уж и значительным.

Глава тринадцатая

Шанс, выпадающий один раз в истории

*22 апреля 1921 года*

— … делать-то тут должен? — спросил Аркадий.

— Просто будь там, товарищ Немиров, — ответил Ленин. — Это очень важно для ряда политических процессов.

— Меня поставят о них в известность? — уточнил Аркадий.

Он снова в Брестской крепости, но в гостиничном номере. В гостиницу превратили казарму — разбили её на отдельные комнаты, которые огородили межкомнатными стенами. Строители работали аккуратно, поэтому даже не скажешь, что тут раньше спали тысячи солдат гарнизона крепости…

В качестве оборонительного комплекса эта крепость уже не используется, несмотря на то, что её поддерживают в образцовом состоянии — сейчас она что-то вроде политического центра города.

Тут заседает Совет рабочих и крестьянских депутатов, точнее, как говорят белорусы, «Савет працоўных і сялянскіх дэпутатау», здесь находится городской исполнительный комитет и ряд других государственных структур.

— Позже, — ответил Ленин. — Не по телефону.

— Понял вас, Владимир Ильич, — вздохнул Аркадий. — Но впредь прошу, нет, умоляю, не вмешивать меня в эту ненужную политику — у меня нарушаются планы. А вы не хуже меня знаете, как важна моя работа.

— Знаю, — ответил Ленин. — В следующий раз предупрежу заблаговременно. До встречи, Аркадий Петрович.

— До встречи.

Немиров положил трубку и прошёл к окну.

Главный недостаток этой гостиницы — окна очень маленькие и света из них поступает мало.

«Это какая-то политическая игра», — подумал Аркадий. — «Есть какие-то процессы, происходящие внутри партии,