Ангел Габриеля - Нора Робертс

Вечером, после ухода адвоката, оба вспоминали мучительные детали разговора.

Гейб даже не мог представить себе, как он сможет тронуть ее, когда они окажутся в постели. Он вообще не мог представить, как после всего пережитого она могла терпеть его ласки.

Сейчас ему стало ясно, через что ей пришлось пройти. Как он мог надеяться, что она все забудет, когда не был уверен, что сможет забыть сам? Как бы он ни был нежен, как бы ни заботился о ней, между ними стояла тень другого мужчины.

Она говорит, что любит его. Как бы ему ни хотелось в это верить, он не мог понять, как женщина, прошедшая через такой ад, может снова верить мужчине, и уж тем более любить его.

Благодарность, преданность, а еще Майкл, как общая почва. Это он понимал. И это, думал Гейб, лежа в темноте, больше, чем дано многим людям.

Он хотел для них большего, готов был верить, что они могут иметь большее. Это было до того, как были сказаны все эти слова внизу, пока тихий весенний ветерок теребил занавески.

Вдруг Лора повернулась к нему, и ее тело прикоснулось к нему. Он замер.

Прости. Я тебя разбудила?

Нет. — Он медленно отодвинулся от нее, но она снова подвинулась к нему и положила голову на его плечо.

Этот жест, легкое, незамысловатое движение, разорвал его надвое. На человека, который испытывает потребность спросить, и человека, который боится спрашивать.

Я тоже не могу спать. У меня такое чувство, словно я пробежала полосу препятствий и до предела вымоталась. А в голове все вертятся всякие мысли.

Попробуй не думать о завтрашнем дне.

Я стараюсь. — Лора убрала волосы в сторону и устроилась поудобнее. Крепко закрыв глаза, она не могла отделаться от сомнений: не упала ли она в его глазах после того, как он услышал всю страшную правду?

Перестань беспокоиться! Все будет в порядке!

Так ли это? Рискнув, она в темноте дотянулась до его руки.

Проблема в том, что я не могу отделаться от мыслей о предстоящем разговоре с Лорейн. Что я скажу, что она скажет? Если я не... — Она осеклась, услышав, как заплакал малыш. — Кажется, Майкл начинает беспокоиться!

Сейчас я принесу его!

Хотя она уже сбросила с себя одеяло, Лора кивнула.

—Хорошо. Я покормлю его здесь, если дело в этом.

Она села и прижала колени к груди, пока Гейб набросил халат и направился в детскую. Мгновение спустя плач прекратился, но вскоре начался снова. Лора слышала шепчущий и успокаивающий голос Гейба.

Он обращался с ребенком так легко, так естественно. Чувствительность, нежность были так же присущи ему, как сдержанность и высокомерие. Не потому ли она в конце концов сумела признать, что любит его?

С Гейбом она не испытает ни отчаяния, ни покорности, ни ужаса, как это было с Тони. Она будет любить его, не отказывая себе в проявлении своих чувств.

Нет, она не упала в его глазах! Она не может быть уверена в его чувствах, но в этом она может быть уверена! Просто он был так же взволнован, как и она, но считал себя обязанным убеждать ее в обратном.

Свет из детской просачивался в коридор. Лора увидела, как по коридору идет Гейб. Плач, сначала приглушенный, постепенно перешел в рев. Уловив интонацию плача, Лора откинулась назад и закрыла глаза. Да, ночь будет долгой.

—Зубки режутся, — проговорила она, когда Гейб принес рыдающего Майкла в спальню. Включив лампу, стоящую на столике перед кроватью, она улыбнулась ему. Все они сегодня нуждаются в поддержке. — Я покормлю его и посмотрю, поможет ли это.

—Ну, давай же, старик! Это самое лучшее место в доме! — Гейб передал малыша Лоре.

Плач сменился хныканьем, зачтем стих полностью, когда он начал сосать. — Я спущусь за бренди. Хочешь чего-нибудь?

—Нет. Хотя, пожалуй, немного сока! Или что там у нас есть.

Оставшись одна, она, одной рукой держа Майкла, другой поправила подушки у себя за спиной. Все казалось таким нормальным, таким обычным, как в любую другую ночь. Хотя бывали ночи, когда Майкл беспокоился, а ей нестерпимо хотелось спать; но были и другие, когда она ценила эти часы бодрствования посреди ночи. А ведь наступит время, когда они с Гейбом будут вспоминать все прожитые годы, вспоминать, как Майкл сделал первые шаги, как пошел в школу, как впервые прокатился на двухколесном велосипеде. Они будут оглядываться назад и вспоминать, как носили его на руках, сами наполовину засыпая. Это навсегда останется с ними. Им нужна нормальная жизнь. И она у них будет, пусть только на несколько часов.

Когда вернулся Гейб, он поставил рядом с ней стакан. Она, улыбнувшись, взяла его за .руку.

—Можно понюхать твой бренди?

Гейб, удивившись, протянул ей бокал и дал вдохнуть запах. — Достаточно?

—Спасибо. Я всегда любила поздно ночью выпить капельку бренди.

Подняв стакан с соком, она звякнула о его бокал.

—Твое здоровье! — Лора надеялась, что он ляжет рядом, но Гейб отвернулся и подошел

к окну. — Гейб?

—Да?

Давай договоримся раз и навсегда! Ты рассказываешь мне, что у тебя на душе, задаешь любой вопрос, который тебя волнует, а я отвечаю абсолютно правдиво. Затем я, в свою очередь, буду спрашивать, а ты отвечать.

Разве нам не достаточно ответов для одной ночи?

Значит, вот как. Лора поставила стакан и нежно поднесла Майкла к другой груди.

Тебя расстроил мой рассказ мистеру Куортермейну?

А ты думала, что меня это обрадует? — Когда Гейб развернулся, бренди чуть не выплеснулось из бокала. Лора промолчала, когда он залпом выпил половину содержимого и зашагал по комнате.

Я и сама не рада, что мне пришлось это рассказать. Я бы предпочла, чтобы было иначе.

Дело не в том, что ты мне об этом рассказала. — Слова резко срывались с его уст. Он выпил еще бренди, но оно никоим образом не утешили его. — Боже мой, одна мысль об этом убивает меня! Я боюсь дотронуться до тебя, потому что это может вызвать у тебя тяжелые воспоминания!

Гейб, ты все время говорил мне, что все кончено и сейчас для меня настала другая жизнь. И на самом деле так оно и есть. Ты был прав, говоря, что я сравниваю тебя с Тони, но, вероятно, ты не понимаешь, что, делая это, я помогаю тебе поверить, что жизнь может измениться!

Он смотрел на нее всего лишь мгновение, но этого ей хватило, чтобы увидеть, что ее слов пока, недостаточно.

—Конечно, сейчас все изменилось, но я не понимаю, почему ты не испытываешь ненависти к любому мужчине, который к тебе прикасается?

Было время, когда я не подпускала мужчин меньше чем на десять футов, но, послушав других женщин, которым удалось выпутаться из подобных ситуаций, мне удалось излечиться от этого недуга. — Лора смотрела, как он стоит в тени, засунув сжатые кулаки в карманы халата. — Когда ты прикасаешься ко мне, когда ты обнимаешь меня, это не вызывает во мне никаких дурных воспоминаний. Я испытываю чувства, которые всегда хотела испытывать к своему мужу.