Огонь на поражение (Атомный шантаж) - Михаил Зислис

— Знаю, знаю, что ты предложишь. Почему только сейчас на связь выходишь?

Во второй раз за последние минуты Баконин расстерялся. Все-таки он не был новичком в милиции. И вооруженных преступников ему брать доводилось. И дерганность голоса, свойственную бандитам, говорящим с оперативником, он знал. Здесь же у его собеседника был настолько спокойный и начальственный голос, что Баконин начал ему отвечать, как вышестоящему.

— Понимаете, были обстоятельства…

— Никак посла искали, капитан?

— Так точно.

— Поздравляю, вы его нашли! Он у нас заложником, на тот случай, если кому-нибудь вздумается нас потопить.

— Могу я с ним поговорить?

— Конечно, можешь. Не знал, впрочем, что теперь милиционеры настолько хорошо знают французский язык, что сумеют определить — настоящий француз с ними говорит, или нет.

— Хорошо, верю на слово. Какие ваши условия?

— Условия… Там, рядом с тобой, кто-нибудь из Комитета есть?

Баконин сперва хотел переспросить, но потом понял, что собеседник назвал ФСБ устаревшим жаргонизмом.

— Да, капитан Орлов.

— Вот с ним я и буду говорить об условиях.

— Тебя, — сказал Баконин своему другу, снимая с себя наушники и передавая их Орлову.

— Капитан Орлов слушает.

— Что-то вы слишком спокойны, капитан… Или еще не в курсе, что на нашей подводной лодке находятся две атомные ракеты?

— Что? — голос Орлова сорвался. Если невидимый собеседник хотел заставить офицера нервничать, то план удался на все сто процентов, Орлов повысил голос:

— Вы думаете, что говорите!? Нас должны предупреждать обо всех перемещениях атомного оружия.

— Должны… — Было слышно, как террорист невесело усмехнулся. — У нас в стране много кто чего должен. Врачи должны лечить, а не убивать; политики должны стране зарплату платить, а не своих деток по заграницам на эти деньги обучать; военные должны не думать по уставу, а они никак не думают… Ладно, это все слова, вернемся к делам. Ну найдете вы того кавторанга, что с нарушением приказа эти ракеты распорядился установить, ну устроите ему выволочку — это что-то изменит? Ракеты — все равно у нас.

— Хорошо, — за время чужого монолога Орлов сумел справиться со своими чувствами, — чего вы хотите?

— Капитан, я думаю, что паника в стране не нужна ни вам, ни нам. Поэтому поступим так: лодка была захвачена в три часа ночи, через семьдесят два часа после захвата мы собираемся запустить одну из ракет, если наши условия не будут выполнены. Сейчас шесть часов ноль семь минут, проверьте свои часы.

Орлов вскинул руку с часами. Баконин повторил его жест и удивился: оказывается прошло меньше двух часов с момента звонка в управление, а сколько всего успело произойти.

— На моих столько же, — ответил Орлов в микрофон.

— Так вот, сообщите полученную информацию своему руководству. Через четыре часа — в 10:07 — мы будем опять ждать вызова. Если же у вас что-то сорвется — следущий выход на связь будет в 18:07. У рации должен быть офицер или генерал ФСБ в должности не ниже начальника областного управления. Это требование мы ставим, чтобы избежать утечки информации. Ему мы сообщим наши требования. Все, отбой.

Орлов отложил замолчавшие наушники и задумался. Но Баконин, который слышал только слова Орлова и не мог из них понять, что тому сообщил террорист, не дал своему другу посидеть спокойно:

— Ну, что он тебе сказал? Причем тут атомное оружие?

— У них на лодке две атомные ракеты, и через три дня они одну пустят.

— А требования какие?

— А требования они передадут только через четыре часа и только большому начальству. Но ты знаешь, что странно…

— Да?

— Я так понял, что тебе они сказали, что посол у них в заложниках, да?

Баконин кивнул в ответ.

— А ты обратил внимание на то, какая правильная речь у этого террориста? Ни малейшего акцента, ни одной ошибки, ну прямь как наш школьный учитель литературы.

— Ну и что здесь такого?

— Да подозрительно это. Террорист, который на сто один процент русский, да французский посол в заложниках. Свои требования они не сообщают, оружие иностранное… Если я правильно понял, то эта подлодка не имеет аналогов во всем мире. Может это НАТО нам мозги морочит, а сами хотят лодку угнать и изучить? И знаешь, это лучший вариант!

— Почему?

— Да потому что, если эта та подлодка, про которую я знаю, то она способна поразить цель в любой точке северного полушария. И ракету перехватить практически невозможно! Она почти вертикально вверх уходит в космос и оттуда так же падает на цель. Даже если ее и попытаться сбить, то…

Но договорить Орлову не удалось. Дверь в радиорубку распахнулась и вбежал ефрейтор Мамедов. Вытянувшись по стойке смирно и устремив взгляд точно между капитанами, он отрапортовал:

— Товарищи капитаны, вас к телефону.

Орлов и Баконин сорвались с места, но в дверях застряли. Мамедов так и остался стоять на пороге, поэтому, когда капитаны решили его обежать, каждый со своей стороны, в дверях образовалась куча-мала. Первым из нее вырвался Баконин, поэтому именно милиционер схватился за трубку радиотелефона:

— Капитан Баконин на связи.

— Доброе утро, капитан, — раздался в трубке голос начальника управления внутренних дел генерала Петрова, — мы здесь создали оперативный штаб — тут и из ФСБ люди и с Северного Флота. Так что ваш рапорт услышат все…

— Разрешите доложить…

— Подождите. Сперва я передам вам информацию, потом отрапортуете. Значит так, в первую очередь вы должны знать, что к вам вылетел вертолет экстренной медицинской помощи. Через несколько минут уже должен быть у вас. Так что обозначьте ему место посадки, — Баконин надеялся, что генерал сделает паузу, но тот продолжал говорить дальше, поэтому капитану пришлось усиленной жестикуляцией объяснять Кульному, что требуется от морпеха. Лейтенант, хоть и с трудом, но понял, что надо сделать, и побежал к своим бойцам. А Баконин продолжал слушать генерала. — Сейчас моряки завершают формировать автоколонну, чтобы забрать тела своих солдат. К их приезду откройте ворота верфи и будьте готовы оказать им помощь.

— Уже исполнено, товарищ генерал.

— Хорошо. Ну и последнее — дело, как вы и сами понимаете, серьезное, придется ставить в известность Москву. Что мы и сделаем, как только вы расскажете нам о том, что удалось установить. Скорее всего руководителя операции назначат наверху. Поэтому мы тут посовещались и решили пока назначить вас и Орлова выполнять функции руководства оперативного штаба на месте происшествия до прибытия людей, которым поручат этим заниматься.

— Благодарим за доверие, позвольте включить в оперативный штаб также и лейтенанта Кульного от военных.

— Кульный? Хорошо, раз вы, Баконин, рекомендуете, то считайте его в своей команде. Ну а теперь докладывайте, что удалось установить.

— Сегодня ночью неизвестными лицами было совершено нападение на верфь, и после трудного боя, в котором морские пехотинцы проявили, э, чудеса героизма… насколько смогли, была угнана подводная лодка бортовой номер 219-5Я. По неподтвержденным данным на борту лодки находятся две атомные ракеты и заложники — французский посол и захваченные с ним люди, — было слышно, как на том конце трубки генерал крякнул от неожиданности. — Свои требования они отказались нам сообщать и заявили, что ждут в 10:07 на связи…

Баконин не слышал, кого назвал Орлову преступник, поэтому замялся. Но фсбшник понял причину заминки друга и подсказал:

— Не ниже начальника управления ФСБ.

— …Офицера ФСБ, не ниже начальника областного управления. Так же сейчас проводятся оперативно-следственные мероприятия на местности с целью установить, на чем преступники добрались до верфи.

— Очень хорошо, капитан. Ваши действия не будут забыты по завершению этой ситуации. Продолжайте действовать в том же духе. Когда появится новая информация, мы вас вызовем.

Баконин хотел что-то ответить, но трубку на том конце уже положили. Ему не оставалось ничего другого, кроме как положить свою трубку. Он аккуратно опустил ее на рычажки и вылез из машины. Странное ощущение оставил этот разговор. Вроде бы их действия получили начальственное одобрение, но с другой стороны остался какой-то осадок, что-то было не так, но Баконин никак не мог понять, что именно. Он обвел взглядом верфь, словно хотел найти какую-то подсказку, объяснившую бы ему, что в словах генерала было неправильным. Но здесь все оставалось прежним, только из здания выбегали морпехи, поднятые по тревоге Кульным. Сам же лейтенант, увидев, что Баконин завершил разговор, прокричал последние приказания, махнул рукой в сторону открытого пространства и побежал к радиорубке, чтобы узнать последние новости.

Когда лейтенант подбежал к машине, подал голос Орлов, который к концу разговора переместился к крыльцу радиорубки и теперь молча сидел на ступеньках: