Правильный лекарь. Том 5 - Сергей Измайлов

с коробкой в руках буквально ввалился в кабинет Гартмана, у него чуть очки не подпрыгнули.

— Александр Петрович? — удивлённо воскликнул он. — Как неожиданно, могли бы позвонить.

— Здравствуйте, Иосиф Матвеевич, — сказал я и улыбнулся. — У вас там на двери звонок не работает.

— Простите, что? — округлил он глаза.

— Да шутка это, — хмыкнул я. — Хотел вам сюрприз сделать, вроде получилось.

— Ещё как! — улыбнулся наконец Гартман. — Что это у вас в коробке?

— То, о чём мечтают ваши работники, — продолжил я говорить загадками.

— Заинтриговали, — хмыкнул он. — Ну давайте, хвалитесь.

Я поставил коробку в центр стола, открыл и достал одну ампулу необычной формы — сбоку был дополнительный носик пару сантиметров длиной.

— Уже догадались? — спросил я, крутя ампулу у Гартмана перед носом.

— Пока нет, — помотал он головой. — Странная штуковина. И что это?

— Тогда сейчас продемонстрирую, — хитро улыбнулся я. — Положите руку перед собой и ничего не бойтесь.

Иосиф Матвеевич теперь уже неуверенно смотрел на диковинную ампулу, но руку на стол всё же положил. Я осторожно подпилил и надломил боковой носик ампулы. Оттуда начала бить тонкая длинная струйка прозрачной жидкости, которую я направил главному на область лучезапястного сустава. Жидкость с поверхности кожи мгновенно испарялась, а у испытуемого глаза полезли из орбит и упёрлись в очки.

— Ай-ай! — воскликнул он, отдёргивая руку и пытаясь другой рукой её согреть. — Ничего себе! Да я такого даже в самых смелых фантазиях не представлял. Наши возят с собой термоконтейнер со льдом в пакетах, но постоянно про него забывают и в итоге нечего приложить к месту ушиба или перелома на вызове.

— Этот вариант гораздо компактнее, — сказал я, надевая на носик ампулы специальный резиновый колпачок. — Можно постоянно носить с собой в дежурном саквояже и не надо постоянно менять. Просто положил и забыл, а когда понадобится — вспомнил и применил.

— Отличная штука, Александр Петрович! — радостно произнёс Гартман и протянул руку, чтобы я дал ему чудесную ампулу. — И что здесь?

— Хлорэтан, — сказал я. — Не сложно и очень эффективно.

— Замечательно, — Иосиф Матвеевич покрутил ампулу в руке и отдал мне. — Это у вас их целая коробка?

— Да, раздайте пожалуйста вашим знахарям вместе с бланками, которые я тоже для вас заготовил, — сказал я и подвинул коробку к нему. — Будем потом прикреплять к отчёту, чтобы вывести этот препарат в широкий оборот.

— Очень хорошее и удачное нововведение, — улыбнулся Иосиф Матвеевич, тщетно пытаясь сосчитать ампулы в коробке. — Все будут довольны. И знахари, и, тем более, пациенты.

— Вот и отлично! — подвёл я итог и улыбнулся. — Тогда я побежал дальше, пациенты сами себя не вылечат.

— А было бы здорово, да? — хохотнул Гартман, когда я был уже на пороге.

— А мы бы тогда пошли деревья сажать и клумбы многоярусные, — подмигнул я ему и быстрым шагом пошёл на выход.

Приехав в клинику отца, я первым делом выгрузил коробки с хрорэтаном в кладовку, потом взял из одной коробки нужное количество ампул, разнёс по кабинетам, объяснив всем, что это такое и как этим пользоваться. После работы надо будет заехать в лечебницу «Святой Софии» и вручить коробку Демьянову, им такое точно пригодится для быстрого обезболивания, а потом уже решать вопрос уместности местной анестезии.

Сегодня четверг, повторных пациентов с серьёзными диагнозами у меня не намечается. Простуды и обострившиеся артриты шли непрерывной чередой, у нас уже закончились салфетки для вытирания носов. Однообразие и монотонность резко отступили в сторону, когда открылась дверь и на пороге появился Николай с тревожным выражением лица. Я не успел у него ничего спросить, когда в кабинет работники скорой помощи ввезли каталку с пациентом. Шея человека в одежде строителя была фиксирована устройством, напоминающим наш воротник Шанца.

— Что случилось? — спросил я у Николая, который остановился рядом со мной, пока пациента без моего распоряжения перекладывали на манипуляционный стол. Я решил не спускать Полкана на них сейчас по такому случаю, похоже здесь серьёзная травма. — Падение с высоты?

— Да, — кивнул Шапошников. — Только упал не он, а на него. Сколько раз я ему говорил, отойди ты от лесов и пили свои рейки где-нибудь в стороне, не на долго хватало. Каждый день одно и то же. Говорит мол мне так удобнее, идиот.

— Так что случилось-то в итоге? — подвёл я его к более важной информации.

— Он пилил свои заготовки склонившись над ними, а рабочий наверху случайно задел стоявшую почему-то на самом краю платформы большую банку с краской, ещё не распечатанной, почти пуд весом, — сказал Николай и горестно вздохнул. — Она ему по хребтине-то и прилетела с высоты больше пяти метров.

— Всё понятно, — кивнул я. — А почему к нам? Там ведь в три раза ближе клиника есть, можно было туда.

— Не хочу я своих людей абы кому в руки отдавать, — покачал головой Шапошников. — Он мне здоровый нужен, а вам, Александр Петрович, я доверяю больше, чем себе. Так что не судите строго, еле уговорил скорую привезти его к вам, они упирались как могли, но я упёрся крепче. Да вы не переживайте, мы всё лечение оплатим, за этим дело не встанет.

— Да не об этом речь, Коль, не в деньгах дело, такие случаи всё равно городская казна оплачивает, знахари в лечебнице ему не помогут ничем. Просто быстрее могли бы начать помощь оказывать. Ладно, забудем теперь, подожди в коридоре, будем работать.

— Хорошо, Александр Петрович, — кивнул Шапошников, пятясь к двери. — Если что, я тут недалеко.

Знахари скорой помощи вышли вместе со своей каталкой, вслед за ними кабинет покинул и Николай. Пациент лежал на столе неподвижно, следя за перемещениями персонала вокруг себя одними глазами.

— Что сейчас беспокоит? — спросил я, оценивая для начала состояние его зрачков. Убедительных данных за черепно-мозговую травму я не выявил.

— У меня онемело всё от груди и ниже, — пробормотал молодой парень, пытаясь подбородком преодолеть сопротивление воротника, который не давал ему по нормальному открыть рот. — А левая рука словно не моя вообще, я ей пошевелить не могу и не чувствую совсем.

—