Жаба с кошельком - Дарья Донцова

Валера машинально обернулся, увидел нечто белое, без лица, с черными кистями, торчащими из покрывала, и упал в обморок. С тех пор он больше никогда не рисковал прикидываться Черным альпинистом.

– Он чего, на самом деле существовал? – дрожащим голосом спросила Света.

– Фиг его знает, – пожал плечами Леша, – может, кто из ребят знал, чем Валера балуется, и наказать решил, а может… Вот какие казусы случаются! Впрочем, в пещерах еще интереснее бывает! Сейчас…

– Очень поучительный рассказ, – прервала я его, – но все-таки что же произошло с Алисой Кочетковой?

– Чистая ерунда, – быстро ответил Алексей, – она уже поправляется.

– Разбилась Алиска, – мрачно пояснила Света, – очень сильно, мы ее четыре часа вытаскивали.

– Она сама виновата! – заявил Леша. – Говорил же, не лазить в шахту.

– Так карабин лопнул, дефектный попался!

– Вы об этом не пишите, – обозлился Леша, – нечего народ пугать!

– И все-таки, что же произошло? – настаивала я.

Он мрачно забубнил:

– На горе имеется вход в пещеру, место неизученное, соваться туда я разрешения не давал, но некоторые дуры считают себя самыми умными.

– Зачем ты так об Алисе? – возмутилась Света. – Она просто увлекающаяся натура.

– Безголовая идиотка!

– Сам идиот.

– Тише, тише, – встряла я в их ссору, – лучше спокойно объясните, что к чему.

– Леша, – донесся слева громкий крик, – иди подскажи, какой пояс на Макса надевать!

– Раз такая умная, сама и рассказывай, – буркнул Леша, – позорь нас перед прессой. Вот понапишут дряни, «Вершину» прикроют, я тогда всем ребятам расскажу, из-за кого Толубеева лишились.

С этими словами он встал и ушел. Света растерянно глянула на меня:

– Нас ведь не закроют?

– Нет, конечно.

– Очень неприятно, что Лешка так про Алису говорил. Ей хотелось исследовать новый вход, вот она и полезла, когда Иванько в город подался, зуб у него заболел, на беду.

Я, стараясь казаться спокойной, слушала свою однофамилицу.

Воспользовавшись отсутствием начальства, Алиса решила полезть в новый лаз. Она подбивала на совместный поход Свету, но та категорически отказалась. Спуск в длинный отвесный колодец не привлекал ее, и она попыталась отговорить Алису от опасной затеи.

– Ну и трусы вы! – вскипела подруга. – Никто не хочет помочь! Значит, и ты отказываешься меня подстраховать.

– Да! – твердо ответила Света.

– И черт с тобой! – рявкнула Алиса.

Поругавшись, подруги разбежались в разные стороны. Но Света продолжала исподтишка наблюдать за Алисой: а ну как пойдет одна? Вообще говоря, спуститься вниз по веревкам можно и самой, без страховки. Алиса, опытный альпинист и не менее грамотный спелеолог, великолепно владеет техникой спуска. В землю вбивается железный крюк, за него цепляются карабины с веревками, и все. Но правила безопасности категорически запрещают спелеологам спускаться в пещеры в одиночку, ежу понятно, как это опасно.

Вот Света и приглядывала за Алисой, но потом ее саму спустили в пещеру, из которой она вылезла лишь через два часа. Первым делом она поискала глазами подругу, не нашла ее, насторожилась и стала приставать ко всем с вопросом:

– Где Кочеткова?

Народ только недоуменно разводил руками, Алиска как сквозь землю провалилась, и Света мгновенно поняла: эта сумасшедшая таки полезла одна в тот лаз.

Света мухой взлетела по склону вверх, добежала до дыры в горе, увидела крепко вбитый крюк, а на нем… карабин с оторванной веревкой.

Она упала около лаза и отчаянно закричала:

– Алиса!

– А-а-а, – донеслось из темноты.

– Ты жива? – обрадовалась Света.

– А-а-а, – последовал ответ, и до девушки дошло, что это просто эхо.

Света побежала в лагерь, мигом развернули спасательную операцию. Вниз, тщательно страхуемый, спустился сам Леша, успевший к тому времени вырвать зуб и вернуться в лагерь.

– Дело плохо, – сообщил он, когда ребята вытащили его наверх, – похоже, у нее шея сломана, но она жива, пульс есть, сознания нет.

Несколько часов Алису вытаскивали наружу. Эвакуация человека в подобной ситуации дело крайне тяжелое, а уж если пострадавший без сознания, задача усложняется многократно.

Наконец операция завершилась успехом. Кочеткову отвезли в Апрелевку, в больницу.

– Она жива? – спросила я.

Света кивнула.

– Ты знаешь, где клиника?

– Конечно, я поехала с Алисой.

– Можешь мне показать?

– Зачем?

Я схватила Свету за руку.

– Скажи, ты дружишь с Кочетковой?

Она кивнула:

– Да, всю жизнь, мы в один класс ходили и живем по соседству…

– Значит, дружите! Ты ее любишь?

– Конечно.

– Тогда слушай, Алиса попала в очень неприятную историю. Мне кажется, что… в общем, если хочешь, чтобы Алиса была жива, немедленно собирайся, и едем в больницу!

– Вы не из газеты? – широко раскрыла глаза Света. – Наврали Лешке!

– Да, я приехала к Алисе, но, как видишь, не успела! Ее хотели убить, веревка оборвалась не случайно.

– Бред, – прошептала Света, – такого не может быть.

– Давай торопись! А то убийца раньше нас доберется до клиники.

– Хорошо, – подхватилась она, – только футболку переодену.

Глава 27

Подталкивая друг друга, мы влезли на холм, сели в «Пежо» и поползли по проселку. Светлана сидела молча, лишь один раз она, тяжело вздохнув, сказала:

– Здесь никто не мог веревку перерубить! На такое наши не способны! Мы давно вместе!

Я промолчала. Иногда всю жизнь проведешь рядом с человеком, а потом с изумлением наблюдаешь, какие он выкидывает невероятные коленца!

Обратный путь показался мне более коротким. Мы без помех докатили до больницы и подошли к справочному окошку, за которым восседала бабка в мятом халате. Около нее стоял стакан с кефиром.

– Будьте любезны, – попросила я, – подскажите, в какой палате лежит Алиса Кочеткова.

– Все ходють и ходють, – недовольно протянула старуха, – покоя никакого! Когда положили?

– Вчера.

– А с чем?

– В каком смысле?

– Болит у ней чего? Ну, аппендицит или, может, гинекология?

– Она упала с большой высоты.

– Значитца, травма, – резюмировала бабка и стала медленно листать огромную амбарную книгу, – вот молодежь! Через одного мрут! А все почему? На машинах носятся, на мотоциклах, дурные головы.

Продолжая бурчать, она отхлебнула кефир, вытерла тыльной стороной кисти рот и заявила:

– Во, нашла, Алиса Кочеткова!

Я обрадовалась:

– И на каком она этаже?

– В подвале, – сообщила бабка.

Я изумилась:

– У вас там палаты есть?

– Не-а, – мотнула головой старуха, – морг тама, преставилась твоя Алиса, севодни в три часа утра.

Я вцепилась пальцами в прилавок:

– Это точно?

– Нет, – вызверилась старуха, – шуткую так! Ну народ, ваще без понятия! Померла она, померла, хочешь подробности узнать, ступай к доктору Рогову, Вениамину Сергеевичу, на второй этаж в ординаторскую.

Я покосилась на Свету, которая во время этого разговора курила на крылечке, потом подошла к ней и сказала:

– Тут такой бардак! Старуха ничего не знает, зря только в справочной сидит. Ты подожди меня пока, сбегаю на второй этаж, узнаю, куда нам идти надо.

– Ладно, – согласилась та, – на улице постою, очень у них в больнице противно воняет.

Я оставила ее на крылечке, а сама кинулась искать доктора. Неизвестно еще, какой он человек, может, рявкнет, как эта злая бабка с кефиром.

Но Вениамин Сергеевич оказался приветливым дядечкой в очках.

– Мы сделали все, что смогли, – начал объяснять он, – но, как говорится, увечья, не совместимые с жизнью. Я сразу понял – она не жилица, тяжелейшая черепно-мозговая травма. Кочетковой была моментально сделана операция, но увы! Мы не боги! Очень жаль девушку, молодая, совершенно здоровая, и пожалуйста! Я бы этот лагерь давно прикрыл! В прошлом году у них двое ноги сломали, а у одного мужика сердечный приступ приключился. А теперь вот – смертельный исход!

– К ней никто не приходил?

– Кого вы имеете в виду?

– Ну, может, подруга, мать, сестра, любовник?

– Нет, да мы бы и не пустили посторонних в реанимацию.

– Может, она что-то говорила перед смертью?

– Скончалась, не приходя в сознание!

Я спустилась вниз и пошла к Свете. Очевидно, на моем лице отразилось все, потому что моя однофамилица вдруг прижала к груди остренькие кулачки и прошептала:

– Алиса?.. Да? Да?

– Да.

Света широко распахнула глаза, попятилась, облокотилась на «Пежо» и простонала:

– Так и знала, что этим закончится! Все к тому шло! Все!

Из ее глаз потоком хлынули слезы. Я открыла машину, посадила туда Свету, влезла за руль и поехала искать аптеку.

Раздобыв новопассит, я влила в Свету почти половину бутылочки. Она сидела, раскачиваясь, иногда лишь повторяя:

– Алиска! Алиска! Так я и знала.

Я погладила ее по плечу.

– Ты лучше говори больше, легче станет!