Среди паксов - Никита Юрьевич Садыков

не могла. Не морочь голову. В этот день, я прошу тебя, не морочь голову. Приезжай, я буду рада вас видеть. Всех. И что теперь? Сам виноват. Игорь, ты сам виноват. Алка милая девчонка. Всё, жду, извини, у меня вторая линия, минут через двадцать встречаемся там, на Пушкинской. Алё. Да. Вы приехали уже? Вы на месте? Алка с вами? Игорь звонит и ругается, говорит, у неё гонорея. Я так ему и сказала. Идиот. Взрослый, а ведёт себя как идиот. Он недалеко от Алки ушёл в этом смысле. Нет, он не ушёл от Алки. Я не об этом. Японский ресторан, там вывеска должна быть. Я не помню название. Найдём. Вы, главное, ждите меня, я уже скоро буду. Сколько нам ехать? Водитель. Водитель. Сколько нам ехать? Пятнадцать минут. Зачем в магазин? Нет, мы идём в ресторан, у меня заказан стол. Нет, мы не будем на улице. В этот день… Нет, не будем. Нет, в ресторан. Ждите, я уже минут через двадцать на месте. У меня кто-то на второй линии, отключаюсь. Да, Игорь. Привет ещё раз. Мы, видимо, будем праздновать где-то на улице. Нас могут не пустить в ресторан. Нет. Я заказывала. Я знаю. Они сейчас позвонили и сказали, что Алка в говно.

* * *

– Мы в Мордовию-то улетим? Не знаете?

В автобус загрузились шестеро крепких мужиков. Точка Б в заказе – аэропорт Шереметьево.

– Наверное… Если билеты купили. По России уже всё летает.

– Нам купили, вроде… – вздохнули мужики.

Работают на башенных кранах. Летят на родину в Саранск, на отдых, к семьям. Почти без вещей: скоро обратно в столицу и продолжать своё «майна – вира».

– Друг, а давай какую-нибудь музыку попроще!

В салоне пел Бенсон свою романтическую песню «Зэ Мэскэрэйд», и я сам уже соображал, чего бы поставить мужикам.

– Будем слушать турецкую эстраду! – объявил я голосом конферансье и принялся листать на экране список плейлистов. У меня есть подборочка турецкой попсы: ею вылечиваюсь иногда, когда становится совсем невыносимо без Стамбула.

– Турецкую?! – взволнованно заголосили саранские крановщики, – Турков мы уважаем!

Ещё бы. Учитывая то, что турки строят в Москве почти всё, что сложнее шалмана у станции электрички.

– Хотя, они по самолёту нашему ёбнули, помните? – заметил один башенный крановщик.

– Ёбнули и ёбнули, они же заранее предупреждали, что ёбнут! – возразил ему другой крановщик.

Турки тогда действительно многократно предупреждали, что ёбнут. Я подивился тому, насколько мужики в материале. Молодцы. Следят.

– Я в Турции много раз бывал, почти везде. В Анталии, Кемере и в Алании. – рассказывал третий крановщик, покачивая головой в такт турецкой песне. – Погода у них классная, никакого ветра или ураганов.

Коллеги закивали: ураган или ветер – это плохо.

– Встретил там одну из Липецка. Красивая баба. Но замужем.

– Они там все замужем, Вить. На курортах, с какой ни идёшь погулять, потом всегда выясняется…

Мужики стали наперебой обсуждать ветреных русских курортниц.

– Я бы свою одну отдыхать в Турцию не отправил! – сказал худой крановщик в бейсболке FBI, а потом обратился ко мне: – Вы не знаете, когда границы откроют? Тур в Анталию уже можно купить недорого?

* * *

– Суп пока не готов. Есть салаты и плов. – девушка с именем Гульнора на раздаче в столовке в бизнес-центре класса Гэ, где расположен наш парк, переживает, что я не попробую их суп.

Я же в этот момент соображал, стоит ли есть вообще. Встал я сегодня рано, на линию вышел в шесть утра, не завтракал и успел проголодаться. Но если поешь – работа превратится в мучение. Слишком велик будет соблазн вздремнуть.

– Плов у нас очень хороший! – продолжала кареглазая Гуля. – Со свининой!

Я театрально замер и уставился в карие глаза.

– Алла-алла! Гуля, плов со свининой мы оставим кяфирам…

– Кому?! – девушка почти перепугалась.

– Кяфирам. Гяурам. – Я аккуратно показал в сторону двух клерков, сидящих далеко в углу.

Гуля подалась вперёд и тихонько произнесла:

– Мы для персонала делаем плов с бараниной. Хотите?..

– Очень хочу!

– Только никому не говорите! – Гульнора подошла к кастрюле, стоящей в глубине кухни, и положила мне плов с бараниной, припорошив мясо рисом, чтобы гяуры ни о чём не догадались.

* * *

Две потрясающе красивые грузинки сели в автобус с недовольным выражением лиц. Я остановился не у тротуара перед ними, а метров на 30 раньше, нырнув в заезд арки жилого дома на Садовом.

Я приготовился начинать объяснять, что останавливаться в правом ряду и тормозить поток – лоховство, тем более что можно спрятаться на этом пятачке на тротуаре, спокойно сесть и вырулить обратно, никому не мешая. Цена вопроса – пройти несколько шагов по тому самому тротуару, дав возможность пешеходам и автолюбителям ещё раз насладиться их длиннющими ногами в брючных костюмах. Дамы, судя по всему, сами разгадали смысл моего манёвра, так что здоровались мы уже вполне дружелюбно.

Как возить грузинок правильно? Мне рассказывал мой приятель Каха, что медленно и спокойно – нельзя. Это что-то вроде неуважения.

Первая с лёгким буксом сцепления до трёх тысяч оборотов. Ударно вторая, подходим к повороту на Монетчиковский, поздний апекс, оставляю вторую, чуть распустив сцепление и дав турбине ожить, полный газ, успеваем в поворот по широкой дуге и проскакиваем на зелёный. В правом ряду плетётся полицейская машина, её мы обгоняем, едва не поцеловав зеркалом, вторая, уверенный разгон, торможение, нагружаю передок и в поворот – и мы уже скрылись. Нас не догнать.

Поглядываю в зеркало: пассажирки в экстазе. Так их не возили даже в Гори или Поти. Немудрено: откуда там возьмутся автобусы с таким крутящим моментом…

На предполагаемом финише мы были первыми, я даже как будто слышал восторженные крики болельщиков.

– Спасибо! – дамы протягивают тысячу и жестом показывают: сдачи не надо. Я благодарю в ответ.

Надо проехать квартал, чтобы остудить тормоза.

А вот и новый заказ.

* * *

– Извините, пожалуйста. А у вас есть «дибидабо мавада»?

Ранним субботним утром я взял шестерых пассажиров от модного клуба на «Красном Октябре». Мы едем в Лыткарино.

Компания выжатых как лимоны после вечеринки людей. Лишь двое, судя по всему, диджеи, оживлённо обсуждают друг с другом прошедшую ночь.

– Игорь, ты был космос. Что ты делал с залом, ты видел?

Игорь поправлял затейливые солнцезащитные очки со стразами и отвечал:

– Спасибо, старик. Ты преувеличиваешь!..

А потом вдруг, снова поправив очки, Игорь обратился ко мне с вопросом, есть ли у меня «дибидабо мавада».

– Э-э-э… Это какой-то наркотик?

Диджеи замахали руками, это лучше, чем наркотик. Это музыка такая. Пока мы стояли на светофоре, я нашёл и включил «дибидабо мавада».

– Громче! Ещё громче! Пожалуйста! Умоляем! Вы