Осколки любви (ЛП) - Харви Л.

Глава 23

Роман

— О, так вот где ты прячешься.

Когда я вдохнул дешевый аромат лаванды, мое тело напряглось от осознания того, кто стоял позади меня.

— Что тебе нужно, Одетт?

Мой тон был неоправданно резким, но я не мог рисковать, чтобы она приблизилась к Лили.

В мире снова воцарился покой, потому что Лили приняла меня обратно в очередной раз. Я не мог оторваться от нее всю дорогу до клуба, и в моей голове проносились мысли о том, как я буду использовать каждую частичку своего и ее тела, чтобы загладить вину перед ней. А пока я сидел у бара и ждал, когда меня обслужат, но вместо этого попал в засаду, устроенную незваной гостьей, пытавшейся посягнуть на мое счастье.

— Что ж, это не лучший способ приветствовать кого-то, кого ты не видел целую вечность. Она хорошенькая, не спорю.

Мои глаза проследили за ее взглядом и наткнулись на Лили в другом конце клуба. Она танцевала так непринужденно, что ее беззаботность согрела мою душу.

— У меня нет времени на это дерьмо, Одетт, просто проваливай. Как ты вообще ухитрилась найти меня здесь?

Я крепко схватил ее за запястье, прежде чем она успела провести когтями по моему бедру. Все в этой девушке кричало о дешевизне, и я знал, что всю жизнь буду жалеть о том, что вообще когда-то сблизился с ней.

— Роман, малыш, мы можем повеселиться все вместе, ты же знаешь, я никогда не возражала против этого. О, и я просто хотела, чтобы ты знал, что все идет по плану, вот и все.

Ее надутые губы были накрашены блестящим блеском и размазаны по уголкам рта — похоже я был не первой ее жертвой в эту ночь. Она хлопала ресницами, а ее кокетливая улыбка вызывала тошноту в желудке. То, что раньше воспринималось как зеленый свет к получению удовольствия, теперь стало сигналом к эвакуации.

— Ты проделала весь этот путь ради этого? Проваливай, Одетт. Я не буду делить с тобой Лили. Держись от нее подальше, ты поняла?

Моя челюсть сжалась, как только угроза прорвалась сквозь стиснутые зубы. Одетт поднялась с барного стула, огибая меня, как шлюха в стриптиз-клубе, положив свои отвратительные руки мне на шею.

— Раньше ты не возражал против секса втроем. Я помню, тебе понравилось, когда мы веселились так в последний раз. Раньше тебя вообще ничего не смущало.

От ее плаксивого голоса по всему моему телу пробежала дрожь. Если бы не ее отец, я бы даже не взглянул на нее дважды.

— Роман? Эй? Я говорю — раньше тебя ничего не волновало.

Она продолжала пытаться вовлечь меня в свою игру, но мои мысли были потеряны там, где находились в плену все последнее время — вместе с Лили.

— Раньше у меня не было Лили, — ответил я.

Лицо Одетт моментально преобразилось, и соблазнительное выражение сменилось на зловещее.

— О, прошу, только не говори, что ты это серьезно. Мы оба знаем, что ты все испортишь, а я буду ждать, когда это произойдет.

«Ой, иди нах*й».

Она сложила руки под грудью, и я знал, что она пытается соблазнить меня, но, черт, я уже познал вкус своего ангела и ни за что не вернулся бы к этому дьявольскому отродью.

— Нет, я не то чтобы серьезен на ее счет, Одетт.

Ее маниакальная улыбка вновь вернулась. Я наклонился к ней вплотную и ухмыльнулся.

— Серьезность — это преуменьшение того, что я чувствую к Лили. Это гораздо больше. Она для меня важнее, чем ты можешь себе представить, — заявил я, разрушая ее самоуверенность.

На этом я удалился, не рискуя даже оглянуться, чтобы не дать ей еще больше поводов для нападок. Это, конечно, заставило ее заткнуться. Я допил остатки виски, чтобы унять свое раздражение, и начал осматривать помещение в поисках Лили, но ее нигде не было видно.

Харли и Пейтон танцевали возле кабинки диджея, и их пошатывание подчеркивало, что они порядком набрались. Как Диксон и Тристан позволили им выйти в таком виде или, точнее, настолько раздетыми, было недоступно моему пониманию. Но затем я вспомнил, что решила надеть Лили, чтобы позлить меня, и плотно сжал губы.

Я продолжал осматривать территорию клуба, не обнаруживая ничего, кроме потных тел, сплетенных с еще более потными телами. По-прежнему никаких следов моего ангела. Волоски на моем затылке встали дыбом, когда я обнаружил, что Джей Ди тоже отсутствует. Этот ублюдок всегда был рядом в надежде на малейший признак того, что Лили может заинтересоваться им, ожидая, что я облажаюсь, потому что, как и все остальные, он знал, что, в конце концов, я это сделаю.

Лили постоянно клялась мне, что их дружба была исключительно платонической, даже несмотря на ситуации, в которых я их заставал. Она знала, как использовать его, чтобы добраться до меня. Мой вероломный Ангел. Она не видела себя такой, какой ее видел я. Лили могла бы осветить все глубины ада — какой мужчина не захотел бы обладать такой девушкой? Я направился к Диксону, пытаясь отыскать следы, которые могли привести меня к ней.

— Где она?

Музыка была громкой, и вибрации басов заглушали мой голос, но Диксону не нужно было слышать меня, чтобы понять, чего я хочу — моя потребность была заметна по моему лицу, и так было с тех самых пор, когда я впервые увидел ее.

— Она ушла с Джей Ди, мужик. Увидела, что ты болтаешь с Одетт и ушла. И выглядела довольно раздраженной.

Диксон кричал мне все это на ухо, прижавшись к моему плечу. Его обычный приятный аромат сменился запахом пота и алкоголя.

— Ты не сказал ей, что это чушь? Да ради бога! Почему ей нужно было уйти именно с Джей Ди? Он так и напрашивается на то, чтобы я надрал ему задницу.

Диксон взял меня за руку и повел в угол зала, где наш разговор не был бы поглощен тяжелыми басами, а крики впечатлительных девушек были бы менее отчетливы. Он передал мне свой напиток, рассматривая мои сжатые кулаки. Может, мы и не были кровными родственниками, но мой брат хорошо меня знал.

— Послушай, Роман, я пытался убедить ее, что ничего такого не произошло, но то, что Одетт прилипла к тебе, подобно сыпи, противоречило всему, что я говорил. О, и тебе не стоит беспокоиться о Джей Ди. Я знаю, это довольно неловко, что они потеряли девственность друг с другом и все такое, но он брат Харли, и я верю, что она бы знала, если бы между ними что-то было.

Помещение вокруг меня начало вращаться вокруг своей оси. Мое зрение помутнело, а сознание помрачилось. Я знал, что большое количество алкоголя, которое я употребил, отнюдь не помогало, но при этом, не было причиной ощущения, что мой мир рушится вокруг меня.

«Она потеряла с ним девственность? Что за нах*й? Я убью его. А потом свяжу ее и заставлю пожалеть о том, что она когда-либо подходила к какому-то другому мужчине, кроме меня».

— Роман, я знаю, что это не мое дело, и ты, вероятно, захочешь надрать мне задницу за эти слова, но ты должен быть мужиком. Эта девушка влюблена в тебя по уши, и я знаю, что ты чувствуешь то же самое. Бросай это дерьмо «не существует такого понятия, как любовь». Ты никогда не вел себя так ни с кем раньше, так в чем же дело?

— Раньше у меня не было Лили.

Это признание продолжало оседать в моем сознании.

Когда же люди поймут, что она не такая, как все? Лили — теплый и ласковый ветерок в холодный день, единственная проигрываемая песня на ненужном диске и единственный же проблеск надежды для такого неудачника, как я. Диксон был пьян в хламину, поэтому я не стал бить его за то, что он заставил меня признать это. Но он был прав. На этот раз он отделался легко, потому что потерпел бы поражение даже без учета того, что был пьян, но нападение на уязвимых — не мой конек. Ладно, может и так, но в совершенно другом смысле.

Я покинул клуб в состоянии аффекта, едва не сбив по пути очередь из праздношатающихся малолеток. Всю обратную дорогу до загородного дома в моей голове проносились отвратительные образы: от застенчивой девочки-подростка, отдавшей какому-то засранцу, часть себя, которую она никогда не сможет вернуть, до более тревожных образов, где она стонет от проникновения чужого члена.