Берия. Арестовать в Кремле - Анатолий Сульянов

О, господи! Никто не хочет даже выслушать! Интересно, доложил ли Лаврентий Павлович об этой информации Сталину?

Еще одно донесение от военно-морского атташе в Берлине капитана 1-го ранга Воронцова: «1 июня. Германия нападет на Советский Союз 20–22 июня».

Сегодня, 13 июня, Лаврентий Павлович вернулся в кабинет взволнованным. Я спросил о причинах его беспокойства.

— Умник нашелся! Дал команду обстрелять немецкий разведчик над Балтикой! Но ему товарищ Сталин всыпал по первое число!

Оказалось, что народный комиссар Военно-Морского Флота адмирал Н. Кузнецов отдал приказ обстреливать немецкие воздушные разведчики, летающие над советскими морскими базами. Его срочно вызвал Сталин.

— Вы, товарищ Кузнецов, понимаете, что вы можете спровоцировать войну? Вот меня и товарищ Берия поддержит. Вы понимаете всю опасность вашего приказа?

— Не мы нарушали воздушную границу, а немцы! Мы ведем передислокацию флота!

— Отмените немедленно ваш приказ! Не играйте с огнем, товарищ Кузнецов!

— Я понял вас, товарищ Сталин. И еще позвольте доложить. Все немецкие торговые корабли вышли из наших портов. Часть из них ушла, недогрузив трюмы. Видимо, и нам надо дать команду вывести все советские корабли из немецких портов — запахло порохом!

— Вы с ума сошли! — едва не закричал Сталин. — Пусть немцы делают что хотят. Это не наше дело. Ты слышишь, Лаврентий?

— Слышу, товарищ Сталин. Подталкивают на войну с Германией. Адмирал не читал сегодняшнего сообщения ТАСС.

— Тогда прошу разрешения, товарищ Сталин, вывести наши боевые корабли из портов и баз в открытое море, — Кузнецов вздохнул. — На всякий случай. Осторожность не помешает.

— Черт бы вас побрал! — вскипел Сталин. — Ему — одно, а он — другое! Ничего не менять — все должно оставаться на своих местах. Вы меня поняли? Идите!..

— А ты, Арчил, наматывай на ус. Сейчас много врагов пытаются стравить нас с Гитлером. Учти это… Иди, прочти заявление ТАСС.

Я вошел в свой кабинет, взял «Правду». «По данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы…»

Неужели все это так?

Что сообщает мой далекий Рамзай? «13 июня. Повторяю: девять армий в составе 150 дивизий начнут наступление на широком фронте 22 июня 1941 года».

Нарком при мне звонил начальнику Политуправления РККА А. И. Запорожцу и настоятельно требовал усилить борьбу с разрастающимися слухами о якобы готовящемся нападении немцев на СССР.

— Немедленно информируйте все политорганы Красной Армии, штабы, разошлите своих политработников в войска с одной-единственной установкой: никакой войны с Германией не будет! Надо каленым железом выжигать все провокационные слухи. Распространителей слухов передавайте НКВД, а там с ними разберутся!

Теперь я видел, что нарком не остановится ни перед чем, если узнает, что кто-то верит в готовящееся нападение Германии; его лицо багровело, взгляд становился еще грознее, как только он начинал говорить о слухах и провокациях. Он приказал немедленно арестовать одного очень опытного оперативного работника только за то, что тот позволил себе поразмышлять: «Первая мировая война была развязана Германией. Если разразится Вторая мировая, то ее начнет именно Германия».

Информация о подготовке Германии к нападению на СССР нарастала подобно катящемуся с горки снежному кому. Много документов разведки в наш секретариат шло от В. Меркулова, недавно назначенного наркомом безопасности. Один из них, датированный 16 июня 1941 года, представлял донесение агента «Старшины» из штаба германских ВВС «Люфтваффе». В нем сообщалось: «Все военные приготовления Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время. В кругах авиации сообщение ТАСС воспринято весьма иронически… В военных действиях на стороне Германии активное участие примет Венгрия. Часть самолетов, главным образом истребителей, находится на венгерских аэродромах… Военные действия против СССР предполагают начать с бомбардировки пунктов подвоза, нарушения путей снабжения при активном участии пикирующих бомбардировщиков. Кроме этого, бомбардировке в первую очередь должны подвергнуться советские аэродромы, расположенные на западной границе СССР. Немцы считают слабым местом обороны СССР наземную службу авиации и поэтому надеются путем интенсивной бомбардировки аэродромов сразу же дезорганизовать ее действия…»

В левом верхнем углу на донесении рукой Сталина было написано: «Т-щу Меркулову. Может послать ваш «источник» из штаба Герм. авиации к е… матери. Это не «источник», а дезинформатор. И. Ст.».

18 июня в папку срочных донесений я положил перехваченную шифровку из Хельсинки: «15 июня было призвано по одному Хельсинки 10 000 человек. Призыв продолжается. Идет призыв женщин в санитарные и продовольственно-питательные отряды… На важных участках города установлена зенитная артиллерия…» Все это, естественно, угнетало меня. Я уже боялся заходить к наркому с папкой донесений разведчиков — чаще папку отдавал порученцу.

21 июня на донесении нашего резидента в Виши Жильбера о том, что командование вермахта закончило переброску своих войск на советскую границу и завтра, 22 июня 1941 года, они внезапно нападут на Советский Союз, Сталин писал: «Эта информация является английской провокацией. Разузнайте, кто автор этой провокации, и накажите его».

В ночь на 21 июня я работал над докладной запиской наркома Сталину. Дважды он поправлял ее, сердился и ворчал, пока наконец не отдал машинистке:

«21 июня 1941 года…Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня «дезой» о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил, что это нападение начнется завтра.

То же радировал и генерал-майор В. Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев, ссылаясь на свою берлинскую агентуру…

Начальник разведупра, где еще недавно действовала банда Берзина, генерал-майор Ф. И. Голиков жалуется на Деканозова и на своего подполковника Новобранца, который тоже врет, будто Гитлер сосредоточил 150 дивизий против нас на западной границе.

Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 году Гитлер на нас не нападет!»

Я уже не знал, что делать с разбухшей папкой донесений о войне, а они все прибывали и прибывали: от послов, секретарей, агентов, резидентов. Вечером не без боязни перешагнул кабинет наркома.