Последний наследник Триады. Том 1 - Григорий Магарыч

Экзамен по истории проводился на третий день напряжённой недели, и если ранее я был убеждён, что изучил этот предмет лучше всех остальных, то в момент экзамена был вынужден усомниться в своих же убеждениях. Разумеется, во мне горела надежда, что я и с этим предметом справился, всё же начальные вопросы каждого экзамена я подготовил досконально, но что касаемо минимального балла… одна ошибка — и я мог провалиться.

Далее началась артефактология — предмет, на котором присутствовало около десяти процентов от всех учащихся. Сказать, что я был готов ужасно — ничего не сказать. Притом, и до, и после экзамена я надеялся только на удачу. В этой сфере мои знания с Триады были не применимы.

Новые незнакомые термины, куча непонятной информации. Всё вроде знакомое, но настолько по-иному обыгранное, что мне приходилось вычленять названия и возможности артефактов из прошлого, сопоставлять их с теми, что существовали и могли существовать на Земле, и… надеяться на удачное стечение обстоятельств.

После артефактологии моя голова буквально дымилась. Это было попросту невыносимо — столько волнения, что без состояния «дхъяна» можно и с ума сойти. Но я держался. И делал это не зря, ведь последний предмет никак не был связан с умственными нагрузками.

Последним предметом была физкультура.

Поэтому отправлялся я на неё с лёгкой улыбкой на лице, ибо знал точно, с ней у меня получилось справиться ещё задолго до экзаменов, на турнире.

Всем ученикам выдали анкеты, где надо было заполнить свои данные. Фамилия, рост, вес, ранг, откуда родом, статус, есть ли какой-то дар, был ли этот дар среди родственников. И пока я не обладал официальным статусом простолюдина, заполнял всё с чистой душой.

Константин Шагайн. 183 см, 72 кг. Цареградский район. Безродный. Неодарённый.

Да, напротив ранга я не написал ничего.

И если на математике я сомневался в теории Марьи о том, что Империи важны одарённые, то на физкультуре я убедился окончательно в том, что экзамены были нацелены на составление подробной характеристики каждого ученика.

Благо мне нечего было скрывать. Все знают, кто я и с чем меня едят. Другое же дело остальные — люди, которые не особо-то и стремятся быть открытой книгой для Империи.

Сам же экзамен… был несложным для человека, который прошёл путь от уничтожения двух тварей из тумана до победы на Московском турнире. Ничего сверхособенного для себя я не отметил. То же самое, что и ежемесячное тестирование под руководством старейшины. Бег, силовые, полоса испытаний. Те, кто боролся за лидерство, показывали что-то выдающееся. Мой же ранг позволял выполнять программу минимум спустя рукава.

Так и прошла моя неделя экзаменов, после которой я вышел с ощущением интеллектуального истощения.

На следующий день, когда у всех школьников были сданы все экзамены, нас собрали в актовом зале школы.

Первое время на сцене стояла Елизавета Решетникова. Директриса высказалась на тему того, какие мы молодцы, как она рада всех нас видеть, и что нам есть чем гордиться.

— Если кто-то не пройдёт в список лучших, это не повод для грусти, — говорила она. Ну, и всё в подобном духе.

Но заинтересовало меня другое. Когда Елизавета Борисовна покинула сцену, на её месте оказался Двенадцатый столп Империи, Строганов Борис Романович. Он был крупным мужчиной с короткими каштановыми волосами, под костюмом скрывались тугие мышцы. И всё время его выступления я ощущал себя так, словно этот человек способен раздавить мой череп, просто сжав руку.

Говорил он о прошлом, настоящем и будущем. О том, что в Империи сейчас трудные времена, но всё ещё есть шанс это исправить. Столп выразил надежду, что не только воители, но и лучшие умы страны помогут в том, чтобы этот самый шанс как можно больше увеличить. Говорил он многое и по делу. Чётким, хорошо поставленным голосом, который разносился по актовому залу и, кажется, достигал не только ушей каждого, но и сердец.

Впрочем, если убрать всю красоту выверенных фраз, его призыв звучал просто: дела Земли катятся на самое дно, поэтому либо будут пахать все, либо не только Российской Империи, но и всей планете конец.

Да, мне были знакомы его попытки объединить народ, вот только… насколько они были действенны? Покажет время. Ибо проблема разрушенных миров в том, что все люди в них хотели спасения, но почему-то своими же действиями лишь приближали конец, а не отдаляли.

Но все эти разговоры не влияли на меня.

Я рождён в другом мире, на другой планете. И моя цель кроется в том, чтобы уничтожить Бездну и вернуть Триаде мир и процветание. Земля для меня тоже становится родной, и я буду лишь рад на пути к конечной цели спасти и эту планету.

* * *

— Всё, дорогие мои, это всё! — раскинул руки в стороны Кирилл, глядя в небо. — Осталось только подождать. Больше никаких бессонных ночей. Никаких переживаний и панических атак. Всё!

— Сколько времени занимает проверка? — спросил я с искренним любопытством. Мне тоже не терпелось узнать, с какими результатами я сдал экзамены.

— Около недели-двух, — ответила Марья Болконская. — Учитывая, сколько претендентов, это нормальный срок.

— Угу, — протянул Дубровый. — Как думаете, у нас есть шансы?

— Думаю, шансы есть всегда, — улыбнулся я.

Мы прогуливались по парку какое-то время молча. Каждый думал о своём. Но через несколько минут Марья резко переменилась в лице — так, словно её что-то осенило. Она посмотрела на меня.

— Кость! Я совсем забыла! — внезапно выдала она, остановившись. — Я же должна была тебе передать, что мой отец нашёл район для твоей семьи!

Я остановился, посмотрел на Марью с приподнятой бровью, переглянулся с Кириллом.

— Ну же, — хлопнул глазами Дубровый. — Не томи. Что за место?

— Костя будет в восторге, — уверенно заявила Марья. — Место просто космос, идеально подойдёт для большой семьи Кости. Но там есть небольшая проблема, могут возникнуть сложности с ценой. Начальная стоимость района в пределах четырнадцати миллионов.

Я кивнул, выслушав предложение. У меня есть эти деньги, но придётся раскошелиться, если всё понравится.

— На чьих землях он находится? — уточнил я.

— На землях князя Роберта Августинова, — осведомила Марья. — Это ближе к нижней границе Московии, так что преступности там нет. Притом я знаю, что через цареградский район ведётся контрабанда из тумана, что не может кому-либо нравиться. А в новеньком районе таких проблем не будет. Вы сможете жить спокойно.

— Я бы хотел посмотреть, прежде чем делать покупку.

— Поедем на моей тогда? — Марья обернулась на свой представительский автомобиль, который был припаркован неподалёку от нас.

— Да! — Кирилл тут же вскочил на ноги. — Люблю тратить много денег!

Рассевшись в автомобиль рода Болконских, мы направились в сторону земель князя Августинова.

* * *

— Это. Просто. Чума! — глаза Кирилла вспыхнули.

— Да, неплохо, — я кивнул с лёгкой улыбкой.

Мы стояли по центру гладкой асфальтированной дороги, по сторонам от которого были расположены двухэтажные коттеджи со своей дворовой территорией и ограждением. Около восьми домов для больших семей входило в стоимость покупки. Притом практически все дома были выполнены в одном стиле, и это сочетание заставляло думать, что весь район — это небольшой охраняемый посёлок, который был построен для одной обеспеченной семьи.

Притом я был уверен, что далеко не каждый аристо смог бы позволить себе целый район, и это радовало сильнее. Ведь с информацией о том, что покупатель я, проблемы и вопросы отпадут разом.

— В каждом доме по шесть-семь комнат. Везде свои кухни, туалеты и другие удобства, — рассказывала Марья. — Тут вы сможете собираться. Дети смогут играть на площадках, а подростки тренироваться. Там даже бассейны есть и бани с саунами. Неподалёку больница, детский сад и школа. Транспорт также ходит. В общем, этот район пока является самым подходящим из всех свободных.

— Я беру, — кивнул я. — Пусть твой отец отправит мне свой чек.

— Как? У тебя есть такие деньги? — изумилась Марья.

— Да.

— Ого. Ну, ладно. А ещё мы с Кириллом живём к этому району гораздо ближе, чем к цареградскому. Будем чаще видеться.

— В таком случае, предупреди отца, я же предупрежу старейшину.

* * *

Конечно, старейшина был не против. Больше скажу, старик заплакал после этой новости, что ему, к слову, было несвойственно.

Однако покупка