Разбитое сердце богини - Валерия Вербинина

Никита облизнул губы. Судя по его лицу, ему смертельно хотелось в это мгновение оказаться подальше отсюда и обсуждать что-нибудь более мирное – к примеру, перспективы выращивания апельсинов в подмосковном климате.

– Может, взрывчатка находилась в сигаре? – предположил Владислав, кусая губы. – Зажигалка же совсем маленькая, а взрыв был… – Он поежился и не окончил фразу.

Калиновский недовольно прицокнул языком.

– Сигара тоже не настолько большой предмет, чтобы… – Капитан передернул плечами. – Ладно. Пора вызывать спецов, пусть они хорошенько тут все осмотрят. Гостей и всех, кто был при взрыве, на второй этаж. – Поднялась волна протеста. – Ничего особенного, господа, только поделитесь впечатлениями о происшедшем, может, кто и вспомнит что ценное. Обещаю, надолго вас не задержат. И никто, слышите, никто не уйдет отсюда, пока я с ним не побеседую!

– А камеры? – спросил Охотник. – Может быть, они что-нибудь засекли?

– Маловероятно, – подумав, ответил Калиновский. – Хотя, чем черт не шутит… Никита! Мне нужны все сегодняшние записи с камер наблюдения!

Глава 26

Зажигалка

– Назад, – скомандовал капитан.

Глаза у него были осовевшие от усталости, но он не сдавался и упорно поглощал кофе, чашку за чашкой. Был вечер, всех гостей уже давно допросили и отпустили по домам. Допрашивал, само собой, Калиновский, а уж он-то дело свое знал туго. Скажу коротко: ничего решительно этот допрос не дал, и никто не сознался в том, что является убийцей, присвоившим себе функции Ангела Смерти.

– Вот сейчас… – сказал Калиновский, покусывая ноготь. Он явно нервничал, и это совсем не вязалось с его обычной манерой держать себя.

Картинка на экране ожила, задвигалась. Столы. Люди. Кто-то жует, кто-то мирно беседует. Бдительные лица охранников. Вот молодой парень, повинуясь знаку хозяина, достает из кармана заветную коробочку, обрезает кончик сигары. Надо же, а в первый раз я этого не заметила. Последнее мгновение жизни банкира: он подносит к сигаре ту самую зажигалку. Дальше на пленке – яркое светящееся пятно. Вопли бьются в уши, как нелюбимый муж – в квартиру жены, к которой он все еще неровно дышит.

– Стоп, – скомандовал Калиновский и стряхнул пепел с сигареты.

В пепельнице образовалась уже целая братская могила из агонизирующих окурков. Капитан потер переносицу яростно, словно она была в чем-то виновата.

– Еще раз отмотай назад, – распорядился Калиновский.

Изображение задвигалось, и словно в кошмарном сне я увидела, как голова банкира Гнедича вернулась на его плечи.

– Все-таки зажигалка, – пробурчал Охотник.

– Похоже на то, – согласился Калиновский.

Неслышными шагами вошла Марина и замерла у порога.

– Журналисты как с цепи сорвались, – пожаловалась она. – По всем каналам передают новость о сенсационном убийстве.

– Козлы, – вяло заметил Никита.

Калиновский молча потирал рукой подбородок.

– Непонятно. Как же…

– Все смотрите? – осведомилась Марина. Мне показалось, что в ее тоне зазвенела враждебность.

– Изучаем, – коротко ответил Охотник.

– Придурки, – сказала Марина неожиданно отчетливо. – Все вы – придурки.

Калиновский развернулся на вертящемся стуле.

– Вы так думаете? – спросил он почти дружелюбно.

– Конечно, – Марина нервно хихикнула. – Один, блин, охотник за людьми, другой – типа ас сыскного дела, Жеглов с Шараповым курят в сторонке. Как же! Лосева убили, как собаку. Свекра отравили в этом самом доме. А бедного Гнедича… – она умолкла, поджала губы. – На части разнесло. А вы все не можете найти, кто это сделал. – Она затряслась всем телом и прижала ладонь к лицу, видимо, пытаясь справиться с волнением.

– Согласен с вами, – необычайно кротко согласился Калиновский. – Я придурок, а вы умная. Может, вы тогда объясните мне, каким образом взрывчатка могла оказаться в зажигалке?

– А тут и думать нечего. – Марина громко шмыгнула носом и окончательно сделалась как две капли воды похожа на продавщицу овощного отдела. – Она оказалась там, потому что ее туда положили. Вот и все, товарищ специалист.

– И как же ее положили? – поинтересовался Охотник.

– Руками, я полагаю, – с вызовом отозвалась Марина. – А может, ногами.

Никита ухмыльнулся.

– Что, вот так просто подошли к банкиру, которого пасут и днем и ночью, и…

– Хватит! – неожиданно тонким голосом взвизгнула Марина. – Хватит мне рассказывать все эти сказки про то, как кого пасут и трепетно берегут. Противно слушать. Любого можно достать, слышите вы? Любого! А вы, вместо того чтобы изображать тут бурную деятельность, лучше признайтесь, что вы ничего не можете поделать с этим гребаным Ангелом Смерти. Кишка у вас тонка, вот что я скажу!

Наступило молчание, и я даже вздрогнула, услышав трель сотового телефона у Калиновского в кармане. Не сводя с Марины пристального взгляда, он взял трубку.

– Да… Да, это я. Сколько? Когда? Хорошо, я согласен! Где встречаемся? Только мне нужны самые точные данные! Перезвонишь? О’кей, только поскорее! Ладно!

Он с гримасой отключился. Марина глядела на него с безграничным презрением.

– Это по поводу нашего дела, – криво улыбнувшись, пояснил Калиновский.

– Пижон паршивый! – фыркнула Марина и ушла, грохнув дверью.

– Мило, – проговорил капитан, ни к кому конкретно не обращаясь. – Ладно. Покажи мне пленки с других камер.

– Ну так что там насчет зажигалки? – осведомился Никита, ковыряя в зубах зубочисткой.

– Марина Анатольевна мыслит правильно, – согласился Калиновский. – Только вот одного она не учла. Взрывчатку в зажигалку могли каким-то образом подложить, но есть еще один путь, куда более заковыристый, и именно он больше отвечает характеру нашего клиента.

– Подмена, – кивнул Охотник. Калиновский метнул на него быстрый взгляд.

– Точно. Зажигалку могли просто подменить другой, точной копией, в которую уже была заложена взрывчатка. И я готов поставить все что угодно на то, что подмена произошла в этом самом доме. А это значит, что первая, настоящая зажигалка до сих пор находится где-то здесь.

Глава 27

Варианты и возможности

В сущности, это была всего лишь попытка спасти лицо, но никто не сказал этого вслух. В глубине души решительно все были согласны с Мариной: Калиновский не оправдал своей репутации. Он не уберег ни Шарлахова, ни Гнедича, хотя во втором случае предполагал (причем совершенно справедливо), что Ангел Смерти использует приезд последнего для того, чтобы избавиться от него раз и навсегда. В случае с Лосевым у капитана было оправдание – в тот момент он еще не приступил к работе. Что касается Охотника, то его в гибели депутата винить было нельзя, потому что как раз в ту ночь он охранял меня и его ранили.