Хоббит - Джон Толкин

Они бы очень удивились, увидев, что творится на берегу после их ухода. Едва стемнело, Бильбо отвязал одну бочку, вытащил ее на берег и открыл. Оттуда послышались стоны, и наружу вылез очень несчастный гном. В свалявшейся бороде застряла солома, руки, ноги, спина – все было в синяках. Он с трудом добрался до берега и, стеная, повалился на землю. Вид у него был голодный и одичалый, словно у цепного пса, которого на неделю забыли в конуре. Узнать в нем Торина можно было лишь по золотой цепи и некогда голубому, а теперь грязному и рваному капюшону с обтрепанной серебряной кисточкой. Довольно долго Бильбо не мог добиться от него ни одного учтивого слова.

– Ты жив или мертв? – с досадой спросил хоббит. Возможно, он забыл, что, в отличие от гномов, успел подкрепиться в дороге, к тому же не сидел, скрючившись в три погибели, в душной бочке. – Ты в плену или на свободе? Если хочешь есть и намерен продолжать свое дурацкое приключение – не мое же оно, в конце концов, – то разотри себе ноги и пособи, пока не поздно, вытащить остальных!

Торин внял голосу рассудка и, еще немного поохав, принялся помогать хоббиту. Нелегко им было, впотьмах, по пояс в холодной воде, искать нужные бочки. На стук и голос откликнулись лишь шесть гномов. Им помогли выбраться на берег, где те и упали, жалуясь и постанывая. Мокрые, в ссадинах и синяках, они еще толком не осознали, что вырвались на свободу, и, боюсь, не готовы были благодарить Бильбо.

Балину и Двалину пришлось хуже всех, так что помощи от них ждать не приходилось. Бифур и Бофур пострадали меньше и почти не вымокли, но все равно легли на землю и отказались что-нибудь делать. Фили и Кили были еще молоды (для гномов), к тому же проделали путь в маленьких бочках, плотно набитых соломой. Они вылезли наружу, слабо улыбаясь, всего с несколькими шишками, и быстро разогнали кровь в затекших руках и ногах.

– Ненавижу яблоки! – сказал Фили. – Вся бочка ими пропахла. Шевельнуться не можешь, весь продрог, от голода живот сводит – а тут этот запах! Я готов есть что угодно и сколько угодно, но только не яблоки!

Вчетвером – Фили, Кили, Торин и Бильбо – они разыскали и вытащили из бочек остальных товарищей. Бедный толстый Бомбур то ли спал, то ли пребывал в забытьи. Дори, Нори, Ори, Оин и Глоин нахлебались воды и были чуть живы, их пришлось по одному выносить и укладывать на берег.

– Ну вот мы и снова вместе! – сказал Торин. – Полагаю, нам следует благодарить звезды и мистера Бэггинса. Он вправе ждать благодарности, хотя, позволю себе отметить, я предпочел бы более удобный способ передвижения. И все же мы снова к вашим услугам, мистер Бэггинс, и, без сомнения, выкажем должную признательность, когда поедим и придем в себя. А теперь куда?

– Думаю, в Озерный город, – промолвил Бильбо. – Куда еще?

Никто не смог предложить ничего другого, поэтому Торин, Фили, Кили и хоббит, оставив товарищей, направились к мосту. Вход на него охранялся, но больше для виду, потому что жители города давно не опасались врагов. С лесными эльфами они ладили, если не считать споров из-за речных пошлин, а других соседей у них не было. Молодежь не очень-то верила в дракона и открыто смеялась над старичками, утверждавшими, будто своими глазами видели его в небе. Немудрено, что стражники пели и смеялись у огня в своей караулке, не слыша, как гномы вылезали из бочек и как подошли четверо друзей. Ну и подпрыгнули же они, когда в двери появился Торин Дубовый Щит!

– Кто ты и что тебе надобно? – закричали они, вскакивая и хватая оружие.

– Торин, сын Траина, сына Трора, Короля-под-Горой! – возгласил гном. Вид у него при этом был поистине царственный, несмотря на рваный плащ и обвислый капюшон. Золото сверкало на шее и на груди, темны и глубоки были глаза. – Я вернулся! Ведите меня к своему бургомистру!

Стражники всполошились. Те, что поглупее, даже выскочили наружу – они думали, что с Горы уже рекою течет золото и воды озера окрасились желтым.

Вперед выступил начальник стражи.

– А это кто? – спросил он, указывая на Фили, Кили и Бильбо.

– Сыновья моей сестры, – ответил Торин, – Фили и Кили из рода Дурина, и мистер Бэггинс, сопровождающий нас в пути.

– Если вы пришли с миром, сложите оружие! – сказал начальник стражи.

– Мы безоружны, – ответил Торин, и это было почти правдой: меч Оркрист и кинжалы отняли у них эльфы. У Бильбо был при себе меч, как всегда, спрятанный в одежде, но об этом он промолчал. – Оружие не надобно тому, кто по пророчеству вернулся в свои владения. Да нам и не по силам сразиться с вами, мы слишком малочисленны. Ведите нас к бургомистру!

– Он на пиру, – отвечал начальник стражи.

– Тем более ведите, – вставил Фили, которому изрядно надоели все эти разглагольствования. – Мы прошли долгий путь, устали и голодны. Наши спутники нуждаются в помощи. Довольно слов, не то бургомистр тебе спасибо не скажет!

– Что ж, следуйте за мной, – сказал начальник стражи и, прихватив шестерых своих людей, повел Бильбо и гномов по мосту, через ворота на городскую площадь. Это была большая круглая заводь, вокруг которой высились на сваях большие дома, а от деревянных набережных спускались к воде лесенки. Здесь же сверкала огнями ратуша, из раскрытых окон доносился шум голосов. Путники вошли в дверь и остановились, моргая от яркого света. За длинными столами сидело множество людей.

– Я – Торин, сын Траина, сына Трора, Короля-под-Горой! Я вернулся! – зычно выкрикнул Торин – начальник стражи и рта раскрыть не успел.

Пирующие повскакали с мест. Сам бургомистр поднялся со своего кресла. Однако больше всех удивились эльфы-плотогоны, сидевшие в дальнем конце зала. Сгрудившись перед бургомистром, они закричали:

– Это беглые пленники нашего короля, докучные бродяги, которые не могли сказать, кто они и откуда!

– Это правда? – спросил бургомистр. Честно говоря, он скорее поверил бы в слова о бродягах, чем в возвращение сказочного Короля-под-Горой.

– Правда, что король эльфов коварно подстерег нас и бросил в темницу, когда мы следовали в свои владения, – ответил Торин. – Однако замкам и запорам не остановить того, чей приход предречен встарь. Да и власть лесного короля кончается вместе с лесом. Я говорю с бургомистром Озерных людей, не с королевскими плотогонами.

Бургомистр в сомнении обвел глазами присутствующих. Эльфийский король обладал в этих краях большой властью, и бургомистр не хотел с ним ссориться; не верил он и в древние песни; куда больше его занимали торговля и пошлины, грузы и золото, благодаря чему он и получил свой нынешний пост. Впрочем, остальные думали иначе, и скоро дело решилось помимо него. Вести распространились по городу, как пожар. По мосткам сбегался народ. Кто-то уже запел древнюю песню о возвращении Короля-под-Горой; то, что вернулся не Трор, а его внук, никого не смущало. Толпа подхватила, и над озером разнеслось многоголосое: