Марк Дарков в Долине Желаний - Алиса Лемешева

– Ты возомнил себя богом!

– Я и есть бог. Я – Создатель собственного мира! И сейчас властью, данной мне Долиной Желаний. Властью, данной мне законодательством, я приговариваю Стасю Мишкину к смерти! Око за око, бывший ученик!

Рычаг был приведен в движение раньше, чем Михаил успел до него добраться. Желдон с разбегу прыгнул на рычаг и повис на нем, словно елочная игрушка.

Судейский парик с кудряшками сполз набок, демонстрируя присутствующим копну оранжевых волос.

– Ах ты, предатель! – сквозь зубы произнес Мстислав, оттаскивая оранжевоволосого желдона за воротник судейской мантии.

Догадка Стаси оправдалась – роль внезапно появившегося во Дворце Правосудия референсиза исполнял Оранжи.

События, произошедшие за время пребывания в Долине Желаний, быстрыми кадрами пронеслись перед глазами Стаси.

Оранжи – Оранжи, скольким она была ему обязана?! И это после того, как недостойно она обошлась с ним, без вины заточив в Тюрьму Горы.

Пока внимание Мстислава было сосредоточено на разоблачении желдона, Михаил Мишкин перехватил рычаг и вернул его в исходное положение.

Но пол под ногами Стаси продолжал отъезжать в сторону, обнажая пустоту – расстояние в три сотни метра свободного полета к Лагуне Акул.

– Механизм запущен. Его ничто не способно остановить, – с усмешкой произнес Мстислав, любуясь на неудачную попытку Михаила. – Мой тебе совет. Используй время по назначению – успей проститься со своей ненаглядной дочуркой.

Под ногами остался миниатюрный кусочек пола, на котором Стася умещалась, стоя на цыпочках и пытаясь держаться за прозрачные стенки Правдотвора. В замедленном ритме Стася увидела, как отец подбегает к ней, стучит кулаками в надежде разбить бронированное стекло.

– Останови свой чертов механизм! – это были последние слова отца, которые смогла разобрать Стася, прежде чем происходящее не приобрело стремительный темп развития.

Ноги соскользнули в пустоту. Со скрипом проехавшиеся по стеклу и не нашедшие опору руки по инерции сложились вдоль тела.

Крича от безысходности, Стася «солдатиком» полетела с верхней точки Тюрьмы горы. Со скоростью подбитого парашютиста она падала в самый мрачный отрезок пенящегося кроваво-темного моря, который по праву носил название Лагуна Акул.

Глава 58. Слезы разочарования

Что происходит вокруг нее, Стася перестала осознавать еще в полете. Ее сознание погрузилось в зыбучие небытие, тогда как тело опустилось на дно Лагуны. Почуяв запах добычи, акулы поплыли к ее местонахождению, резво рассекая плавниками воду.

Но Стася не слышала лязганья острых зубов, не видела блеска голодных глаз, как не увидела она и всепоглощающий яркий свет, взявшийся ниоткуда. Свет ослепил акул, и они начали отступать перед невиданным им дотоле противником. Когда из виду исчез последний акулий хвост, сетка света начала поднимать Стасю на поверхность воды.

Оказавшись на берегу, свет рассеялся, словно туман. От него остались лишь слабые невидимые глазу волны, центром которых был Марк, держащий на руках бездыханную Стасю.

Белоснежный песок не оставлял следов идущих от воды ног. Он не чувствовал их прикосновений. Но с наслаждением впитал теплый песок прохладу морской воды, когда Марк опустил на него Стасю.

Марк бережно убрал мокрые волосы, прилипшие к щекам подруги. Стася явно наглоталась воды. И чтобы привести ее в чувство, нужно было как можно скорее сделать искусственное дыхание.

Наклонившись над лицом, на котором застыли капли морской воды, Марк поймал себя на мысли, что Стася кажется ему намного красивее, чем прежде. Вынужденное расставание и эта нежданная встреча создали непреодолимое желание поцеловать Стасю.

Марк дотронулся губами до соленых, но теплых от прибрежного ветра губ. Но в это мгновение разряд в область сердца отбросил его на приличное расстояние. Ударивший Стасю в ту же секунду ток привел ее в чувства.

Вода покинула легкие. Откашлявшись, Стася с опаской открыла глаза, будто бы боялась увидеть перед собой акулью морду. Но вместо зубастой улыбки хищника над головой розовело предрассветное небо.

Стася повернулась и еще раз откашлялась. Это был мираж… Видение… Или что еще там могут увидеть путники, проведшие в пустыне долгое время без воды. На песке, который был белее первого снега, примерно в метре от Стаси сидел Марк… Живой, красивый и почему-то немного смущенный, казалось, до него можно дотянуться рукой…

– Марк, – тихо позвала Стася, чувствуя себя сумасшедшей.

– Что? – так же тихо отозвался мираж.

– Марк, это, правда, ты? Ты жив? Или я умерла?

Стася не обращала внимания на то, как глупо, должно быть, звучит со стороны их диалог. Больше всего она боялась лишь одного – что он прервется.

– Ты не мертва, но и я не жив в общепринятом понимании этого слова… Я больше не тот, каким был раньше. Я – голографическая схема, голограмма. Меня можно видеть, но невозможно поймать, таким меня сделало желание. Я долго думал, почему не умер от пули, которую ты запустила в меня. Целемёт не промахивается. У меня не было шансов выжить. А, оказывается, вся штука в том напитке, который подсунул мне Мансур. Вместо волчьих ягод, я выпил эликсир, который делает неубиваемым на сорок восемь часов. Ты выстрелила в меня как раз в последние минуты действия этого чудо напитка.

– Я больше половины не поняла из твоих слов.

– Сейчас я нахожусь между жизнью и смертью. Пока мое тело окутано проводами в больничной койке Башни, сам я разговариваю сейчас здесь с тобой.

Повисло неловкое молчание. Стася хотела перебраться поближе к Марку, воспользовавшись возникшей паузой, но ее остановило напряжение, которым был пропитан воздух.

– Как это быть схемой? – спросила она первое, что пришло на ум.

– Голографической схемой… Чувствую себя живее всех живых, если ты об этом…

– Спасибо, что спас меня… Марк не дал ей договорить.

– Не стоит…

– Нет, стоит! Если бы не ты, я бы умерла. Ты должен знать: я не хотела убивать тебя.

– Тебе не за что меня благодарить. Спасать тебя не входило в мои планы. Я – преступник. Моя цель – преступать закон. Тебе надо сказать спасибо правилам Долины Желаний, которые были не на твоей стороне… Когда преступник нарушает вопиюще несправедливые законы, его по ошибке можно принять за героя. Но я спасал тебя не из геройских побуждений, не потому, что закон несправедлив, а потому, что это закон… Меня толкнуло на это Желание.

– Все равно, спасибо… Марк… Мне сложно об этом говорить… Но я… Мне кажется, что я тебя… Люблю…

– Любовь разрушительна, – произнес Марк отстраненным металлическим голосом. – Она мешает добиться цели. Ее следует исключить из жизни.

– Это не похоже на твои слова… За то время, что мы не виделись, ты будто бы стал другим человеком, – произнесла Стася, с трудом сдерживая подступающие к горлу слезы.

– Теперь ты понимаешь, что делает желание с людьми. Ты видишь то, что некогда увидел в тебе я…

– Марк, ты был прав! Давай сбежим из Долины Желаний?! Я больше не желаю быть Главой Следственного Управления. Мне больше не приносит радости этот незаслуженный статус. Давай вернемся к обычной жизни, где сами станем теми, кем захотим!

– Ради этого твоего понимания я возвращался в Долину Желаний. Я загадывал желание, которое создаст конкуренцию желанию твоему, заставит тебя задуматься о том, как здесь все непросто, в итоге приведет тебя к разочарованию в собственном желании. Но теперь мне это больше не нужно.

– Марк, пожалуйста, послушай меня… – голос Стаси сорвался.

– Это ты послушай меня, – зло прошептал Марк, придвинувшись вплотную к подруге. – Хочешь знать мои чувства?! Ты мне нравилась, очень сильно нравилась. Но сейчас я видеть тебя не могу. Я тебя просто ненавижу!

– Проклятое желание, – сквозь всхлипы выговорила Стася.

Она больше не смогла сдерживать себя. Одна за другой по ее щекам побежали слезы. Слезы разочарования в себе, в своем выборе и, главное, в собственном желании.

Откуда ни возьмись, в руках Марка появилась прозрачная колбочка, в которую он осторожно смахнул слезу с щеки светловолосой подруги.

– Наконец-то, – возликовал Марк, плотно закупоривая колбу. – Я уже, было, испугался, что мне не удастся выжать из тебя ни слезинки.

– Что ты делаешь, Марк?

Стася с непониманием смотрела на человека, которого считала другом и которому только что призналась в любви.

– Что я делаю, тебя больше не касается.

– Марк, пожалуйста, не говори со мной таким тоном. Я понимаю, ты на меня обижен…

– Нет, ты не понимаешь, – внезапно закричал Марк. – Я уже больше не человек. Я голографическая схема, схема!

– Марк, прости, – со слезами на глазах выдавила из себя Стася. – Скажи, чем я могу тебе помочь?

– Не вставай у меня на пути… Ты истратила слишком много моего времени… Кстати, планшетник, за которым ты охотилась, из-за которого стреляла в меня, можешь забрать его себе. Теперь, когда я сам стал программой, мне он больше не нужен.