Гарри Поттер и Наследники Слизерина - Fidelia

В комнате Мелиссы, а это несомненно была она, горел приглушённый свет. Никого не было видно, только Сорока–Мэгги спала в клетке на подоконнике, засунув голову под крыло.

— Алохомора, – прошептал Гарри, и зеркало бесшумно отворилось.

В комнате и правда никого не было.

Странно, – подумал Гарри. – Где же это она ходит посреди ночи? Ностальгия по другим гостиным, что ли, замучила? – почувствовал он укол ревности.

— Сорока–Мэгги, – позвал Гарри её в шутку. – Где твоя хозяйка?

Та неожиданно встряхнулась, встрепенулась, глянула на него чёрным глазом и вдруг ни с того, ни с сего гаркнула:

— Просыпайся, Мэгги! Просыпайся!

Гарри вздрогнул и торопливо оглянулся на массивную кровать, но она была пуста.

— Тьфу, ты, напугала! Я и забыл, что ты вечно несёшь всякую чушь. Да и хозяйка у тебя Мелисса. Ты что же это – сама себя будить вздумала таким криком?

Сорока не унималась:

— Гарри! Ты нужна Гарри! Он один, совсем один! Ты ему очень нужна! Ему плохо! У него кроме тебя никого нет! Просыпайся! Просыпайся! – И безо всякого перехода. – Тахикардия! Палиндром! Оксюморон! Метилбензонат!

Гарри стоял как громом поражённый – сорока знала его имя!

— Гарри, ты как здесь оказался? – послышалось сзади, и Гарри аж подпрыгнул от неожиданности – хозяйка комнаты вошла абсолютно неслышно. – Что же ты молчишь? Отвечай!

— Я… я… я… – растерялся он, уже успев забыть о цели своего визита. – Я пришёл показать вам это! – выдернул Гарри из кармана фотографию. – Невилл Долгопупс случайно пролил на неё жидкий проявитель для невидимых чернил, и сзади проявилась надпись Джеймс и Маргарет Поттер, – скороговоркой выпалил он.

— О! А раньше ты не догадывался проверить, нет ли там какой‑нибудь надписи?

— Ну, я тёр обратную сторону ластиком–проявителем и попробовал использовать заклинание Апарекиум, но ничего не произошло. Я вообще не знал, что существует ещё и жидкий проявитель…

— Понятно. Человеку, выросшему в маггловском мире, порой трудно ориентироваться в волшебном. Ластик–проявитель подходит только для недавних записей, не старше полугода. А Апарекиум вообще часто даёт осечку. Ладно, теперь ты выяснил главное – у твоего отца действительно была сестра. Теперь надо её найти. Ей должно быть около тридцати – чуть больше или чуть меньше. Если она жива, – тихо добавила Мелисса.

Это не приходило Гарри в голову. Он успел твёрдо уверовать в существование тётки и почти не подвергал сомнению тот факт, что она жива.

— Вы думаете – её нет в живых? – спросил Гарри с дрожью в голосе.

— Всё может быть, я не отвергаю такую возможность. Он мог уничтожить всю твою семью. Из простой прихоти или по каким‑то своим соображениям. Обнадёживаться слишком рано… Но будем надеяться на лучшее! – добавила она каким‑то неестественно жизнерадостным тоном.

Гарри подумал, что она просто не хочет его расстраивать и отнимать последнюю надежду. Потому что шансов обнаружить Маргарет Поттер живой было действительно очень мало.

— Но теперь у нас по крайней мере есть, от чего отталкиваться, у нас есть имя, а это уже немало. Фамилия Поттер распространённая. Не зная имени, мы завязли бы на долго, а так нам уже легче. И мы выяснили самое главное: у твоего отца была младшая сестра. Девочка с фотографии – это не соседка и не дочка лучших друзей. Это твоя тётя!

Вам надо пойти в библиотеку и просмотреть справочники Всё обо Всех и Кто Есть Кто и альбом выпускников Хогвартса. Займись этим завтра после уроков, попроси друзей помочь тебе. Я тоже подойду вечерком в библиотеку.

— Вы здорово придумали. Спасибо вам огромное за помощь! – чуть не прослезился Гарри. Подумать только – совершенно чужой человек, преподаватель, сама Мелисса Найтингейл – взялась ему помогать! Гарри медлил уходить.

— Что‑то ещё?

— М–м-м… да. Почему ваша сорока назвала меня по имени? Откуда она знает, как меня зовут? Она настолько волшебная?

— Думаю, это случайно вышло. Просто Мэгги знает всего одно мужское имя. Она назвала тебя Гарри, потому что так звали моего погибшего племянника.

Гарри даже растерялся от такого ответа.

— Ясно… Извините…

— Ничего страшного… Ладно, Гарри, уже поздно, иди спать. Кстати, как ты вообще сюда попал?

— Я пришёл по тайному коридору.

— Без Карты Мародёров?

— Я шёл по вашим следам, они отпечатались в пыли.

— А ты догадливый! – похвалила его девушка. – Молодец!

Гарри расплылся в улыбке. Обратно он не шёл, а летел как на крыльях.

Она меня похвалила! Она назвала меня молодцом! Она мне поможет! Она – самая хо–рошая взрослая девушка на свете!

Уснул он кое‑как, беспокойно ворочаясь от желания, чтобы завтрашний день побыстрее наступил.

*** – Слушай, Гарри, где ты был ночью? Я специально не спал до самого твоего возвращения, а вернулся ты очень поздно. Где ты был? – сделав подозрительное лицо спросил его назавтра Рон.

— Да так, нигде, – отговорился Гарри чуть громче, чем ему хотелось бы, совершенно за–быв, что они были на уроке Истории Волшебства профессора Биннса. Ему не хотелось раньше времени посвящать друга в свои планы.

— Что там у вас? Поттридж? Уизантри? – очнулся профессор–призрак, читавший скучнейшую лекцию о трудовом законодательстве эльфов–домовиков от 1242 года. Профессор никак не мог запомнить их фамилии, хотя и читал им лекции уже шестой год. Дремавшие ученики зашевелились. Сиплый скрипучий голос Биннса всегда усыплял их своей монотонностью. Внимательно слушала лишь одна Гермиона, которая живо интересовалась вопросом труда домашних эльфов, возмущаясь отсутствием заработной платы, отпуска, выходных и больничного. Ещё два года назад она основала ассоциацию В Защиту Домашних Эльфов. Свой тогдашний энтузиазм она растратила впустую, оказаться во ВЗаДЭ не хотел никто, да и сами эльфы–домовики не очень‑то жаждали свободы. Сейчас же Гермиона вновь воспряла духом, обнаружив корень зла в этом самом законодательстве 1242 года.

Урок закончился, и Рон намертво прилип к Гарри.

— Гарри, ты явно темнишь. Разве мы не лучшие друзья? – умирал от любопытства Рон. – Расскажи, в чём дело, а то я обижусь. Что там за фотографию залил вчера Невилл? На тебе лица не было! Давай, давай рассказывай! – тараторил он.

— Ладно, – сдался Гарри. Ему так или иначе пришлось бы рассказать всё друзьям. – Только давай сначала дождёмся Гермиону, ей тоже захочется всё узнать.

— Ну, хорошо, – уступил Рон. – Поговорим за обедом.

— Нет, после уроков в библиотеке.

Рону пришлось смириться.

В Большом зале во время обеда Гарри заметил, что Пэнси и Миллисента, обычно сидящие рядом за слизеринским столом, оказались на противоположных концах. У Пэнси под глазом красовался внушительный фонарь, уши Миллисенты превратились в здоровенные кумкваты, просто загляденье, и она тщетно пыталась прикрыть их волосами. Видимо – Пэнси была тайной поклонницей насквозь жёлтого Придиры, который издавал отец Луны Лавгуд. По всему было видно, что Гермиона успела осуществить свой коварный замысел и намекнула Пэнси про чувства Миллисенты к Малфою, хитроумно столкнув слизеринок лбами.