Аллоды. Игра в чертогах смерти - Дмитрий Казаков

Расину на миг показалось, что он застрял в ней, что не в силах двигаться.

Потом это ощущение исчезло, и он понял, что все в порядке, и храмовник обнаружился на прежнем месте, в нескольких шагах, такой же могучий, оскаленный, но зато без нимба над головой.

А затем пришлось отражать выпад копьем, за ним другой, третий, все стремительные и беспощадные. Расин, вертевшийся, точно блоха на сковородке, про себя возблагодарил того мага, что лишил его противника возможности пользоваться силой Покровителя.

Тяжелый наконечник прошел над самым плечом, тут же мелькнул снизу, целясь в пах. Отвел его в сторону, и рука, державшая меч, заныла не только в запястье, но и в локте!

Силой храмовник обладал воистину огромной.

Кость, судя по ее яростным воплям, пыталась убить эльфа, но Расину было не до нее. Пот капал у него с бровей, настоящие струи текли по животу и спине, мышцы протестующе ныли.

Он орудовал мечом, не выходя из защиты, и никак не мог пустить в ход метательный нож, хоть и держал его наготове!

– Вали мертвяка! – закричал тот из гибберлингов, что с подпалинами, тонким голосом, и хадаганец понял, что это женщина.

Мохнатые карлики бросились на Эрэма, но тот встретил их достойно – громыхнуло как во время грозы, полыхнуло, и только перемешанные с визгом лоскуты огня полетели в стороны. Самый удачливый из мелких засранцев успел метнуть кинжал, но тот со звяканьем отлетел от спрятанного под одеждой Зэм металла.

Храмовник ударил вновь, и на этот раз хитро, древком, так что Расину пришлось подпрыгнуть. Вспыхнула деревянная свеча, висевший на груди у здоровяка символ веры в жертву Тенсеса, и лучи света укололи глаза.

Хадаганец метнулся в сторону, уходя на чутье, на опыте, заставляя сухожилия застонать от натуги. Острие копья с хрустом разорвало одежду на боку, даже ощутил холодное касание металла.

И тут он метнул наконец нож, швырнул туда, где должна находиться голова врага. Услышал глухой стук, и застилавший поле зрения беспощадный свет исчез, Расин вновь смог видеть.

Храмовник покачивался, вскинув руки к лицу, и нож торчал у него из глазницы.

Любой другой, неважно, человек ли, эльф или орк, давно бы рухнул наземь, но этот продолжал держаться, причем уже без всякой помощи Покровителя, на собственном упорстве и силе.

– Ай-й-йи-и! – закричала Кость, но не торжествующе или угрожающе, а просто от боли.

Храмовник рухнул, точно именно женский вопль сбил его с ног.

Не обращая больше на него внимания, Расин перепрыгнул через тело и побежал орчихе на помощь – Эрэм как-нибудь отобьется от троих гибберлингов, а вот чужого мага нужно вывести из строя.

На бегу обернулся, и увидел, что восставший стоит неподвижно, и вокруг него густеет смерч из серого дыма, немного похожий на тот, что защищал от непрошеных гостей пирамиду, только куда меньше. Вот он скачком расширился, и отлетел в сторону первый мохнатый карлик, тот, что без уха, за ним последовал второй, третьего отшвырнуло в заросли.

А затем эта штука ударила самого Расина.

Дыхание вышибло из груди одним махом, а ребра вроде бы сложились пополам. Желудок расплющило, он понял, что летит, и грянулся оземь, точно выброшенное в окно соломенное чучело.

Лязгнули зубы, на губах возник соленый вкус крови.

– Провалиться тебе в астрал! – холодный, полный высокомерия голос принадлежал вне всякого сомнения эльфу. – Что ты делаешь, мертвая жаба? Ты же нас всех угробишь!

Но тут Расину на голову упало нечто столь же тяжелое, как пирамида, к которой они так долго шли. Он рухнул в гудящую, наполненную звоном и шорохами черноту, а когда выплыл из нее, то обнаружил, что стоит.

Меч был в руке, рядом недоуменно озиралась Кость, раненая как минимум в трех местах, но живая, потирал ладони сгорбившийся Эрэм, металлическое лицо которого покрывали вмятины и царапины. Мосол с обугленной физиономией и раскинутыми руками лежал там же, где и ранее, и на его трупе сидела черная птичка с алыми пятнышками на крыльях.

Доказательство… она-то откуда здесь взялась?

Но Расин тут же забыл о птице, некогда бывшей змеей, поскольку обнаружил, что враги тоже живы: нет, храмовник не воскрес, он валялся почти в той же позе, что и орк, но вот оставшийся невредимым эльф и трое помятых гибберлингов сбились в кучку метрах в пятидесяти, у кромки деревьев.

Как такое возможно?

Ведь он сам видел, что мохнатых карликов раскидало в стороны!?

– Ну что, начнем заново? – Кость вскинула булаву, и глаза ее кровожадно сверкнули.

– Зачем? – Эрэм положил руку орчихе на плечо. – Чтобы поубивать друг друга? Вспомни, что мы пришли сюда не для того, чтобы сражаться со всеми подряд, а дабы проникнуть в пирамиду! Да, проникнуть!

«Странно, недавно он звал нас в бой, – подумал Расин. – Что-то не сходится».

– Какая пирамида? – рявкнула Кость, пытаясь сбросить ладонь восставшего с плеча, но безо всякого успеха: та будто прилипла. – Хоть убей, мы даже подойти к ней не можем!

– Ситуация изменилась, – в голосе Эрэма прозвучало торжество.

И только тут Расин обратил внимание, что черный вихрь, окружавший древнее строение, исчез! Не просто истончился, стал почти невидимым, как бывало раньше неоднократно, а сгинул без следа!

– Милость Незеба… – только и смог сказать он.

И тут напомнили о себе враги, на несколько мгновений забытые.

Эльф махнул рукой, и с его ладони сорвалось перламутровое, быстро растущее облачко. Поплыло в их сторону, расшвыривая в стороны пучки коротких молний цвета осенних листьев.

– Остановитесь же! – воскликнул Эрэм, и голос его прозвучал словно гром. – Довольно убийств!

Он сделал такой жест, словно разрубал что-то перед собой невидимым топором, и облако с визгом лопнуло, распалось на тысячи ошметков, а те с неприятным шипением растаяли в воздухе.

– Ха, и это говорит тот, кто вероломно напал на нас из засады? – спросил эльф. – Некромант, агрессивный дохлый ублюдок!

Но восставший не обратил внимания на эти слова.

– Произошла крайне неприятная ошибка, – заявил он. – Мы приняли вас не за тех, и приносим извинения за то, что убит один из ваших соратников… ну и наш погиб тоже.

Кость изумленно вытаращилась на восставшего, лоб ее пошел морщинами.

«Как удобно иметь металлическое лицо, – подумал Расин. – Не видно краски стыда. Хотя краснеют ли Зэм вообще?»

– Здесь не гоблинобол, чтобы вести счет, – надменно поджав губы, процедил эльф. – Кто вы вообще такие, и что вам здесь нужно?

Тут Расин позволил себе немного расслабиться – раз пошли такие речи, то, скорее всего, новой драки в ближайшее время не будет. Гибберлинги принялись осматривать раны друг друга, и даже воинственный пыл Кости как-то угас, похоже, она ощутила, наконец, боль от порезов на собственном теле.