Воины света. Меч ненависти - Бернхард Хеннен

— Сканга?

Шаманка раздраженным жестом заставила его замолчать.

— Просто расставь их. Об остальном я позабочусь позднее. Не мешай старухе получать удовольствие от жизни. — Она провела корявыми пальцами по лицу Шахондина. — Тебе наверняка не одна сотня лет, эльфеныш. И несмотря на это, твое лицо столь гладко и безупречно, как соски девицы, у которой первый раз идет кровь. Из-за этого я всегда завидовала вам, эльфята.

Оргрим не спускал глаз со Сканги, расставляя толстые черные свечи. Что за возня с эльфами? Внезапно шаманка надавила пальцем сбоку от глаза Шахондина, и глазное яблоко выскочило из глазницы. Глаз повис над щекой на тонкой ниточке. Князь дугой выгнулся в путах. Из-за кляпа крик превратился в глухое бульканье.

Сканга сжала руку вокруг висевшего над щекой глаза.

— Люблю соединять приятное с полезным. Должна же я суметь отличить тебя от Вагельмина.

Она рывком разорвала тонкую нить, на которой висело глазное яблоко, и сунула его себе в рот. И, жуя с довольным видом, повернулась к Оргриму:

— Ты расставил достаточно свечей. А теперь иди в другой круг и не выходи оттуда, пока я тебе не разрешу.

Сканга положила левую руку на сердце и щелкнула пальцами. Свечи мгновенно вспыхнули. От них исходил тяжелый прогорклый запах.

Оргрим сделал так, как ему было велено. Красный круг был поменьше. Что она задумала? Почему он должен стоять здесь один? И почему ему так ухмыляется этот Марук? Знает ли лодочник, что должно произойти? Теперь он стоял вместе со Скангой рядом с большим белым кругом. Шаманка доверительно положила руку ему на плечо.

Оргрим почувствовал, что от него исходит кисловатый запах страха. Он не трус! Но лучше всего он сражается тогда, когда смотрит врагу в глаза. А от происходящего здесь ему становилось жутко.

Сканга негромко запела. Темные прожилки в скале начали танцевать в такт ее песне. Казалось, что пол слегка вибрирует. Неподалеку от белого круга из скалы показалась сотканная из золотого света дуга. Она окружала проход во тьму. Ничто! Тот, кто однажды видел его, всегда сможет узнать снова. Даже темноту пасмурной безлунной ночи нельзя было сравнить с этим. Ничто было плотнее… И можно было догадаться, что никакой свет никогда не загорится по ту сторону золотой тропы.

Песня Сканги изменилась. Ее голос уже не образовывал слова. Он превратился в низкое гортанное рычание. В то же время с Маруком стали происходить странные изменения. Его кожа сморщилась. Он широко раскрыл глаза. Из его рта потекла нить из липкого золотого света. Извиваясь, словно червь, нить плясала в такт пению Сканги. Она безо всяких усилий держалась в воздухе и исчезла в портале, открытом шаманкой.

Ничто ответило шипящим звуком. Что-то протиснулось под золотую арку ворот. Пригнувшееся, крадущееся. Ожившая тень. В пещере стало прохладнее. Похоже, золотая нить притянула тень сквозь ворота… Нет. Оргрим заметил свою ошибку. Все было иначе. Эта тень поглощала свет.

Из темноты появилось еще одно существо. Они оба начали молчаливую борьбу за свет.

Марук стал меньше. Теперь его кожа сильно обтягивала голову, как у старика. Отчетливо выделялись все кости. Казалось, Сканга забрала из его тела всю плоть. Глаза его стали молочно-белого цвета. Он ослеп, и ему уже не нужно было видеть, что питается его жизненной силой.

Золотая нить оборвалась. Марук рухнул. Существа-тени жадно поглотили остатки света. Затем они, негромко рыча, стали бродить по пещере. Они напоминали крупных собак, только безхвостых. Казалось, форма их изменяется. Они нюхали платья и украшения, лежавшие на полу пещеры.

— Это принадлежит Эмерелль, королеве эльфов, — негромко произнесла Сканга. — В ней горит яркий свет. Я хочу, чтобы вы нашли ее для меня. Вы почувствуете, когда она вернется. Всегда, когда волшебница с камнем альвов входит в паутину троп, возникает сотрясение.

Оргриму показалось, что существа-тени понимают шаманку. Они остановились, и, несмотря на то что у них не было видимых глаз и ушей, их чувства, похоже, были направлены на белый круг.

— Я сниму с вас заклятие альвов, чтобы вы могли проходить через звезды, не будучи призванными. И дам вам взаймы два тела, сильных и пронизанных магией, чтобы вы могли почувствовать жизнь. За это я требую всего лишь, чтобы вы нашли для меня Эмерелль прежде, чем закончится приближающаяся зима. Эльфийка нужна мне живой. И я приду за ней сама. Вашей платой будет свет сотни детей альвов. Я приготовлю для вас незабываемый пир. Вы получите столько магии, что сможете сами ходить на охоту. Все путы, которые сдерживают вас сейчас, будут сняты.

Одна из фигур резко обернулась. Она обошла вокруг красного круга. Затем лапа устремилась вперед. Темные когти скользнули по невидимой стене. Послышался отвратительный скрежет, словно по стальному клинку провели острым камнем.

Оргрим задержал дыхание. Тень вытянула вторую лапу и потянулась вдоль невидимого барьера. Оргрим подавил в себе импульс отступить на шаг. Если он выйдет из крута, ему конец. Он испуганно уставился в пол. Действительно ли тонкая красная линия непрерывна? Под ним в прозрачном камне пульсировали черные прожилки. Их стало больше.

Существо-тень отошло от него. Теперь оба существа снова бродили вокруг белого круга.

— Мы договорились? — требовательно спросила Сканга.

Оргрим не услышал ответа. И тем не менее шаманка стерла часть круга ногой. Тень скользнула в отверстие и обнюхала обоих беззащитных эльфов. Вторая набросилась на Скангу со спины.

— Осторожно! — крикнул Оргрим.

Существо-тень встало на задние лапы и попыталось ухватить старуху за шею. Вспыхнул белый свет. В воздухе появился запах паленой шерсти.

— Деточки, неужели вы думаете, что я стала бы звать вас, если бы не умела защитить себя? — Шаманка схватила тень и безо всяких усилий прижала ее к полу. — Круг я нарисовала только для того, чтобы вы не слишком быстро принялись за эльфов. А теперь возьмите их тела! Вы знаете, чего я жду от вас!

Тени нависли над пленниками. Оргриму потребовалось некоторое время, чтобы понять, что происходит. Он был готов к тому, что отвратительные существа растерзают эльфов. Но ничего подобного не произошло. Шахондин и его сын вдохнули тени. Тонкими струйками вошли они сквозь носы. Существа-тени стали медленно блекнуть, пока наконец не растаяли совсем. Эльфы лежали словно мертвые. Сканга вошла в круг, разрезала связывавшие их путы и вынула кляпы изо ртов.

— Теперь можешь подойти ко мне, Оргрим. Для тебя опасности больше нет.

Едва эти слова сорвались с губ Сканги, Вагельмин с криком сел. Он схватился за лицо. Оно стало изменяться, будто что-то под его кожей желало придать ему новую форму. Челюсти выпятились вперед. Руки вцепились в подрагивающую плоть. Лоб эльфа стал более покатым и отступил назад. Тонкая рубашка Вагельмина порвалась. Мышцы, толстые, как змеи, появились под кожей его плеч. Из кончиков пальцев выросли когти. Вагельмин метался, стоя на четвереньках, словно зверь. Спина его изогнулась. Руки и ноги стали тоньше и длиннее. Тем временем начал изменяться и Шахондин. Его тело трансформировалось, как и тело сына. На лице проявились длинные челюсти с белыми клыками. Утраченный глаз сменился кроваво-красным шаром.