Окликни меня среди теней - Евгений Кривенко

– Нет, - голос Эрны упал до шепота, и свет в глазах померк. - Я впервые ее вижу. Мне кажется, она не из нашего мира.

Она опустила голову на грудь. Потом встала, оперлась на руку Джанет, и та увела ее из гостиной. Через некоторое время Джанет вернулась и проводила Русова в приготовленную для него комнату. Так странно закончился этот день.

Комната была маленькой, кровать узкой, и, как догадался Русов, когда-то принадлежала Джанет. На стенах сохранились фотографии кинозвезд. Русов подошел к окну: и здесь дубы, но за речной долиной, заполненной белым туманом, поднимаются вершины гор, багровые в лучах канувшего за горизонт солнца.

Русов разделся и лег, приноравливаясь к узкой постели. О чем мечтала в ней Джанет, засыпая? Кто разберет этих девушек. Хотя, скорее всего, о кинозвездах.

Он улыбнулся и скоро заснул.

Утром они столкнулись в дверях ванной. Джанет выходила, хмуро вытирая мокрые волосы. Русов посторонился и вежливо сказал:

– Доброе утро.

Джанет что-то буркнула и ушла.

После завтрака поехали на кладбище, навестить могилу отца Джанет. Кладбище раскинулось на окраине - кресты и памятники взбирались по зеленому лугу, и было их, наверное, больше, чем жило людей в городке.

Машину оставили у начала склона. Эрна пошла вперед, уверенно выбирая дорогу среди белых надгробий. За матерью заскользила Джанет, в светлом плаще похожая на призрак. Русов удивился странности пришедшего в голову сравнения и пошел следом.

…И остановился.

Залитый утренним солнцем склон вдруг исчез. Русов снова был в тайге, в мрачном заболоченном лесу, и тяжелый злобный взгляд следил за ним из-за обомшелых ветвей.

«Медведь!». - молнией пронеслась мысль.

Русова обдало холодом, забыл двустволку дома. В следующий миг он вспомнил, где находится, и снова увидел безмятежно зеленый луг с белеющими за рощей строениями городка. Здесь не могло быть медведей. Здесь был кто-то другой.

Черные волки? Поклонники Трехликого?

Отчаянным усилием воли Русов попытался сохранить самообладание. Он непринужденно сунул руки в карманы и возобновил ходьбу.

Раздался тихий свист. Русов встал как вкопанный и больше не двигался. Две фигуры в странной молочно-белой одежде появились из-за надгробия слева. Две, точно такие же, возникли справа. Краем глаза Русов уловил движение позади. Фигуры казались нереальными и одновременно странно уместными среди белых крестов и надгробий - в бесформенном светлом одеянии от макушки до пят, без прорезей для глаз. Непонятно, как они могли видеть, но видели прекрасно. Фигура слева приказала бесцветным голосом:

– Никому не шевелиться! Ты, вытащи руки из карманов! Медленно, иначе будет плохо.

Вторая что-то сказала на незнакомом Русову языке. Голос прозвучал музыкально - взлетая, а затем опускаясь, и язык походил на китайский, но им не был, китайского Русов наслушался вдосталь.

Фигура вытянула руку - в ней оказался маленький серебряный пистолет, - и направила на продолжавшую идти Эрну. Русов не услышал выстрела, даже щелчка, а дальше все происходило уже одновременно.

Эрна стала клониться, в темном плаще похожая на подрубленное деревце. Упала ничком, выбросив вперед руки, как будто стараясь оказаться поближе к могиле мужа… Джанет закричала и бросилась к матери, полы плаща взметнулись от отчаянного движения… Русов стал медленно, как ему и сказали, вынимать руки из карманов. Но перед этим успел открыть футляр Сирина, вытащить первый цилиндрик, и теперь надавил пальцами на его концы. Он больно укололся при этом, ладонь будто толкнул изнутри упругий холодный комок. Сразу все поплыло перед глазами, и несколько мгновений Русов не сознавал, что происходит.

…Вскоре пришел в себя.

Он стоял на коленях, упираясь руками в приятно холодившую ладони землю. Каждая былинка и каждый упавший листок были видны с необычайной, пронзительной четкостью. И в сознании Русова была та же холодная ясность. Он медленно встал на ноги. Все кругом замерло, как на остановленном кинокадре. В этом застывшем мире мог двигаться он один.

Первой увидел Джанет, та лежала неподалеку. Она упала навзничь - руки беспомощно раскинуты, на лице выражение отчаяния…

Но не только оно.

Русов замер. Он увидел, как стало меняться лицо Джанет. Словно иной чем солнечный, таинственный мягкий свет пролился откуда-то, совершенно преобразив его. Куда девалась угловатость и жесткость черт? Куда девалось отчаяние? Чудным светом, покоем и красотой просияло лицо Джанет на фоне смятой травы и разметавшихся волос. Потрясенный Русов даже забыл дышать. Только лицо матери он помнил таким прекрасным, но сквозь дымку многих лет…

Еще некоторое время Русов всматривался, потом облегченно вздохнул. Грудь девушки вздымалась и опускалась - Джанет дышала.

Он с трудом оторвал взгляд и перевел на Эрну. Что-то было не так с ее распростертым телом, но, прежде чем заняться ею, Русов осмотрел нападавших.

Их оказалось шестеро: по двое справа и слева, и еще двое позади. Все лежали распластанные, будто медузы, выброшенные из морских глубин на солнечный луг. Русов наклонился над тем, кто целил в Эрну. Похоже, это был обыкновенный человек, только в странном балахоне, ткань которого уже изменила цвет - с белого, в тон мраморных надгробий, на травянисто-зеленый. На месте лица щиток из пластика - скорее всего, прозрачный изнутри, на руках перчатки.

Русов брезгливо вытащил из пальцев пистолет и оглядел: не огнестрельный, блестящий стержень вместо ствола. Наверное, парализующего действия. В таком случае Эрна просто потеряла сознание. Русов бросил пистолет в траву и выпрямился. Пусть эти уроды поспят.

Он подошел к Джанет и остановился, все еще с удивлением разглядывая ее. Чудный свет угас, и теперь лицо было просто красивое и спокойное. Русов нагнулся и поднял девушку. Она показалась не тяжелой: наверное, возня с бочками на складе укрепила мускулы. Когда нес ее к машине, осторожно выбирая места, куда ступить, то вспомнил, что уже видел эту картину. Во сне, в самолете, летящем с одного континента на другой над морем изо льда и тумана…

Поудобнее устроив Джанет на переднем сиденье, Русов отправился за Эрной. И еще не прикоснувшись к ней, по неподвижной груди и остекленевшим глазам понял, что она мертва. Наверное, от разряда остановилось сердце.

Русов не осмелился трогать ее. Спотыкаясь, побежал к машине, завел двигатель (помнил, как это делала Джанет), тронулся слишком резко, едва не налетев на дерево, наконец справился с управлением и погнал к городку.

Первый же встречный указал, где больница. Русов внес Джанет на руках - к счастью, двери открылись автоматически, - и вокруг захлопотали медсестры.